Чудеса без конца

Читайте также 2-ю книгу из серии о Крылатике и Крапинке "Приключения Крылатика и Крапинки в Сказочном Лесу"

Эта книга родилась из журнальных публикаций. В течение пяти лет выходила в детском журнале «Ступени» (приложение к православной газете «Благовест») рубрика «Божья коровка». Её герои — забавные лесные человечки Крылатик и Крапинка — полюбились маленьким читателям. Вместе с ними ребята открывали для себя мир: узнавали о растениях и животных, о явлениях природы и временах года, о музыке и математике, получали азы воспитания. В 2013 году все эти истории были собраны под одной обложкой и выпущены рязанским издательством «Зёрна».

Удивительные истории о том, как Крылатик и Крапинка разгадывали тайны и загадки этого мира

Моим дорогим внукам
Александре, Анюте, Коле и Катюшке
Романовым
посвящаю эту книгу

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ 

Здравствуйте, дорогие ребята!

Вы любите сказки? Я — очень.

Ах да, я забыла представиться. Меня зовут тётя Люба, и я уже довольно взрослая, но сказки всё равно люблю. Может быть, поэтому я и попала однажды в самую настоящую сказку и познакомилась с двумя сказочными человечками!

А случилось это так.

Однажды летом я шла по лесу с полной корзинкой грибов и, как это часто бывает в сказках, заблудилась. Поплутав немного, я вышла на небольшую полянку и увидела маленький симпатичный домик с аккуратным палисадничком и резным крылечком.

Вот в этом-то домике они и жили.

Это были брат и сестричка — Крылатик и Крапинка. На первый взгляд, человечки, как человечки — весёлые, озорные, с любопытными глазами и смешными веснушками на курносых носах. Но! Вы не поверите, но ОНИ УМЕЛИ ЛЕТАТЬ! — потому что за их спинами росли самые настоящие крылышки — оранжевые, гладкие, с чёрными пятнышками.

Как у божьей коровки!

Я, разумеется, удивилась, но виду не подала. Малыши угостили меня чаем с малиной, а потом помогли найти дорогу домой. Спустя несколько дней я вновь навестила их, потом они прилетели ко мне на дачу… Словом, мы подружились, и я стала частой гостьей в их уютном лесном домике.

Человечки эти совсем ещё маленькие. Как и все малыши, они очень любознательны и всегда задают много вопросов. Почему вращается Земля? Кто осенью раскрашивает листья? Как гусеница превращается в бабочку? Из чего состоит радуга? Как? Почему? Откуда? Зачем?

Скажу честно: некоторые вопросы малышей порой ставят меня в тупик. Чтобы ответить на них, приходится и голову поломать, и в умные книжки заглядывать.

А иногда Крылатик и Крапинка, как и положено сказочным человечкам, попадают в необыкновенные истории.

Некоторые из этих историй и наших разговоров я записала, и получилась небольшая книжка.

Вот она.

Часть I. ЛЕТО

­КОМ НА НОСУ

Крапинка вбежала в комнату из палисадника, где поливала цветы. В одной руке у неё была лейка, а на другой ладошке сидел оранжевый жучок с яркими крылышками.

— Смотри, Крылатик, кого я нашла! На нас похожа!

Взглянув на жучка, Крылатик сделал то же самое, что, вероятно, сделали бы на его месте и вы. Он запел:

Божия коровка,

Чёрная головка,

Улети на небо,

Принеси нам хлеба!

Чёрного и белого,

Только не горелого!

А Крапинка подхватила:

Сушек, плюшек,

Сладких ватрушек,

Интересных книжек,

Малышам — игрушек!

Выслушав песенку, божья коровка неторопливо раскрыла свои крылышки — два оранжевых и два прозрачных, — взлетела, и, сделав круг над столом, спланировала в раскрытое окошко.

— Полетела за ватрушками! — засмеялась Крапинка. — До свидания, божья коровка! Прилетай к нам ещё!

Крылатик задумчиво провожал жучка взглядом.

— Интересно, почему её называют коровкой? — спросил он. — Разве она животное?

— Конечно, нет, — уверенно ответила Крапинка. — Просто букашка.

— Но… Раз букашки живые, может, они и есть животные?

— Скажешь тоже! — засмеялась Крапинка. — Животные летать не умеют, а букашки — пожалуйста; погляди, как летит! — Крапинка высунулась в окошко. — Ой, сюда идёт кто-то!

