Пограничье
«Поезжай дорогой на Аммохосто. За поворотом увидишь мой монастырек на пригорке»[1] ― так в одном из видений описал преподобный путь к своей обители. Той же дорогой едем и мы.
Окрестность, издавна собранная под заступничество святого Кендея Кипрского волниста, там и тут разбросаны пригорки и села. Граница вдоль захваченной турками земли разрезает ее пополам: по левую руку, сколько хватает глаз, ― развалины мирных сельских домишек, справа, где колосятся дикие злаки, — обитель-крепость, в белых стенах, меж вышек враждебных сторон. Надпись у ржавой рабицы предупреждает: «Турция рядом. Вход воспрещен».
Села святого: Авгору, Айа Триада, Ахна, Лиопетри, Дериния, Пилиа, Оморфита и другие. Всякий здесь сызмальства как на ладони, о болезнях и исцелениях узнают сразу, и каждая весть о чуде западает в сердце.
Местечковость ― особая черта святости кипрской. Угодники Божии веками собирают селенья и души вокруг себя, и время − любви не преграда. Преподобный Кендей в Духе издавна связан с окрестными поселянами воедино. Те, чьи предки обивали порог пустыннической кельи, теперь так же спешат в обитель в горе и радости. Что случись ― в простоте сердца зовут родного угодника, бегут в монастырь. Святой помогает, словно кокош, собирая под крылья птенцов.
Рассказы о чудесах бережно сохраняются и передаются из уст в уста.
***
«Я Георгий, живу в селе Айа Триада[2]. Во время сбора оливок ветка подломилась и я рухнул вниз. Позвоночник повредился в четырех местах. С земли пришлось поднимать меня на листе железа. Я исходил криком от боли.
Отвезли меня в Аммохосто. Турецкий врач только руками развел: «Надо ехать в Афины». Но где взять мне такие деньги? Я плакал, умолял святого Кендея, чтобы он все исправил. И вот я как будто уснул, а преподобный пришел и спросил:
— Что зовешь меня, чего хочешь?
Я рассказал о своих страданиях, а он говорит:
— Когда проснешься, больше не заболит, все станет, как прежде.
И точно: пробудившись, я чувствовал себя хорошо.
Пошел я выписываться к турецкому врачу, а он отказывался верить, что я и есть тот самый больной. Но наконец, вручил мне выписку и признал: совершилось чудо.
И вот я сегодня[3] и пришел в монастырь поставить святому свечу, поблагодарить за то, что меня исцелил. Буду славить его, пока жив»[4].
Пустынный житель
У истока жизнь молчальника сокрыта молчанием. Ни летописцы, ни устные предания не знают, кем были родители святого, откуда явился он восемнадцатилетним юношей на Иордан[5].
Приоткрывает тайну души, горящей стремлением бежать в пустыню, прп. Нил Синайский, близкий образом жизни. «Меня влекло, ― пишет он, ― какое-то сильное желание к сим местам… весь окрылен был я помыслом о безмолвии: кроме этого не мог ни о чем думать, ни на что смотреть. Ибо, когда любовь к чему-нибудь овладеет душой, тогда с великой силой отвлекает ее от всего, даже весьма достойного внимания, уносит же к тому, что возлюбила»[6].
О преподобном Кендее мы знаем лишь: при Иордане он прожил довольно долго. Пищей ему служили орехи. «… Немногие места в этой пустыне избрали себе проходящие иноческую жизнь. Живут же они в келлиях не близко друг к другу, но довольно далеко, на расстоянии двадцати и более стадий[7]»[8]. Неделю безмолвствуя, подвижники собирались вместе по воскресеньям: причащались, утешали и подкрепляли друг друга советом или беседой.
Тот же чин сохранили и отцы, переселившиеся на Кипр. Еще здесь, при Иордане, единомышленниками преподобного были: Иона, давний и искренний друг, Евфимиан и почтенный Анания. Из многих лет, проведенных в Обетованной земле, сохранились и записаны только два случая.
