Серебряный крестик

…Девчонки скучали возле «Универсама» между двумя парами лекций. — Лен, а что, сейчас модно — кресты-то? — спросила Танька-Интернет. (У длинной джинсовой Лены в майке с открытым животом действительно появилась ещё одна «обновка») — А чо, кому жалко? Ни одна звезда без крестика не ходит… Нравится — и ты купи. — Правда, правда, купи! — Обрадовались развлечению Натуся и Джина (это прозвище, а как девицу мама звала — не знаю и врать не буду!) Толкаясь, студентки педфака встали у «Церковной лавки». Таньке сразу понравился серебряный крестик: ни большой, ни маленький, вырезной такой. И стоит неожиданно доступно. Но маленькая седая женщина в белом платке не торопилась доставать его со стеклянной витринки. «Ты хоть крещеная, дочка?» — мягко спросила она, но темно-серые глаза смотрели строго. Таня неожиданно смутилась. Выросла в семье библиотекарши, прилежная, с детства с книгами дружила, но как относиться к Богу, не поняла. Мамы нет почти год, а никогда об этом с ней разговоров не было. Один разговор: «Учись, учись, Танечка. Пробивай дорогу, помочь нам некому…» А правда, я крещеная или нет?.. «Ты что, Интернет, застыла? -Крещеная она, крещеная!» — И на смуглой тонкой шее красиво замерцал серебряный крестик…

… Через полгода, осенью Таня ехала на выходные в гости к Натусе в Павлово. Попутный автомобиль вышел из строя на въезде в Ворсму. Таня глянула в окно и ахнула: спокойная гладь озера, остров с развалинами (монастыря — объяснила Натуся) и старыми деревьями, река с шумящей плотиной, леса-перелески с востока. А впереди — церковь-красавица, лазоревые маковки. «Пойдем туда! Пойдем!» — махнула она рукой на все это диво. Девушки вышли и вскоре оказались у изящного мостика, переброшенного на остров. Одна беда — давненько беднягу не ремонтировали, и на металлическом остове отсутствовали многие доски настила, а которые были — подавались от шагов, съезжали, ходили ходуном. Натуся идти на остров наотрез отказалась, а Таню понесло. Неожиданно девчонку захватила какая-то истерическая радость: ясный звенящий прохладный день, нежное улыбчивое солнце, и такая красота кругом! Она легко пробежала по скрипящим стукающим доскам, запрыгала на середине, легко перешагнула парапет — там было ещё много места — и… — Танька!!! Танечка, держись! — Оторванная доска подвернулась, и Танька-Интернет мгновенно оказалась в холодной глубокой воде. Плавать она не умела. Натуся убежала звать на помощь. Ни рыбаков, ни купальщиков — октябрь… Таня барахталась, чувствуя, как становятся все тяжелее, сковывают её смертным подводным холодом свитер и ветровка. Она с трудом расстегнула клепки-застежки и выпуталась из ветровки. Пока она делала это, опоры моста оказались каким-то образом далеко в стороне — не ухватиться, и сил нет. «Ма—ма-а-а-!!! — Но мамы больше нет… Господи, Господи, помоги мне… Ведь Тебя просят, я знаю… И Ты помогаешь… Я больше не буду… Мне страшно…» Девушка теряла сознание, побелевшие пальцы вцепились в тонкую цепочку на шее.

…Старый велосипед негодующе зазвенел от такого непривычного обращения. Он ещё заваливался в почти летнюю осоку, а Леша уже рвал с себя куртку на бегу. Плеск. Несколько сильных взмахов — и он у цели. Девушка уже ушла под воду, и парень нырнул. Ему повезло, он смог ухватиться за цепочку с крестиком, которую Таня в полубреду выдернула из-под высокого ворота. На берегу спасенная неожиданно быстро пришла в себя, фыркая и чихая, словно кошка, а потом началась такая истерика, что приглашать греться и переодеваться было просто бессмысленно. Алексей без долгих разговоров завернул ревущую девчонку в куртку, схватил в охапку и бегом понес домой.

— Мам, погляди, какую я русалку вытащил — крещеную! — Он хотел все свести к шутке, чтобы не разволновать свою старенькую маму.

