Произведения авторов клуба «Омилия»

В житии св. Давида Гареджийского есть такой эпизод. «Он отправился в Иерусалим. И когда дошли до места, называемого «вершина благодати», откуда виден град Божий святой Иерусалим, Давид, увидев город, пал на землю и со страхом Божьим сказал в сердечном восторге: «Господи Иисусе Христе, Боже наш! Ты, который пришел на землю для спасения рода человеческого, благоволил вочеловечиться без греха во чреве Пресвятой Девы Марии, по Своей Воле пострадал за грехи наши в этих местах, как Человек положился во гробе со смертными и Божественною Силою воскрес и воскресил Божеством Своим Адама со всем родом его, сподобил и меня, недостойного раба Твоего, видеть эти места, где Святые Стопы Твои шествовали!

Было это в 80-х годах во время одного застолья. Второй тост, как обычно, был за родителей, а конкретно, за матерей. Тамада красиво сказал о силе материнской любви. Один из присутствующих рассказал на эту тему историю:

— У нас в НИИ работал один человек. Когда началась воина, его, 18-летнего тут же призвали на фронт. Примерно в 43-ем его тяжело ранило. Врачи не давали никаких шансов на выздоровление. Неожиданное его состояние стало необъяснимо улучшаться, и он вскоре полностью выздоровел. После войны он вернулся в Тбилиси и узнал, что его мать скоропостижно скончалась в тот самый день, когда у него, безнадежного, наступило резкое улучшение. Стал он интересоваться причиной такого совпадения и выяснил и соседей и родственников вот что. Оказывается, как только его призвали, мать каждый день ходила в Дидубийскую церковь [1], где царица Тамара венчалась [2], обходила ее на коленях, прося взять ее жизнь вместо жизни сына, если ему будет что-то угрожать….

«Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вам,
что бы вы жили и приносили плод, и что бы плод ваш пребывал,
дабы чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам» (Ин. гл.15,16)

Иллюстрацией на тему «Пути Господни неисповедимы» могут быть рассказы прихожан любой церкви, кто как сюда пришел.

— Мое воцерковление произошло еще при коммунистах, до перестройки — рассказывает Семен — бородач в очках. Ему лет 45. — Меня ждали большие неприятности по работе. Прямо таки неизбежные неприятности. Я бродил по городу, пытаясь что-нибудь придумать. Не помню как, очутился около церкви. Несмотря на то, что был атеистом, решил зайти. А у входа икона св. Николая висит (то я уже позже узнал). Поставил я свечку, смотрю на нее и думаю: «Если ты есть, Господи, помоги мне. И тогда я каждую неделю буду приходить, и ставить тебе свечку. Сейчас это и вспомнить смешно. Будто сделка какая-то, а тогда мне было не до смеха.

Первый рассказ на эту тему мне пришлось услышать в 1994г. Не помню, да и не важно, чем он был вызван. Привожу его с того места, какое помню.

—... Как все-таки важно уметь прощать. — рассказывала Елена, неторопливо перетирая посуду. — Ведь неспроста одно из прошений в «Отче наш» сформулировано именно так: «И остави нам долги наши, якоже мы оставляем должникам нашим». Яркий пример — это история с моей соседкой. Верующая девочка, в 29 лет вышла замуж. Проходит 3 года, а детей нет. Я ее, как могла, успокаивала, утешала. Теоретически у нее не должно было быть препятствий к деторождению: оба физически здоровые, оба более или менее верующие, венчались, по возможности постятся.

«Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет,
свободна выйти, за кого захочет, только в Господе. Но она блаженнее, если останется так,
по моему совету; а думаю и я имею Духа Божия». (1 посл. Ап. Павла к коринфянам 7, 39, 40)

Случилось мне как-то прочесть в книжке о старце Сампсоне (Сиверсе) следующие строки о православном браке: «... Ходили в церковь, исповедовались, причащались, строго соблюдали пост, а потом имели супружеские отношения, помолясь. Зажигали лампады перед всеми иконами, служили специальный молебен, а потом удалялись и отдавались друг другу, именно деторождению. Причем было поставлено так строго, что они друг друга и не видели. Вот такое было зачатие нового человека... Зачатие новой жизни: или во ад, или в селения рая. Вот почему сам по себе христианский брак это уже и есть таинство» и т. д.

Посвящается А.П. Чехову

Пасхальная Заутреня уже отошла. В церкви то тут, то там стоят кучками прихожане. Настроение у всех соответствующее — Христос Воскресе!

Недалеко от солеи стоит, набычившись, широкоплечий, узколобый мужик в новой незатасканной варенке и, сверкающей магазинной белизной, рубашке. Рядом скуластая остроносая бабка в синтетическом платке с блестками и куцем матерчатом пальто, давно потерявшем свой изначальный цвет — певчая с нижнего клироса (на верхнем клиросе публика почище — оперные платные певцы, на нижнем — бабки пенсионерки, поющие «ради Господа»)

«И сбывается над ними пророчество Исайи, которое говорит: «слухом услышите,
и не уразумеете, и глазами смотреть будете, и не увидите». (Мф. 13, 14)

—... Ты прекрасно знаешь, что я терпеть не могу всякого рода религиозные предрассудки, — говорит мне 26-летняя учительница русского языка Елена Альбертовна.

Я киваю.

— Нет, я, конечно, не отрицаю, Высший Разум и то, что мы не от обезьяны, — развивает она свою мысль, — но все остальное: хождение в церковь, посты — очень уж все это обременительно. Но недавно произошло нечто такое, чему я не могу найти более или менее приемлемого объяснения. Дело было следующим образом. Я сидела в нашей учительской и заполняла журнал. Была перемена. То есть в коридорах дико вопили наши драгоценные ученики, так, что мы при закрытой двери с трудом слышали друг друга. Нас было человек 10.