Отец Анания слыл старцем, человеком чистой и безупречной жизни; к нему один из влиятельнейших людей привел больного сына. Божий слуга, не желая славы, отослал обоих к прп. Кендею. Но и тот сначала отрицался кого-либо исцелять. Лишь после долгих и неотступных просьб он возвел ум к Владыке, воссылая свою уже просьбу о милости отроку, в уповании на молитвы своего старца[9].
Случай этот явил смирение обоих подвижников. Впрочем, по слову преподобного Нила, именно его и искали они в пустыне: «… один перед другим и все перед всеми смиренны, и каждый старается иметь преимущество не в высоком о себе мнении, но в светлости жизни. Для сего-то бежав обитаемой Вселенной, поселялись они в пустыне, преуспеяния открывая Единому, от Которого ожидают делателям наград за труды, деяний же своих по Богу не являют людям»[10].
Исцеление сына сановника утаить не удалось. Слава об этом случае разнеслась далеко; преподобного пригласили в одну из Лавр и там поставили во иерея. Но подвижник, по привычке к безмолвию, не нашел в себе сил остаться. Снова его приняла в объятия возлюбленная пустыня. Там совершил он еще одно чудо, изгнав беса из одержимого мальчика[11].
Тем временем тихую жизнь любителей уединения стали все чаще тревожить набеги свирепых, кровожадных и диких племен. Близилось наступление арабов на южные Византийские земли. Персы, перейдя в 611 г. Евфрат, взяли Антиохию. Пал Дамаск, за ним — Иерусалим.
Описания нападений на монастыри хранят подробности страшные. Одну из таких повестей о разорении обители святого Саввы[12], приводит свт. Димитрий Ростовский. «В двадцатый день марта, в Великий Четверг, эфиопы в другой раз еще в большем числе напали на Лавру и бесчеловечно избивали преподобных различным способом: в кого стреляли, кому отсекали голову мечем, кого рассекали надвое, отрубали руки и ноги, а иных побивали до смерти камнями. Оставшихся в живых они собрали в церковь и хотели мучить»[13].
Если так повествуется о монастыре-крепости, обители святого Саввы, что сказать о проводивших жизнь пустынно и уединенно? Для них опасность была несравненно больше.
«Между тем как отшельники сии усердно служат Богу, внезапно, паче чаяния, словно буря, нападает на них откуда-то варварская дружина: и в глубокое утро беззаконные устремляются на благочестивых, едва только окончивших священные песнопения»[14].
Слух о приближении варваров многих немедленно обращал в бегство. Чувство ли недостоинства и неготовности к мученическому венцу, желание ли спастись от бед, поиск ли мирной жизни, — неизвестно, какая именно мысль вынуждает прп. Кендея покинуть благословенные эти места. Знаем лишь, что он и его друзья во Христе Иона и Евфимиан присоединяются к беженцам из Палестины, которые ищут убежища. Взойдя на корабль, они оставляют позади берег и вручают себя руке Божией и воле волн.
Кем были их спутники? Кипрский летописец Леонтий о них пишет так: «Когда сарацины пришли в Землю Обетованную, тогда вышли оттуда несчастные христиане, спасаясь от преследователей: архиепископы и епископы, священники и миряне пустились в дорогу в поисках убежища. Их было триста, и каждый знал или слышал о Кипре»[15].
Море, тем временем, встретило их такой непогодой, какая и в этих местах бывает нечасто. Похожее бедствие описал очевидец десять веков спустя: «Едва мы потеряли из глаз вершину Ливана и предались открытому морю, еще не видя пред собою берега Кипра, как внезапно буря, спустившаяся от снежного Анти-Ливана, ударила с шумом в высокие, треугольные паруса, и понесла судно к острову. Смущенный кормчий потерял направление и, завидев к вечеру синеющие вдали горы, повел на них барку, не зная, к какому мысу причалить...».[16]
У юго-западного побережья волны и ныне коварны, плещутся даже в штиль, разбег берут издалека. Утесы местами так круты, что вода бурлит под обрывом.
«На рассвете приблизились мы к берегам Кипра, неизменным с южной его стороны, от которых отбивали нас широкие волны разъяренной стихии»[17].