— Вот доигралась то, допрыгалась! — Таисия Алексеевна строго смотрела на Таню, которая уже не плакала, а только икала, испуганно оглядываясь кругом. — Ну, пошли, дочка! — И Таня поняла, кого ей напомнила эта седенькая женщина. Та, продавшая крестик, тоже назвала её дочкой. Через полчаса одетая в теплый халат и завязанная платками Таня пила чай с малиновым листом, валерианой и мелиссой. По просьбе Лены Леша сбегал на берег, но не нашел там Натуси. (Она смогла привести кого-то с трассы, но вокруг стояла тишина. Хорошо, что мальчишка с грязной белой собачонкой сказал, что Лена жива, а дом, куда её увели — он не знает. Натуся обиделась за свое потрясение и уехала…) Таня успокоилась и разрумянилась, высыхающие волосы легли на плечи мягкой волной. Алексей так и залюбовался своей смуглой русалкой. Мать и сын ласково расспрашивали Таню, потом Таисия принесла пухлый альбом со старыми фотографиями, потом выяснилось, что Леша тоже учится в Нижнем, в Политехе, на «автобулыжном». — А я в «Ждановце» вашем была! Больше всего понравился… — День Дурака, да? — И они захохотали — не от того, что смешно, а от того, что все страшное позади, и ещё потому что каждому показалось: не случайна встреча, не расстанутся они просто так… Таня украдкой взглянула на славное простое лицо с темно-серыми, как у его матери, глазами, большие аккуратные руки. — Церковь красивая у вас-Таня пыталась скрыть смущение… — Да, — ответила хозяйка. — Никольская, раньше и улица была Никольская. — А что за рукоделие такое, вставочки в клеточках… — А, это филейная сетка. Вот эти вышивки монашенка делала. Как монастырь-то разогнали, Парашенька у нас жила, как сестра с мамой моею, царство небесное им. Парашенька ещё Лешу застала, крестик у него Паранин… — У Алексея в распахнутом вороте блеснул крестик. Ни большой, ни маленький, вырезной такой… — Смотри, как у тебя совсем — заметил Леша. — А у тебя кто крестная? — Не знаю… — Таня отвела глаза. — Мама умерла, не рассказала. — Таисия обняла девушку и погладила по золотисто-русым волосам. — Спас тебя крестик-то.

— Меня спас Леша! — Нет, детынька, кабы Бог не помог, и Леши бы тут не сказалось.- Таня вдруг вспомнила, как на грани беспамятства она просила Его. И Он услышал… Неожиданно на ярком безмятежном лице проступила какая-то тайная решимость.
Таня окрестилась в Нижнем (в Печорской церкви) в середине зимы. Она наивно боялась потерять свое имя (а вдруг батюшка другим именем назовет?). Но как было ещё наречь её — пришедшую к храму в канун Татьяниного дня! Наверное, мы не удивим вас, если расскажем, что раб Божий Алексей и раба Божия Татьяна обвенчались в Никольской церкви год спустя. Одинаковые серебряные крестики были спрятаны на груди, а хрупкие позолоченные венчальные свечки — тоже одинаковые — готова была прибрать в заветный ящичек комода Таисия Алексеевна — туда, где уже лежали две такие же.

Мы немного изменили некоторые детали — история произошла не очень давно. Таня и Леша живы, здоровы, а главное — очень счастливы; трудности их не пугают. Почему мы рассказали о них? — Конечно, не только из-за того, что происшествие это необычайно само по себе. Чему же оно может научить нас? Что думают по этому поводу служители Господа? — Включаю в материал для «Омилии» фрагменты интервью со священослужителями нижегородскими, которые я сделала по этому поводу около полутора лет назад.

«Нижегородские епархиальные ведомости» побывали в гостях у отца Алексея — настоятеля храма «Всех скорбящих радость», у настоятеля храма Спаса — отца Михаила. Несмотря на огромную занятость, священнослужители не отказали православной газете, и мы сердечно благодарим их. Мы даже не могли предположить, насколько серьезным получится разговор, начавшийся с истории о серебряном крестике… Итак, я на беседе у отца Алексея. Батюшка пробегает глазами по листочкам с очерком… — Скажите, отец Алексей, как относится православная церковь к тому, что надевают молодые люди, как сувенир, как простое украшение, священные символы — крестик, образок…

- Уточним: крест с изображением Распятия. Крест как феномен (и знак, и изображение, и орудие казни…) существовал и до того, как Христос нес его на Голгофу.

