Жизнь — это правильный ответ на вызов

Неправильно я жила: рвалась на Зов, к Зову, интересовалась Зовом, отдавалась Зову; ничего особо не боялась, не страшилась — только бы не потерять Зов, только бы слышать Его в своих глубинах. Всё, что отвлекало от Зова, лишь досаждало, раздражало, гневило или мучило, заставляло страдать, и я, как умела (или не умела) страдала, утешаясь лишь Зовом. Зов — это всё, что мне нужно: моё счастье, моя пища, мой смысл, моя страсть, моя любовь.

Но любовь даёт, а я лишь брала. Пустому человеку и нельзя иначе — что может дать Зову любящий, кроме своей жажды слышать? И разве не дерзостью будет мыслить иначе?

Дерзостью или дерзновением — всему своё время. Дерзость — это дерзновение прежде срока, это наглость вместо дерзновения, т. е. недостаточная любовь к Зову. Дерзновение — не самочиние, а ответ на Зов.

Я боюсь, пока помню себя. И как же трудно помнить себя тому, кто желает забыться в Зове.

Тони, тони пустой человек, как пустое ведро в колодце. Тони, не стыдясь своей пустоты — иначе будешь имитировать полноту и никогда не наполнишься. Наполняйся, пока Рука Божья не начала поднимать тебя, чтобы утолить чью-то жажду. Спеши стать полным, пока есть время. Ибо жизнь — это не наполнение, а отдача!

Как же кичится человек своим наполнением, как носится со своими сокровищами, если хоть что-то носит в себе. Но всё это — детство, всё это — наивность и неполнота, ибо полнота не кичится, а отдаёт. Полнота не жадна, а щедра.

Вот идёт Великий Экзаменатор, звавший к Себе и наполнявший мою пустоту. Он говорит: что отдал, то твоё. Но что значат эти Его слова, о чём они? О милостыне? Да, но лишь отчасти. Главный их смысл в другом.

Зов говорит: «Придёт время Вызова, и тогда будет явлено что ты взял от Зова». Зов — не только Кормилец, но и Экзаменатор. Это Он посылает столь ненавистные мне вызовы, которые я стараюсь игнорировать, которые ненавижу всеми фибрами души за то, что мешают слышать Зов.

Господи, я — пустой человек, мне подобает пить и насыщаться. Твой Зов — всё, что у меня есть. И Твоя Радость. Я поняла суть урока. Жизнь не столько в том, чтобы ответить на Зов, сколько в том, чтобы говорить на ты с Вызовом, чтобы оставаться собой, несмотря на, вопреки.

Слыша Зов, пребывая внутри Зова, легко заподозрить в себе то, что не моё, а Твоё. И только мой ответ на вызовы — по-настоящему мой. Слушаю свой ответ — этот жалкий писк гадкого утёнка, который так и не стал лебедем; этот слабый, жалкий рык не преображенного красотой чудовища. Я знаю чего Ты ждёшь, Господи, и страшусь. Но я не ропщу больше на участь великих мучеников, я понимаю смысл их страдания, в котором они явили свою наполненность Твоим Зовом.

Быть живым на территории Жизни — этого слишком мало для любви. Жизнь — это не переживания Зова, не сладость насыщения Им, а способность сохранить верность Ему, отвечая на вызовы, способность быть Зовом даже для Вызова, то есть вовлечение в Зов лежащего во зле мира. Жизнь — это способность передать Зов, это присутствие, торжество и утверждение Жизни на территории Смерти.