Когда суша была уже близко, корабль палестинских беженцев потерпел крушение.
Над морем
Все, кто добрался к берегу невредимым, разошлись в разные стороны по двое-трое. Преподобные Евфимиан и Иона простились с другом. Их путь лежал на восток, первого – в сельцо Лиси, второго ─ туда, где распростерся ныне в руинах расстрелянный и обезлюдевший Аммохосту, а тогда величался славный град Саламин.
Преподобный Кендей остался на том же побережье, ─ ведь здесь спасла его от потопления десница Божия. Пристань свою, кручу над бурным морем, место древнего почитания Афродиты, теперь окропил он слезами боголюбезной души. В столь враждующей с берегом на этих утесах стихии, так и видится образ столь же яростной внутренней брани:
«Воды набегом воды угрожают, небо громами, ─
Волн громады встают с небесами как будто бы вровень,
Море и брызгами волн окропляет нашедшие тучи;
То поднимая со дна золотистый песок, принимает
Краску его, то черней становится стиксовой влаги;
То простирается вдруг и шумящею пеной белеет»[18].
Уже никто не опишет скорбей, в которых попалялись страсти, и «браней, понесенных ради подвижнических добротелей»[19], но те, кто почитал святого, угадали и поняли их. Не перо историка, − чуткое богопросвещенное сердце сложило песни о подвигах, которыми теперь величает преподобного Церковь.
«Радуйся, — воспевает она ему, — любве божественныя светило, воздержания горение, смиренномудрия образе, угодниче теплейший всеми Владущаго, безстрастия мироуханное сокровище, Божия Духа чистое жилище»[20].
Доныне хранимы предания о трех случаях, происшедших с преподобным в этих пределах.
Пришел к святому диавол в образе человека и пал к ногам, с виду прося благословения, на самом же деле желая сбросить в море. От неожиданности преподобный и вправду оступился и упал, но Бог сохранил его.
В другой раз сатана направил к подвижнику прекрасную селянку, которая тоже пала к его ногам. «Посети мой дом, благослови, — со слезами молила она. Преподобный из сострадания согласился отправиться с ней. Но едва вошел внутрь ее жилища, распутница, в точности как жена Пентефриева[21], сбросила одежду, желая смутить святого и оскорбить его чистоту. И тогда раб Божий спасся от искушения силой молитвы.
Случилось ему впасть и в руки разбойника, ради испытания в смирении. Негодяй не раз избивал подвижника, но тот не прекословил, ограбил дочиста — не возражал, сжег хижину — не проронил ни слова. В ответ на все пакости только молился: «Господи, как Ты благоизволишь, да будет воля Твоя». Позже злодей был схвачен властями за иные преступления и казнен[22].
Неизвестно, сколько в точности лет оставался святой у Пафских берегов, но однажды случилось ему услышать, что давний сподвижник, Иона, подвизается на востоке. Сердце зажглось повидать его. Так начался дальний путь к противоположному краю острова до Амафунта, оттуда, дорогами жестокими и безводными – через Китин и Агиа Напу − к Саламину.
В поисках давнего друга
До Ларнаки вдоль побережья еще встречаются реки, но от ее залива дорога безводна. По пути святой заходил в селения, − христиане узнавали его и сбегались, чтобы видеть и принять благословение. Приносили больных,− человек Божий исцелял их молитвой.
Пройдя нелегким путем весь Кипр, преподобный набрел на пещерку и в ней устроил привал. Он был изможден и измучен жаждой, а потому приклонил колена, прося у Господа воды и встречи с другом.
Житие преподобного Ионы[23] повествует, что тот во время молитвы об этой встрече чудесным образом перенесен из Пергама, где подвизался, и поставлен пред очи сподвижника своего.
Из-под камня забила вода, — обе молитвы исполнились.
После радостной встречи и беседы, так же предивно, преподобный Иона возвратился в свою келью.
Однако смирение, укоренившееся в душе, внушало недоверие и к подвигу своему, и к видению. Человек Божий обдумывал случившееся, спрашивая себя, была ли то истина или мечта, а утром отправился пешком к келье друга, вопреки обещанию не покидать пещеру.