По тропинке к домику шла тётя Люба.

— Вот кстати! — обрадовался Крылатик и закричал:

— Тётя Люба, тётя Люба! Божья коровка — это животное?

— Никакое не животное, а букашка, правда? — перебила его сестра.

Гостья засмеялась. Она уже подходила к крылечку.

— Во-первых, здравствуйте, мои дорогие!

Малыши засуетились.

— Конечно, здравствуйте, проходите, пожалуйста! — загалдели они, распахивая дверь и предлагая гостье тапочки. Крылатик от нетерпения подпрыгивал.

— Ну а всё-таки, тётя Люба! Очень хочется узнать: животное?

— Или букашка?

Тётя Люба улыбнулась.

— Божья коровка — это жук, и правильнее говорить не букашка, а насекомое. И, значит, животное.

— Как так? — не поняла Крапинка.

— Очень просто. Ведь животные — это не только звери. К царству животных относятся ещё и птицы, и рыбы, и насекомые.

— Не может быть! Выходит, что и бабочки — животные? — удивилась Крапинка.

— И бабочки, и мухи, и жуки, и пчёлы, и муравьи, и комары, и ещё многие-многие другие насекомые.

— А почему они называются насекомыми, у них что, на носу — ком? — хитро прищурился Крылатик.

— А ты, оказывается, шутник! — засмеялась тётя Люба. — Только не на носу, а на брюшке, и не ком, а насечки — это такие поперечные полосочки. Насечки есть у каждого насекомого.

— А почему у всех насекомых есть крылышки, а у муравьишки нет? — спросила Крапинка.

— Как же нет? Бывают и крылатые муравьи. Кроме того, не у всех насекомых вообще должны быть крылья. Они ведь все очень разные: одни умеют летать, другие ползать, третьи бегать, четвертые прыгать. Одни живут несколько лет, другие — всего один день. Некоторые едят цветочный сок, другие питаются мошками. Да и живут они все в разных местах: на земле и под землей, на воде и под водой, внутри дерева и в домах. Вообще, насекомые — самая многочисленная группа животных на Земле. Но, несмотря на различия, у них есть кое-что общее, что их объединяет.

— Насечки?

— Да, но не только. Помимо насечек, у всех насекомых обязательно есть голова с усиками-антеннами, грудь и брюшко. И самое главное — у всех у них шесть ног, поэтому их и называют ещё шестиногими. А если у кого-то ног больше, меньше или совсем нет, — то это и не насекомое вовсе.

— Как не насекомое?! А паучок? У него восемь ног, я считала!

— Правильно считала! Паук — не насекомое. Учёные относят его к другой группе животного царства — к паукообразным.

— Вот это да! Тогда, выходит, что и дождевой червяк — тоже не насекомое? У него не то что ног или усиков — и головы-то нет!

— Верно.

— А я видел однажды жёлтую божью коровку, — вдруг вспомнил Крылатик. — Или это и не божья коровка была?

— Почему же, божьи коровки бывают разными. Самая привычная нам — оранжевая, и у неё семь чёрных пятнышек. Она так и называется «семиточечная». Но среди них встречаются и жёлтые, и чёрные, а у иных вместо пятнышек — узоры в виде запятой, тире и даже буквы «М».

— Целая азбука! — Крылатик задумался. — И кто же их всех так разрисовал и раскрасил?

Тётя Люба улыбнулась.

— Наверное, Тот, Кто создал и их, и вообще всё. Он и ответы на наши вопросы знает.

— А мы? Тоже можем узнать? — спросил с надеждой Крылатик.

— А мы можем узнавать, открывать всё новые и новые тайны и загадки. Ведь Божий мир бесконечен и удивителен.

— Вот и хорошо! — обрадовался Крылатик. — Будем узнавать всё постепенно, чтобы на всю жизнь хватило! Ведь это так интересно!

На том и порешили.

РЫБКА-ЛОШАДКА

Этот день был самым обычным тёплым летним днём: светило солнышко, ласковый ветерок едва касался верхушек деревьев, а небо было чистым и прозрачным, как вода в лесной речушке.

Вот только Крапинка была невесёлой. Вспомнилось ей, как в январе строили они с братом снежную горку, как катались на санках и на лыжах, и заскучала по зиме.

