Вы здесь

Инна Сапега. Поэзия

Весеннее равноденствие

День равен ночи,
солнце на снегу,
и белые березки словно свечи...
Шепнула мне: "К тебе приду!"
весна давеча.
Набросив тонкое пальто,
укутав плечи легкой шалью,
я побежала далеко -
к земному краю.
И ветер с кудрями играл
то озорно, то нежно -
весну со мною он встречал
на поле еще снежном.
А там, где слился небосклон
с землею воедино,
одну оставил меня он -
время остановилось.
Меж двух миров стояла я
всего лишь миг иль вечность?
К себе звала весна меня
на встречу.

2011

Иногда мне хочется выть

Иногда мне хочется выть.

Втянуть в себя как можно больше этого густого воздуха,
поднять голову вверх,
закрыть глаза и выть.
Долго-долго.
Держать одну ноту, пока вместе с ней не выйдет наружу боль и одиночество.
Выть.

Чаще всего я вою зимой, когда ночи длинные.
Бывает, вою весной и осенью.
Вою и летом,
но реже.

Вою от усталости,
от обиды,
от тоски.
Вою, когда ищу своих,
или когда нашел чужого.
Бывает, вою в удовольствие.
Просто, чтобы почувствовать - живу,
услышать себя, свой голос, отдающийся эхом на тысячи верст.

Ууууууу!
Затем - тишина.
И...
...ответный вой другого волка.

Самсон и Далида

Я — Назорей Самсон, моя копна волос,
как грива льва, к себе других манила.
С детства берег ее, как только мог,
ведь в ней была особенная сила.

Не по годам взрослел, крепчали руки, торс,
и сладость поцелуев скоро я изведал.
И волос мой со мною быстро рос,
но тайну силы никому не выдал.

Я не боялся филистимлян ни других врагов,
одной рукой я побеждал десятки, сотни.
Но Далида с ее несказанной тоской,
с ее смущенным взором робким
меня пленила.

Счастье может стать укрытием...

Счастье может стать укрытием -
местом, где удобно прятаться.
Что тебе тогда чужие беды?
Их и вовсе нет.

Счастье может стать зеркалом,
в котором лишь твое отражение.
Смотри на себя да радуйся,
а на боль других — глаза закрой.

Счастье может стать крепостью,
замком с неприступной стеной.
Моё счастье — никому не отдам.
Моё — не поделюсь ни с кем.

Встреча

Пройдя родовые муки
и месяцы ожиданья,
впервые ребенка взять в руки,
нежно к груди прижать.
Вмиг отпустить все страхи,
тревоги, боль и сомненья,
унять своё сердцебиенье,
к Богу глаза поднять.
И тут – отчего-то вспомнить,
седого согбенного старца,
в чьи руки Христос положен,
да сердцем его понять.
И ужаснуться Встрече,
вдруг осознав мгновенье
фатального превращенья
тебя - из девочки в мать.

Мытарь и фарисей

Я -  фарисей,
я не таков как все другие:
пощусь, молюсь,
веду благую жизнь.
И я мытАрь,
глаза поднять не смею,
прости, шепчу,
мой Бог, будь милостив.
Великий я гордец,
мне трудно горбить плечи,
а осудить других
мне кажется - пустяк.
И я смиренный раб,
поклоны меня лечат,
бью в грудь себя в слезах:
я грешник, я – червяк.
Я – мытарь?
Фарисей?
Я  фарисей и мытарь:
как падаю – воплю,
как встану – бью других,
я плачу,
я смеюсь,
терплю,
и ненавижу,
люблю,
корю,
молюсь,
я совмещаю их.

У меня на столе есть одна фотография...

У меня на столе есть одна фотография,
на ней улыбается девочка с рыжими хвостиками,
она держит в руках своего друга -
плюшевого мишку -
она улыбается, а глаза у неё грустные-грустные.

Эта девочка - мой давний друг и порой я пишу ей письма,
я пишу: "Здравствуй! Как поживаешь, родная.
У меня всё в порядке,
ты знаешь, я стала мамой?"

Девочка с фотографии, кажется, мне кивает.

Я пишу: "У меня есть сын, он также как ты улыбается,
у него на щеках ямочки как у тебя, веришь?
И глаза точь-в-точь, так говорят, случается.
Ну а я... я стала такою взрослой,
вряд ли меня узнаешь!"

Я верю в то, что птицей стану...

У тебя нет души! Ты – душа! У тебя есть тело!

К. Льюис

Я верю в то, что птицей стану:
Раненья все мои и раны
Однажды прорастут крылами
И повлекут, я это знаю,
Туда, где больше нет войны,
Где цвет прозрачный синевы
Озёр и рек, небесных сводов,
Туда, где мир и где свобода,
Где бренности нет и оков,
Туда, где Вечная Любовь.
Я точно знаю, стану птицей,
Но страшно мне: смогу ли взвиться,
Взлететь, назад не поглядеть,
И ни о чем не пожалеть.

Моё счастье

Пусть за окном ненастье,
в нашем доме - тепло,
тихо спит моё счастье,
не зная, что в мире есть зло.
Оно сопит, улыбаясь,
раскинув ручонки во сне,
пока оно не понимает,
что горе есть на земле,
не знает, что жить - больно,
что где-то война, смерть,
и хочется мне невольно
счастье своё уберечь,
спрятать от всех напастей,
и от невзгод защитить,
но разве тогда моё счастье
сможет счастливым быть?

Мне близок осени неповторимый нрав...

Мне близок осени неповторимый нрав,
Понятны мне её изменчивости горечь,
Желанье быть наперекор ветрам,
Чтоб в миг уйти, явив судьбе покорность.

Люблю осенний шепот тишины,
И тихий шелест пожелтевшей кроны,
И знаки первые преддверия зимы,
И грусть дождей отчаянно холодных.

У осени мелодия тонка,
Так щемит душу - крик летящей птицы.
Родная мне осенняя тоска,
Ведь осенью мне довелось родиться.

Страницы