Пергам лежит в восемнадцати километрах юго-западнее, путь выходил неблизкий. Новая встреча – новая радость; видение подтвердилось, и святые друзья вместе прославили Бога.
Возвратившись, прп. Кендей уже неисходно пребыл в Авгору до самой смерти.
В житиях преподобных Ионы и Евфимиана[24] повествуется, что все трое время от времени посещали друг друга[25]. Значит, они приходили к святому Кендею из Лиси и из Пергама, соблюдая тот же, прииорданский чин: «живут не близко, а довольно далеко… но в воскресные дни собираются в одну церковь, сближаясь через неделю, чтобы совершенное разлучение со временем не пресекло единомыслия. Посему вместе приобщаются Божественных Таин, услаждают друг друга упражнением в приличных беседах, умащают один другого нравственными советами»[26].
Каким бы уединенным ни казалось новое место, избранное преподобным Кендеем, пребывать в безвестности ему оставалось недолго. Жители ближайших сел, Авгору и Ахериту, увидали струи, бегущие из источника. «Откуда вода?» − дивились они, шли вдоль ручья и находили пещеру.
Не желая лишиться сладости пребывания с Богом, отшельник так же усердно удалялся от людей, как другие стремятся сблизиться с ними. Но любовь не позволяла отказывать поселянам, и теперь тому, кто от юности жаждал уединения и бесславия, предстоял новый подвиг: с тех самых пор и доднесь ученик Христов не отказывает никому, − заботится об окрестных селениях, как слуга или нянька.
Народу слуга и нянька
«Очень вас прошу, дорогие сестры, вышлите мне икону и службу преподобному Кендею, ибо я хочу теперь всегда непременно совершать ежегодное празднование великому этому святому, который меня исцелил. Чудо произошло на рассвете, в день его памяти, 6 октября 1988 года. Серьезный недуг овладел тогда мной, не позволяя подняться с постели. Но преподобный воздвиг меня сам и наполнил такими крепостью и жизненной силой, что я сам совершил в тот же день Литургию».
Кафигумен монастыря св. Саввы близ Иерусалима, о. Серафим
***
Вскоре сельчане узнали дорогу к пещере и потянулись к ней. Мало-помалу она соделалась и врачебницей, и пристанью страждущим, ибо больные устремлялись сюда за здоровьем, огорченные – за утешением, несчастные – за мудрым советом. «Так много совершалось чудес» − восклицает жизнеописатель, − что невозможно упомянуть их все.
В этом сходна судьба трех подвижников: все они исцеляли и изгоняли бесов, каждый получил от чад церковных именование чудотворца.
Преподобный Кендей был прост, приветлив и кроток, и тем привлекал к себе. Он сделался для духовных детей и врачом, и наставником, и Ангелом-утешителем. Келью его посещали так же часто, как храм Божий или собственный дом.
Одно из чудес, совершенных в пещере у Авгору, запечатлено на иконе и по сей день сберегается в памяти народной.
Произошло оно ближе к закату долгой жизни святого, когда изнемогала от засухи Кипрская земля. Крестьяне, которые всецело зависели от ее даров, стали нуждаться, ─ без дождя им и скоту грозил голод.
Тогда они отправились к своему старцу за помощью.
Он отвечал с доброй улыбкой: тем, кто хочет молиться Господу о дожде, нужно разойтись и укрыться. Затем воздел руки к небу, и пролился ливень такой силы, что земля снова зазеленела, избавив людей от угрозы голода и смерти.
В небесную Родину преподобный Кендей переселился в глубокой старости, когда земные труды достигли своей полноты. Однажды утром придя за помощью, больные нашли лишь благоуханное тело. Тогда, в великой печали, они погребли отца в его любимой пещере.
Сельчане Авгору до сих пор любят и чтут своего святого. Каждый может поведать одно-два или больше чудес, которое произошло с ним самим, или его домашними, или в доме соседей.
Они бережно сохраняют подземную келью и старую оливу у порога, по преданию посаженную преподобным.
