«Левиафан» Звягинцева — подарок Европе.
Мою Россию оболгать,
Как вы посмели, князи века!?
Наивозлюбнейшую мать,
Для русского, для человека!
Зачем подняли эту муть
Со дна прогнившего болота?
Чтоб показать кому-нибудь,
Как выглядит дерьмо и рвота?
Чтоб недруг наш торжествовал
И надсмехался над отчизной —
Что дескать «гений» показал,
Как всё в «Россеюшке» не чисто...
Сражаясь за любовь, не начинай сначала,
А продолжай, как прежде, в этой жизни жить.
Пусть кто-то отойдёт от твоего причала —
Они вольны решать, с кем быть, а с кем не быть.
Пусть кто-то отойдёт — коль так необходимо,
Ты собери свою — любовь до малых крох,
И в сердце сохрани, пусть будет не взаимной,
Но этот щедрый дар тебе дал Вечный Бог!
Неволею нельзя взаимности добиться,
Пусть мир твой стал другим — реальней и бледней.
На, до и после, жизнь пускай теперь двоится,
Но непонятно, кто от этого бедней.
В любви нелёгок путь, коль хочешь быть собою,
Тот день уже вряд ли настанет —
Разлуке не видно конца.
Хоть голос на память оставь мне,
Коль мне не увидеть лица.
Я помню твой голос, я слышу,
Живёт он во мне словно явь,
Он только немного притихший —
Его мне на память оставь!
Присягаешь нацистской своре,
И под маскою прячешь взгляд?
Мы конечно сегодня в ссоре —
Я сестра твоя, ты мой брат!
Я убита под Волновахой,
Я в Одессе давно сожжена,
В чистом поле в кровавой рубахе,
Спать меня уложила война.
И теперь мне совсем не важно —
Где пришлось до конца остыть,
Умереть ведь совсем не страшно,
Страшно вам, не убитым жить.
Никому ничего доказать не хочу,
И ни чьей не хочу,
Ни неволи, ни власти,
Лишь бы гладило Небо меня по плечу,
И в моей бы судьбе принимало участье.
В этой жизни всё чу́дно устроено так,
Тот, кто в Небо глядит,
Тот дорогу находит,
Без разборок полётов, без сплетен и драк,
У того и душа, как всегда на свободе.
Чем глубже я в жизнь, тем лучистее небо,
Тем прошлого пятна светлей и светлей.
Давно уж метель запорошила снегом,
Все горести прошлых нерадостных дней.
Сегодня под снегом замерзшие птицы —
Вот им бы дожить до весенней поры!
На замерзшие ступени
Ляжет вьюга января,
И сквозь мраморные тени
Свет мигнет от фонаря.
Нет следов, ступени гладки,
Молчаливое крыльцо.
Зря гадала я на святки,
На серебряно кольцо.
Не случится, что желанно,
Одиночество горчит,
Только сердце окаянно
Беспорядочно стучит.
Звездою стать неизреченной,
Был Богом путь предвозвещён —
Из глубины всея вселенной
Взойти звезде на небосклон.
Стать путеводной, благовестной,
Чтоб за собой волхвов вела,
Туда, где Божия Невеста
Приют от холода нашла.
В хлеву, где сумрачно и тесно,
Где для скотины был ночлег,
Вдруг воссиял огонь небесный —
Родился БОГОЧЕЛОВЕК!
Зима, январь.
И тихо снег кружит.
Я не нужна зиме,
Да, ей никто не нужен!
Она вдохнёт —
И путник задрожит,
Она захочет —
И растопит лужи.
Ей безразлично —
Кто я там и как.
О чём душа моя
Сейчас тоскует.
Она таких,
Как я, простых «писак» —
На раз-два-три
Повсюду атакует.
Давайте жить, пока мы живы.
Иоганн Вольфганг фон Гёте
Пока мы живы, будем жить,
Для друга раскрывать объятья!
Зачем пытаться разлюбить,
Нас огорчивших в жизни, братьев?!
Пока мы живы, будем ждать
Случайных встреч, звонков, приветов,
Любимым сердце отдавать,
И сердца не жалеть при этом.
Пока мы живы — поживём,
И с нами Бог — Христос Воскресе!
Ведь с каждым мигом мы растём,
Душой, врастая в поднебесье.
Струится снег под фонарём,
В сугробах задремали ивы,
Но мы без смерти не умрём,
И будем жить, пока мы живы!