— И далась тебе эта зима, — урезонивал её Крылатик. — Летом ничуть не хуже: можно и в речке искупаться, и по мягкой травке побегать…

— Что травка, — грустила Крапинка. — Зимой-то мы и на лыжах катались, и на коньках!

— Подумаешь! А летом на водных лыжах катаются! И на этих… На морских коньках!

— На чём? — засмеялась Крапинка. Братец так насмешил её, что она уже забыла о своем огорчении. — Ты, правда, думаешь, что на морских коньках покататься можно?

— А что ж тут такого?

— А то! На морских коньках не катаются. Они живые!

— Да ну! — удивился Крылатик. — Живые коньки? Это новое что-то. Может, ещё скажешь, и лыжи живыми бывают?

— Смешной ты, Крылатик! Морской конёк — это рыбка такая, я её в книжке видела. Вот смотри!

И Крапинка достала с полки книжку с картинками. Крылатик взял книжку и стал с интересом разглядывать морского конька.

— Хороший конёк! — сказал он. — Красивый! Только никакая это не рыбка, а самая настоящая лошадка — морская. На шахматного коня похожа.

— Может, и похожа, только это не конь. У неё даже ног нет!

— А зачем ей в море ноги? Вместо ног у неё хвост. Зато посмотри, какая у неё голова. Нет, точно, лошадка!

— А я говорю, рыбка! — упрямо сказала Крапинка.

— А почему же он коньком называется?

— Пусть как угодно называется, всё равно он рыбка!

— Нет, лошадка!

— Рыбка, рыбка, рыбка!

— Лошадка, лошадка, лошадка!

Когда в комнату вошла тётя Люба, она очень удивилась, увидев кричащих друг на друга лесных человечков, которые в пылу спора размахивали не только руками, но и ногами, и даже крылышками.

— Здравствуйте, малыши! О чём шумим? Что ещё за рыбка-лошадка?

Человечки смутились, а Крылатик покраснел.

— Да у нас это … Спор научный, — нашёлся он, наконец.

— Научный, говоришь? Не похоже… Научные-то споры рождают истину, а ваш — просто ссору. Так о чём же ваш ненаучный научный спор?

Крапинка вздохнула:

— Мы поспорили о морских коньках. Кто они — кони или рыбы?

— Морские коньки? Вот так вопрос! Действительно, морской конёк напоминает по форме шахматного коня, хотя внутри он устроен как самая настоящая рыба: у него есть и жабры, и плавники, и плавательный пузырь.

— Да? — Крылатик удивился. — Ну а покататься-то на нём можно? Как на дельфине, например?

— Боюсь, что нет, дорогой мой. Морские коньки слишком малы для этого. Самые крупные из них с мою ладонь — не больше 20 сантиметров. Так что, оседлать морского конька тебе не удастся.

Крылатик был разочарован.

— Что же это за рыбка такая, если она совсем на рыбку не похожа! — сказал он.

Тётя Люба улыбнулась.

— Не похожа. Но на свете множество разных рыб, и среди них встречаются рыбы совершенно необычной формы. Морской ёж, например, очень похож на ёжика, но это самая настоящая рыба. У рыбы-пегаса плавники напоминают крылья. А бывают ещё морские иглы, кстати, ближайшие родственники морских коньков. Они длинные и тонкие, вот и назвали их иглами.

— Острые, наверное? — опасливо спросила Крапинка.

— Нет, совсем не острые, потому что на конце у них вместо острия рот-трубочка — он больше похож на пипетку. Кстати, почти такой же рот-пипетка и у морского конька. Этот рот не открывается, как у других рыб.

— Не открывается? Как же они едят?

— Они питаются маленькими морскими рачками. Заметив пищу, морской конёк втягивает её своей «пипеткой» внутрь и проглатывает.

— Интересно, интересно, — сказала Крапинка и задумалась. Она попыталась представить себе морского конька. — А какого он цвета?

­— Да разных! Ведь морских коньков около тридцати видов: бывают красные и бурые, зелёные и синие с узорами и без узоров, с пятнышками и крапинками. К тому же и цвет свой эти хитрецы умеют менять. Как почувствуют опасность — сразу сливаются с окружающей средой и становятся похожими на водоросли или на кораллы.

— И правда, хитрецы! — удивилась Крапинка. — Но как же они успевают сообразить, в какой цвет им перекраситься? Это ж надо осмотреться, подумать. А пока всё продумаешь — тебя уже — ам! — и слопают!