Заступник и чудотворец
Точного времени жизни святых Кендея, Евфимиана и Ионы ни в одном источнике не сохранилось[27]. Но если в начале VII столетия остров и мог стать тихой пристанью для беглецов, то уже в XII веке покою настал конец; с этого времени история острова походила на шторм, где одна волна бедствий сменяет другую.
«Настоящее положение вещей, − пишет прп. Неофит Кипрский, − отнюдь не уступает морю, взбешенному девятым валом и порывом бури; лучше же сказать – оно и хуже бурного моря. Буря в нем сменяется затишьем, у нас же буря с каждым днем возрастает, и натиску ее нет конца, если только не услышит от Бога: доселе дойдешь и не перейдешь, и здесь предел надменным волнам твоим (Иов: 38, 11). В книге «Левит» ясно описаны приключившиеся в нашей стране бедствия, то есть войны, поражения, напрасные посевы, когда плоды наших трудов достались врагам, а наша доблесть претворилась в ничто, и нас стало мало, и чужой народ размножился в нашей стране. Пойдете ко Мне страною (Лев. 26, 27)[28], − говорит Бог, − пойду и Аз с вами в ярости страною[29]». Именно так и обстоит дело. Потому что до тех пор, пока кто не придет в тяжелое состояние, до тех пор и врач не прибегает к сечению, вместе с горькими снадобьями и прижиганием. Ясно видно, что и мы, если бы весьма не прогневали нашего Всеблагого Врача, и не пошли бы «страною» к Нему, то и Он не стал бы страною к нам[30], ради нашего спасения, исполняя нас горечью»[31].
Пришествие Ричарда Львиное сердце, который сверг и заточил кипрского тирана Исаака, разграбил и продал Кипр латинянам за двести тысяч ливров, затем – тяжкое иго этих латинян стали началом растянувшихся на четыре века несчастий.
«Странные и неслыханные бедствия произошли в этой стране, и они выражаются в том, что все богатые лишились имущества, прекрасных зданий, родных, слуг, невольников, обилия стад, крупного и разного домашнего скота, хлебородных земель, и плодоносных виноградников, и различных древесных насаждений, и с великой поспешностью отплыли в другие страны и в столицу империи. О тех же, которые не смогли убежать, кто достаточен изобразить трагедию их бедствий: допросы, государственные тюрьмы, истязательство в требовании с них денег, доходящее до стольких-то тысяч?! И этому попущено было случиться по праведному суду Божьему, по причине тяжести наших грехов, дабы, смирившись, мы, возможно, удостоились прощения»[32].
Столь тяжким казалось это латинское иго, столь долго оно тянулось, что властительская длань турок сперва показалась народу едва ли не избавленьем.
Известный путешественник А. Н. Муравьев описывает то, что видел своими глазами: притеснения здесь не столь суровы, как в самой Греции. «Кипр… был самым цветущим из всех островов и самым вольным в областях Порты, завися прямо от дивана Султанского, под началом своих Архиепископов. Когда турки изгоняли с острова венециан, духовенство греческое, утомленное долгим игом латинян, благоприятствовало новым завоевателям»[33].
Многие сведения о святых не пережили этих перипетий, многие записи были утеряны или вывезены с Кипра. Но предание их хранило, слагались о них и песни, как слагались они о скорбной доле под завоевательской рукой:
«Ты, вершину склонив, кипарис, начни причитать
ты рыдай о злом часе, которым вошли в этот мир,
о родителях, черных лицом, что стенают о смерти нашей…[34]»
И все же киприотам было проще хранить Православие, чем жителям Греции. Здесь стояли «… большие христианские селения с церквами, которые, хотя и не великолепны, но, по крайней мере, показывают, какую веру исповедуют жители, когда во всех других областях империи Оттоманской нельзя отличить храма от простого дома»[35].
Память о местных угодниках киприоты бережно сохраняли и в эти тяжкие времена. Самый ранний из известных списков службы святому Кендею ─ из рукописной книги, датируемой 1756 годом. Храм же на месте его подвигов по разным источникам возведен в VII или X веках, и простоял до самого конца английского владычества, ─ к этому времени вокруг него ютилось пять-шесть келлеек.
