... как долго не могли наши предки понять простого закона, что общество таково, каково морально-идейное развитие его членов, зависящее от экономики.
Веда Конг
(“Туманность Андромеды”).
Пожалуй, человечество еще долго будет пребывать в эре разобщенного мира. Сознание без осознанности — это пластилин в руках времени. Из всех романов Ивана Ефремова только «Час Быка» предупреждал о социальной и нравственной катастрофе возможного будущего на примере планеты Торманс. Там, в том далеком мире царит инферно, управляемый Советом Четырех, статичный тоталитарный режим, разрушающий жизнь и уничтожающий души ад разобщенности. Сам автор фантастической унтиутопии говорил о «взрыве безнравственности» на определенном этапе развития цивилизации, за которым неизбежно следует «величайшая катастрофа в истории в виде широко распространяемой технической монокультуры». На Тормансе царит олигархия, а население, разделенное на две страты, борется за выживание, погружаясь в пошлую массовую культуру.
Борется за выживание и человечество. Так, европейскую цивилизацию охватил глубочайший системный кризис. Христианские ценности постепенно заменяются “мультикультурной солянкой”, сдобренной изрядной порцией толерантности. Одномерный человек, созданный культурой потребления хлама (информационный хлам, хлам вещей) может существовать только в одномерном мире с упрощенной шкалой ценностей. Процесс глобализации, с одной стороны, это и путь упрощения индивидуальных и культурных смыслов, с другой — агрессивное навязывание новых, порожденных этим взаимодействием, моделей. Завершив этот процесс, уже после “растворения” христианской цивилизации, западный мир вступает на новый путь — путь постчеловеков с измененным, упрощенным сознанием и "удобной" моралью.
Да, внутренняя красота человека, шагнув в эпоху прагматизма, утратила подлинную основу. Идеи духовного роста, почти исчерпав сторонников, подтолкнули человека к мысли о накоплении капитала. Хотя, эта страсть витала в воздухе всегда, но информационные технологии позволили поставить ее на промышленный поток. Хотя большинство и проигрывает в этой гонке за накопление, иллюзии неизменно подпитываются системой. Сама система выстроена на иллюзиях. Их масштаб поражает и завораживает сознание.
В этой матрице прагматизма и утраты традиционных христианских ценностей мир, отделив от себя Бога, вступил в пространство материального и земного притяжения с его заблуждениями и падениями. Но это падение умело обернули в фантики “прав”. Право на мнение, право на право, право на грех и обсуждение этих “прав” в прямом эфире. Новый вуайеризм в стадии кинематографического созерцания вступил в силу с энтузиазмом, разметав остатки разума по самым дальним закоулкам планеты. Все говорят о политике, ценах нефть и котировках валют. Но мало кто понимает, что за нарастающим хаосом стоит стойкий распад сознания. Только в таком состоянии можно принимать зло с улыбкой толерантного космополита, не подозревая, что это обман.
Невозможно долго смотреться в зеркало, искажающее реальность. Православие всегда давало человеку возможность обретения целостной картины мира, в центре которой стоит Христос. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Иоанн 1:1). Но философия постмодернизма дала толчок процессу деконструкции, означающему понимание посредством разрушения стереотипа или включения его в новый контекст. Так, еще Ф. Ницше предложил противопоставить системному способу мышления мышление в форме небольших фрагментов, афоризмов, максим и сентенций (клиповое мышление). Это похоже на сборку деталей в производном порядке, результатом чего выступает "великое безликое множество моделей". Хайдеггер пошел еще дальше, сосредоточив свое внимание на критике разума. Он предложил термин «исчисляющего мышления», высшей формой и воплощением которого стала техника, вытесняющая гуманизм. Дальше появляется варварство, в котором «множатся вызванные техникой пустыни». Именно это и происходит на наших глазах. Государства распадаются, идеология сводится к крикливым лозунгам, мораль расщепляется. Обрести смысловую целостность в этом калейдоскопе невозможно точно также, как нащупать истину. Фраза «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1Кор.6:12) обретает иную трактовку в наше время: «Мне полезно все, что не позволительно. Ограничений нет.» Вещи обладают людьми, но громче всего звучат слова о «свободе».
Пожалуй, вещи и накопление становятся смысловой доминантой современного общества. И здесь хотелось бы вспомнить еще одну цитату Ивана Ефремова из научно-фантастического романа-утопии «Туманность Андромеды»: ”С возрастанием уровня культуры ослабевало стремление к грубому счастью собственности, жадному количественному увеличению обладания, быстро притупляющемуся и оставляющему тёмную неудовлетворённость… Мы помогали вам освободиться от власти мелких стремлений и мелких вещей и перенести свои радости и огорчения в высшую область — творчество.” Писатель угадал причину упадка и разобщенности, но предложенный им путь выхода — культура, без духовной основы вырождается до примитивного подражательства. Более того, на ее место приходит то самое “исчисляющее мышление”, порождающее вызванные техникой пустыни. Режиссер «Механического Апельсина» Стенди Кубрик писал, что «Постиндустриальное общество поставит человека в условия, в которых он лишится всех сладких соков самой природы и станет механизмом.» Олдос Хаксли в своем романе «О дивный новый мир» предложил решать психологические проблемы “нового” человека с помощью «Сома» — лекарства от депрессии, в которую погружается сейчас весь мир. Приняв «Сому», герои Хаксли ощущают временную эйфорию. Но антидепресанты не способны разрешить противоречия между внутренней несвободой “исчисляющего мышления” и зависимостью от желания тотальной свободы потребления благ и удовольствий. Человек разобщенного мира, оторванный от подлинной духовности со Христом, и становится той одинокой толпой, которой легко манипулировать.