— А им не надо осматриваться, не надо ничего продумывать. Бог вложил в них инстинкт — то есть, умение поступать согласно определённым Им законам. Инстинкт помогает морским конькам окрашиваться в нужный цвет, птицам — находить верную дорогу к дому, пчёлам — собирать нектар и строить соты. Инстинкт — закон жизни для всех животных, и нарушить его они не могут.

И только мы, люди, живём по-другому, потому что Господь подарил нам свободу выбора и умение мыслить. Мы всегда должны принимать решение сами: быть злыми или добрыми, дружить или ссориться, жить для себя или для других, жить с Богом или без Него. Но от нашего верного выбора зависит и вся наша жизнь, и наше счастье, и жизнь других людей.

И поэтому быть настоящим человеком очень непросто!

— Зато интересно и здорово! — почти хором сказали Крылатик и Крапинка.

ГРЯЗНЫЕ СЛОВА

Крылатик и Крапинка строили из кубиков башню. Она получалась такая высокая, что для завершения строительства малышам пришлось воспользоваться крылышками. Крапинка парила над башней и укладывала последние кубики, а Крылатик наблюдал за ней снизу. Ему почему-то казалось, что всё она делает не так.

— Как ты кубики кладёшь? Ровнее нужно, ровнее! — поучал он сестрёнку. — Да что ж ты криворукая такая!

Крапинка поёжилась, словно от сквозняка, и опустилась на пол.

— Я не криворукая, — сказала она и отвернулась. — Сам строй свою башню.

— Да пожалуйста! — Крылатик схватил красный кубик и, взлетев над башней, с размаха нахлобучил его сверху. — Вот как надо работать! Кубики должны ложиться ровно, а не…

Крылатик не закончил фразу, потому что в следующий миг башня закачалась, и всё шаткое сооружение развалилось!

— Тьфу ты, кочерыжка! — в сердцах бросил он и стремительно спустился вниз.

— Где? Какая кочерыжка? — удивленно спросил знакомый голос. В дверях комнаты стояла тётя Люба и с интересом наблюдала за происходящим.

— Да башня… — Крылатик, похоже, сильно огорчился. — Эх, такую конструкцию испортили!

Тётя Люба огляделась.

— Башню — вернее, то, что от неё осталось, — вижу, а кочерыжку нет. Что ж это за кочерыжка всё-таки?

— Не обращайте внимания, — вздохнула Крапинка. — Не было никакой кочерыжки. Это его ребята в лагере так ругаться научили. А ещё он «криворукой» обзывается, «блинами» ругается.

Тётя Люба огорчённо покачала головой. В этом году Крылатик и Крапинка впервые в жизни побывали в детском лагере. Конечно, малыши познакомились там с ребятами, многому научились. Но, видимо, не всё новое пошло им на пользу.

Крылатик покраснел.

— Да не ругаюсь я! — сказал он. — Блинами не ругаются, их едят. И кочерыжка — не ругательство, а серединка капусты. Обычные слова, самые простые.

Тётя Люба понимающе кивнула.

— Простые. Но боюсь, что в данном случае они стали пустыми и даже грязными.

Крылатик недоверчиво посмотрел на тётю Любу.

— Что вы такое говорите? Слово — не корзинка и не рубашка, оно не может быть пустым или грязным!

— Ещё как может! Слово становится пустым, если за ним ничего не стоит. Вот ты сказал «кочерыжка», а никакой кочерыжки-то и не было! И слово заболело: стало пустым. Но не только. Ведь ты ещё и разозлился; твоя злость испачкала слово, и оно стало грязным. Хуже всего, что человек при этом может и сам так испачкаться, что его потом никаким мылом не отмоешь!

Крылатик с тревогой посмотрел на свои ладошки: а вдруг они уже испачкались?

— Что же делать? — спросила Крапинка.

— Как что? Нужно бороться с этим, чтобы не пришлось потом отстирывать слова! Об этом, кстати, в сказке про Ивушкина написано, помните?

Малыши отрицательно покачали головами.

Тётя Люба подошла к книжной полке и поискала взглядом книжку.

— Да вот же она! Называется «Счастливо, Ивушкин!», а написала её Ирина Токмакова. Разве я вам не читала?

— Нет. А кто это — Ивушкин?