Жители Авгору с радостью встретили пришедших сюда в 1972 году четырех монахинь, из которых трое живы по сей день: Христоносица, Божья невеста, Христова невеста[36]. Они расчистили монастырек, совершили правило и взялись за труды. Так возникло крыло с новыми кельями, ограда и молельня для больных, ибо помощь святого не иссякала.
В турецкое вторжение нуждающиеся и скорбящие стекались в обитель, ища небесной защиты. Вторая волна наступления собрала в страннолюбивом монастыре множество беженцев. Четверых из них, отправившихся в село за деньгами, захватили турки, приговорили к смерти и повели к месту казни. По радио объявили, что пленным присудили смерть в тот же день.
Все, кто в те часы находился в монастыре, приклонили колена перед иконой прп. Кендея. Молебный канон прочли семь раз подряд.
Утром все мужчины вернулись: чудом им удалось бежать.
***
Теперь позади обители – вышка Кипрской республики, впереди – турецкая. Монастырек стоит между ними, как крепость, с основательными стенами, ─ их слагали в том числе и руки трех стареньких немощных монахинь.
Народ все идет и идет сюда. Мы видели, как в Воскресенье собираются чада преподобного из соседних сел в молельне, ведут с герондиссой по-семейному неспешную беседу. Быть может, здесь запишутся новые рассказы о помощи удивительного заступника, во укрепление веры, как однажды было записано «Великое чудо», в округе известное, кажется, всем:
«Прозываюсь я Андроники Димитриу Салусти и живу в Ксилотимву.
Прежде выпало мне перенести серьезную болезнь – опухоль мозга. Зовется эта хворь акромегалия. С ней обошла я всех врачей Кипра, трижды побывала в Греции, по разу – в Англии и Болгарии. Все твердили про опухоль, такое делали заключение. Операция – сложная, угрожающая, и доктора на нее не решались. Говорили, после стану беспомощной, «овощем».
Состояние ухудшалось, свет мой мерк, угасала память. Наконец, я отважилась ехать в Англию. Но сначала пришла в монастырь, ─ для меня совершили молебен с каноном нашему небесному помощнику, дали маслице и святую воду, крестообразно благословили иконой.
В Англии я стала готовиться к предстоящему испытанию, но накануне ночью увидала преподобного Кендея, в мантии и с седой бородой, ─ словно он шел над моей кроватью.
─ Помогу тебе без операции, ─ проговорил он. ─ И ее не будет.
На рентгенограмме, которую сделали утром, опухоли не оказалось. Совершилось великое чудо, ─ так решили врачи. И посоветовали: «Возвращайся домой. Ничего у тебя нет».
Я и вернулась.
Было это в 1980 году. Теперь все у меня в полном порядке, благодарю святого![37].
***
Мы уходим, прощаемся с монастырем. Старенькая хрупкая Христонимфи благословляет нас от ворот, пока мы вдоль монастырской стены шагаем к дороге, будто это не им, трем немощным старицам у границы враждебного мира, а нам ─ особенно нужно, чтобы простерлись над нами крылья благословения и помощи, отгоняя опасность.
Паломнику
Монастырь открыт: с понедельника по субботу - с 9-30 до 12-00, в Воскресение - с 7-30 до 12-00.
Почтовый адрес: Ιερά μονή Αγίου Κενδέα Αμμόχωστος Τ. Κ. 5524 Κύπρος
Телефон: 00357 99424701.
Как доехать: дорогой в сторону Аммохосто, после указателя поворота на Авгору справа на горке увидите монастырь.
Частица мощей преподобного Кендея хранится в Киккском монастыре, а также в храме Духа Святаго сошествия на Лазаревском кладбище, Москва.
Память ─ 6 октября по новому стилю.
Тропарь преподобному Кендею Кипрскому, чудотворцу, глас 5.
Под.: Собезначальное Слово:
Добродетелей подвигом, отче, украшаяся,/ Кипру яко звезда утренняя сияя,/ Ангелов подражателю, Кендее преподобне,/ светом чудес твоих/ всякий облак страстей отжени/ и Спаса моли// помиловатися душам нашим.