Только человек, который прошел таинство крещения, может надевать этот высокий символ принадлежности к христианству, к Православной церкви. Крест Животворящий налагает на его носителя большую ответственность. Человек, приняв иго Христово, как бы вопрошает себя: «Как же я слукавлю? Как же я смогу обидеть кого-то?..« — ношение креста подразумевает смирение. Порой, как ни горько, наблюдаешь полное глумление над нравственным смыслом Животворящего Креста. Так, выступления иных рок — музыкантов несут и в текстах их композиций, и в манере исполнения разврат и насилие, а на шее солиста, глядишь, болтается громадный крест. Крещеный такой «певец», или нет — очевидно одно: это бесовщина! — А в случае с Танюшей — продолжает отец Алексей — очень полемичная история (тень улыбки пробегает в серьезном лице батюшки). Вот посмотрите: надела крест всуе, из баловства, а он, в конце концов, привел её к храму, к вере — и стала она православной христианкой! Во всем, верно, рука Господа.

— Скажите, батюшка, а вообще — много ли молодежи приходит сейчас к вере, к Православию? — Да, да, безусловно. Не только юные прихожане, но и молодые священнослужители. Но, должен вам заметить (голос настоятеля становится особенно веским и проникновенным), это было всегда: и в трагические двадцатые годы, когда вместо отца, уведенного на муки за веру, к алтарю вставал сын, и в тридцатые, шестидесятые… Каким бы ни было общественное устройство — мы видим апостольскую преемственность, которую не смогли уничтожить годы атеизма.

Отец Алексей, мы просим Вас сказать несколько слов нашим читателям — в первую очередь молодым прихожанам: пожелание, наставление… — Православие больше 1000 лет несет свою просветительскую миссию. Никакие западные и восточные веяния, секты, я уверен, не смогут поколебать Вас и Вашу веру! Русские парни, представьте, почувствуйте, что вы все вместе — тело Христово. Помните, вне православия невозможно представить подлинно русского душою человека.

-Дорогие друзья, не правда ли, прекрасные слова. Трудно добавить к ним что бы то ни было….Храм Спаса — строгий и величественный, темного старинного кирпича. Отец Михаил принял нас в нижнем помещении, где вовсю развернулась стройка: скоро, скоро будет здесь воскресная школа и для отроков, и для малышей. — Так это подлинная история? — оживляется отец Михаил. — Да, крест — орудие искупления грехов наших. Просто надеть — нельзя. Но девушка -полуосознанно-, все же обратилась к Богу — и орудие Спасения помогло ей — даже некрещеной. — Отец Михаил ненадолго задумывается: история Тани, кажется, взволновала его…-То, что Татьяна окрестилась — плоды веры. Господь привел её к этой вере, послав тяжкое испытание. И как прекрасно, что Таня утвердилась в православной вере, обвенчавшись с человеком, с которым было ей даровано избавление от беды. — Отец Михаил, как смотрит православная Церковь на то, что многие носят кресты в виде ювелирных украшений? Кстати, прецеденты были и в минувшие века. У Тургенева в «Вешних водах» упоминается рубиновый, окаймленный бриллиантами крестик, посланный дочери Джеммы… — Крест может быть и алмазный, и деревянный — важен сам факт ношения креста православным христианином, даже самым молодым — и соблюдение тех духовных обязательств, которые он накладывает.

- Скажите, батюшка, а насколько массовым можно назвать вступление молодых людей в ряды Христова воинства? — В семинарии учится много талантливых молодых людей, но это ещё не значит, что все они станут пастырями. Не каждый будет рукоположен на это. — И самое важное здесь — духовная готовность к служению… — Отец Михаил, скажите пожалуйста несколько слов пожелания православной молодежи. — Хотелось бы пожелать утверждения в вере, посещения храма, где вы найдете добрый пример в лице служителей Господа; они помогут построить жизнь по заветам Православия. И ещё знайте: придя в храм с любым вопросом, с любой печалью, вы всегда найдете помощь и поддержку, разрешение житейских вопросов… Храни вас Бог! — «Серебряный крестик, не большой, не маленький, вырезной такой…» — сколько мыслей, сколько чувств ты всколыхнул!