— Это маленький мальчик. Однажды он попал в сказочную страну, в волшебный лес, и встретил там старого Енота Нотю…

Голос тёти Любы постепенно становился тише, звучал словно бы издалека, и вскоре уже ничего невозможно было разобрать. Крапинка и Крылатик с изумлением увидели, что они уже не в комнате, и вокруг них не знакомые стены, а какие-то ветви… много ветвей… деревья…

Одним словом, они оказались в лесу.

И это был вовсе не знакомый им до каждого кустика их родной лес, а какой-то чужой, дремучий, с шелестящими — словно бормочущими — листьями. Малыши догадались, что попали в сказку, в тот самый волшебный лес!

Они прошли немного по тропинке, и вскоре деревья начали расступаться, открывая взору поляну с небольшим аккуратным домиком, выложенным мхом. Перед домом кипел на костре бак, в котором старый енот помешивал стирку. Рядом на протянутой между двумя стволами веревке сохло уже выстиранное бельё. Бельё было странное, очень необычной формы: в виде собаки, верблюда, блинов, кочана капусты, кочерыжки и множества других самых неожиданных предметов, среди которых были даже очки и нечто, похожее на сломанную — кривую — руку.

Старый енот тяжело вздыхал и бормотал:

— Ох, сколько же у меня работы! Бедный я, бедный! Уж полощешь-полощешь, отбеливаешь-отбеливаешь… Ведь грязи-то, грязи-то — не оберёшься. Хоть бы кто-нибудь пожалел старого Нотю!
Малыши подошли поближе.
— Скажите, вас кто-то обидел? — участливо спросила Крапинка.
Енот вздрогнул от неожиданности и оглянулся.

— О-хо-хо… Пожалуй, что так: никто меня не жалеет. А я так устал, так устал! Понимаете, люди очень неаккуратно обращаются со словами! А ведь сказанное слово никуда не девается. Сказано — значит, оно уже есть.

— Ну и что? — спросил Крылатик.

— Как ну и что? А то, что слова бывают разные. Хорошие слова улетают на звёзды и там превращаются в прекрасные цветы. Звёзды радуются и начинают светить ещё ярче — это они так возвращают радость на землю. Поэтому чем больше хороших, красивых слов говорится, тем радостнее всем. А уж если кто плохое слово скажет — просто беда! Как только на земле кого-нибудь обидят или расстроят, злые слова сразу же летят на облака и расплываются на них грязными кляксами. И ведь плохих слов люди говорят нынче всё больше и больше. Одни произносят их, не подумавши, другие — оттого, что душа невоспитанная. А если я не успею их выстирать, такой безобразный грязный дождь прольётся — ужас! Вот я и ловлю их сачком, и стираю без передышки. Одних «блинов» сегодня три тысячи настирал, а тут ещё «кочерыжки» и «дураки», «очкарики» и «криворукие»! Еле справляюсь. О-хо-хо… Бедный Нотя…

Голос Ноти становился всё глуше, сам он словно таял в тумане, как растаял вскоре и волшебный лес, — и малыши вновь оказались в комнате. Тётя Люба по-прежнему стояла с раскрытой книгой в руках.

— А если не успеет Енот все слова отстирать, что ж тогда будет?! — спросила Крапинка.

— Страшно подумать! — сказала тётя Люба и посмотрела на Крылатика. Тот стоял растерянный и красный, как рак. Наконец решился.

— Я знаю, что делать! — сказал он твёрдо. — С этого дня буду стараться не произносить ни одного плохого, грязного слова!

— А если ещё и ребята нам в этом помогут, то, может быть, грязных облаков на небе поубавится? — задумчиво спросила Крапинка.

А вы, ребята, как думаете?

ПРЕВРАЩЕНИЕ ИРИСКИ

Заканчивалось лето, к концу подходили и летние приключения. В один из последних тёплых дней Крапинка сидела возле окошка, опершись ладошкой о круглую щёчку, и вспоминала, как они с братцем рыбачили на берегу быстрой речушки, как собирали в лесной чаще ягоды, как летали наперегонки на своих пятнистых крылышках. Её воспоминания неожиданно прервал взволнованный голос Крылатика:

— Волшебник, Крапинка! Настоящий волшебник!

Крапинка едва не подпрыгнула от неожиданности.

— Где? Какой волшебник?

— Не знаю, я его ещё не видел, но он точно есть, и он где-то здесь, в нашем лесу!