Примечания
[1] «Ἅγιος Κενδέας ὁ θαυματουργός», σελ. 30.
[2] Святая Троица.
[3] Около 1988 года.
[4] См. «Ἅγιος Κενδέας ὁ θαυματουργός», σελ. 30.
[5] Согласно житию сподвижника прп. Кендея прп. Ионы, они подвизались в Сирийской горе Ломано, населенной множеством отцов.
[6] Преподобный Нил Синайский. «О чтении и молитве. О различных лукавых помыслах.» ― М., 1999. Сказание об избиении монахов на горе Синайской. Сказание второе. С. 217.
[7] Около трех с половиной километров.
[8] Прп. Нил Синайский. Указ. Соч. С. 225.
[9] Βλασίου μοναχοῦ Σταυροβουνιώτου Πατερικὸν τῆς νήσου Κύπρου (Ἅγιοι Ἀσκητὲς καὶ Σπήλαια τῆς Κύπρου). Ἅγιον Ὄρος, 2009. Σελ. 109 ― 110.
[10] Прп. Нил Синайский. Указ. Соч. Сказание 3. С. 225.
[11] Βλασίου μοναχοῦ Σταυροβουνιώτου указ. соч. С. 110.
[12] Великая Лавра Саввы Освященного расположена в Вади Кедрон, в 14 км. от Иерусалима. Эта крупнейшая обитель Иудейской пустыни основана преподобным Саввой Освященным.
[13] Жития святых на русском языке. Книга 7. М., 1906. С. 404.
[14] Прп. Нил Синайский. Указ. соч. Сказание 4. С. 232.
[15] Λεόντιος Μαχαιρᾶς. Χρόνικον Κύπρον.// Μεσαιωνικὴ βιβλιοθήκη. Τόμος Β`. Χρονογράφοι βασιλείου Κύπρου. – Βενετία, 1873. Σελ. 68 – 69.
[16] А. Н. Муравьев. Путешествие по святым местам в 1830 году. Часть 2. Издание пятое. СПб, 1848 г. С. 233.
[17] Там же. С. 234.
[18] Так пишет о берегах Кипра Публий Овидий Назон в «Метаморфозах». Пер. с лат. С. В. Шеринского. Книга 9. Строки 496 – 501.
[19] Синаксарь службы святому. Кипрская минея. Октябрь. С. 79.
[20] Кипрская минея за октябрь. С. 74.
[21] В Ветхом Завете ─ жена хозяина Иосифа Прекрасного, которая возжелала добиться его, и не перенеся отказа, ополчилась на праведника злобой и клеветой (Быт. 39: 1 ─ 20).
[22] Βλασίου μοναχοῦ Σταυροβουνιώτου Πατερικὸν τῆς νήσου Κύπρου (Ἅγιοι Ἀσκητὲς καὶ Σπήλαια τῆς Κύπρου). Ἅγιον Ὄρος, 2009. Σελ. 110.
[23] Ὁ Ἅγιος Ἰωνᾶς ὁ θαυματοθργός. || Μόρφες ποῦ ἁγίασαν τὴν Κύπρο. Λευκοσία, 1998. Σελ. 82.
[24] Переиначенные на местный лад имена святого Евфимиана также: Фемониан, Финиан, Фимиан. Память святого 14 ноября.
[25] Ὁ Ἅγιος Εὐφηνιανὸς ὁ θαυματουργός. || Μόρφες ποῦ ἁγίασαν τὴν Κύπρο. Λευκοσία, 1998. Σελ. 82.
[26] Преподобный Нил Синайский. «О чтении и молитве. О различных лукавых помыслах». – М., 1999. Сказание об избиении монахов на горе Синайской. Сказание третье. С. 228.
