Акватеология,
или
Незаконченный Спор о Боге
(ненаучно-фантастическая притча)
Марианна сдержанно зевнула, чуть прикрыв изящно очерченный ротик, и покосилась на застывшую в призрачном сиянии зарождающегося рассвета живописную группу своих воздыхателей.
Жила однажды среди красивых Балканских гор одна дружная семья. Братья всегда помогали отцу пасти овец и пахать землю, вместе они построили себе высокий новый дом, вместе отбивали набеги диких соседей — турков с южных гор и северных светловолосых варваров.
Как-то заболел отец и созвал своих сыновей.
— Дети мои, — сказал отец, — сердце подсказывает мне, что дни мои сочтены. Чувствую, трудно вам будет без меня, ну да что поделать, уж так устроена жизнь, человек не может вечно ходить по зелёной душистой траве, по родной своей земле...
Старшие братья закручинились, а младший, по имени Босняк, вроде бы и не очень расстроился. Правду сказать, очень уж ему понравилась одна черноглазая турчанка — её видел он пару лет назад, когда в горах проходила орда с юга. Знойная красавица полонила сердце легкомысленного юноши, и с тех пор Босняк о родственниках почти не думал — все мысли заняты были южной красоткой.
Он любил свою хозяйку нежной и преданной любовью.
Ему было радостно, когда она, наконец, возвращалась.
Он радовался – совершенно искренне и по-детски. Ему нравилось, когда она, вернувшись, подметала порожек, словно щекотала Ему пятку, и после этого заходила в Дом. Заходила в прохладный, чуть сыроватый полусумрак с горячего солнцепёка. Нравилось, когда она, вернувшись, сметала пыль со стола и стульев, раздёргивала занавески – и тогда миллионы пылинок радостно и беспечно плясали Танец Встречи в посветлевших комнатах. Танцевали весело и плавно, кружась в потоках света, свободно и легко вливавшихся в распахнутые окна, пролетая через косые солнечные тоннели, струившиеся с небес.
Ему нравилось, когда хозяйка сметала появившуюся по углам прозрачную паутину; иногда, не сдержавшись, Он мог тихонько хмыкнуть и поёжиться от щекотки. И тут же делал себе внушение – что это Он, в самом деле, как маленький? И потом, разве Он ёжик, чтобы ёжиться?