[27] Одни относили бегство трехсот отцов к периоду арабо-мусульманского нашествия начала VII в., другие ─ к эпохе Крестовых походов. Последний исследователь, подробно разобрав все источники, приходит к выводу, что речь идет вообще об иноземцах-святых, прибываших на Кипр в разное время: в III в., спасаясь от гонений, в начале и середине V в. При Феодосие Младшем, в VII в. во время Византийско-арабских войн, на рубеже VIII и IX вв., спасаясь от иконоборцев, в XI в., из Сирии и Малой Азии убегая от сельджуков, во времена всех четырех Крестовых походов, и, наконец, в конце ΧΙΙΙ в., когда Мамелюки Египетские низложили Птолемаиду Палестинскую. Но вероятнее всего, время исхода св. Кендея из Палестины — начало VII века.
[28] То есть против Меня (прим. Архим Амвросия (Погодина)).
[29] То есть и Я в ярости пойду против вас (прим. Архим. Амросия (Погодина)).
[30] То есть против нас (прим. Архим. Амвросия (Погодина)).
[31] Прп. Неофит, Затворник Кипрский. О бедствиях в Кипрской стране. Пер. и комм. Архим. Амвросия (Погодина).// Вестник русского христианского движения. – Париж, Нью-Йорк, М., − № 13. С. 62 – 63.
[32] Там же, с. 59.
[33] А. Н. Муравьев. Путешествие ко святым местам в 1830 году. Ч. 2. Изд. 5-е. СПб., 1848 г. С. 240.
[34] Старинная кипрская песня неизвестного автора.// Τὰ κυπριάκα... Т. 3, стр. 24.
[35] Путешествие по святым местам в 1830 году. С. 240.
[36] Игумения Христофора, монахини Феонимфи и Христонимфи.
[37] «Ἅγιος Κενδέας ὁ θαυματουργός», σελ. 30 - 31.
Источники и литература:
Ἅγιος Κενδέας ὁ Θαυματουργός. Εκδόση Ἱερᾶς Μονῆς Ἁγίου Κενδέα.
Ἀκολουθία, βιός, παράκληση ὁσίου ’Ιωνᾶ τοῦ ἐν Περγάμῳ. Κύπρος, Ξυλοτύμπου, 2011. — Σσ. 64.
Ἀκολουθία τοῦ ὁσίου καὶ θεωφόρου πατρὸς ἡμῶν Κενδέου. || Κυπρία Μηναία, ἤτοι Ἀκολουθίαι ψαλλόμεναι ἐν Κύπρῳ. ’Εν Λευκοσίᾳ Κύπρου, 1995. Τόμος β′. Μὴν Ὀκτώβριος. Σελ. 71 – 83.
Βλασίου μοναχοῦ Σταυροβουνιώτου Πατερικὸν τῆς νήσου Κύπρου (Ἅγιοι Ἀσκητὲς καὶ Σπήλαια τῆς Κύπρου). Ἅγιον Ὄρος, 2009. – 110 σσ.
Λεόντιος Μαχαιρᾶς. Χρόνικον Κύπρον.// Μεσαιωνικὴ βιβλιοθήκη. Τόμος β′. Χρονογράφοι βασιλείου Κύπρου. – Βενετία, 1873. Σελ. 51 — 410.
Παπασταυροῦ Παπαγαθαγγέλου. Μόρφες ποῦ αγίασαν τὴν Κύπρο. Λευκοσία, 1998. − 605 σελ.
Τὰ κυπριάκα, ἤτοι πραγματεία περὶ γεωφραφίας, ἱστορίας, μυθολογίας καὶ διαλέκτου τῆς Κύπρου. Εἱς τρεῖς τόμους «ὑπὸ Ἀθανασίου Ἀ. Σακελαρίου. Τόμος πρώτος, ἐν Ἀθήναις, 1855.
Кривов М. В. Византия и арабы в раннем средневековье. — СПб., 2002. — 192 с. — (Византийская библиотека. Исследования).
Муравьев А. Н. Путешествие ко святым местам в 1830 году. Часть 2. Издание пятое. СПБ. 1848 г. 344 с.
Нил Синайский, преподобный. О чтении и молитве. О различных лукавых помыслах. – М., 1999.
Странствования Василья Григоровича-Барскаго по святым местам Востока с 1723 по 1747 г. Изданы Православным Палестинским обществом по подлинной рукописи под редакцией Николая Барсукова. Часть II. СПб., 1886.