— Ничего не понимаю, — сказала Крапинка. — Что случилось-то?

Крылатик приблизился почти к самому уху сестрички и прошептал:

— Она превратилась! Я сам видел!

— Кто?! — Крапинка тоже на всякий случай перешла на шёпот и испуганно огляделась по сторонам.

— Помнишь, мы играли в прятки с гусеничкой Ириской? Чёрненькая такая, с жёлтыми пятнышками?

— Ириску? Конечно, помню: смешная, весёлая! Что-то её давно не было видно.

— Вот то-то и оно, не видно. Потому что она — теперь не она.

— Как это??

— Вот слушай. Она ведь, Ириска эта, в последнее время всё зевала, да зевала. «Что-то, — говорит, — я устала, надо отдохнуть». А потом и вовсе заснула, повисла на листе крапивном вниз головой и спит. Я-то думал, поспит и опять играть с нами будет. А она покрылась каким-то панцирем, как будто в коробочку залезла.

— Может, это она к зиме так готовится? — предположила Крапинка.

— Не знаю. Я к ней несколько раз подходил, разбудить хотел. Стучал, стучал по коробочке этой — никакого толку. А сегодня… Ты не поверишь!..

— Ну? Говори же! — нетерпеливо сказала Крапинка.

— Я и говорю. Подошёл я сегодня, как обычно к этой коробочке, постучал. «Просыпайся, — говорю, Ириска, пойдём в прятки играть». А коробочка вдруг как треснет! Развалилась, а из неё…

— Ириска?

— А из неё вместо нашей Ириски — совершенно незнакомая бабочка вылезла. Я ей говорю: «Где Ириска?» А она — ничего, мол, не знаю, с ирисками не знакома, и вообще, я только сегодня на свет появилась. Вот и выходит, что Ириску нашу заколдовали, превратили в бабочку.

— Хм… — Крапинка задумалась. — Бабочкой, конечно, интереснее быть, чем гусеницей. Вот только как же это?

— А я и говорю: волшебник. Пришёл в наш лес и затеял всякие превращения.

— Что за волшебники, что за превращения? Здравствуйте, малыши! Что у вас стряслось?

Малыши и не заметили, как в комнату вошла тётя Люба. Они наперебой стали рассказывать ей о том, что приключилось с Ириской. Тётя Люба, похоже, нисколько не удивилась.

— Обычное дело, — невозмутимо сказала она. — Все гусеницы рано или поздно превращаются в бабочек, и в этом вовсе нет ничего особенного или волшебного. Просто эти насекомые так устроены: сначала из маленьких яичек вылупляются гусеницы. Они ползают по стеблям и листьям растений, питаются ими и растут. Потом гусеница находит укромное местечко и покрывается твёрдой оболочкой, то есть, окукливается. Куколка бабочки-крапивницы — а, судя по твоему, Крылатик, рассказу, Ириска была гусеницей именно бабочки-крапивницы — прикрепляется обычно к крапивному листу и неподвижно висит так около двух недель. Но неподвижность эта лишь кажущаяся, ведь внутри куколки в это время происходят удивительные превращения! И, в конце концов, куколка лопается, и из неё вылетает бабочка!

— Чудеса! — только и сумела выговорить Крапинка.

— Никогда бы не поверил, если бы не увидел своими собственными глазами, — сказал Крылатик. — Тётя Люба, — вспомнил вдруг он, — а волшебник-то?

— Что — волшебник?

— Ну, волшебник-то всё-таки есть?

— Ведь должен же быть кто-то, кто превращает гусениц в бабочек, — поддержала брата Крапинка. — Само по себе ничего не бывает!

— Ну, конечно есть. Он превращает гусеницу в бабочку, яйцо в цыплёнка, а маленькое зёрнышко — в огромное дерево. Только Он — не волшебник. Он — Тот, Кто дал жизнь всему живому на Земле, создал саму Землю и установил законы, по которым она живёт, и по которым происходят все эти необыкновенные превращения и обыкновенные чудеса.

— Он — Бог, — догадалась Крапинка.

На окошко вдруг села красивая коричнево-красная с синими и жёлтыми пятнышками бабочка. Сложив крылышки, она заглянула в комнату, словно приглашая малышей на прогулку.

— А вот и ваша бывшая Ириска, — улыбнулась тётя Люба.

Крылатик с Крапинкой переглянулись, взялись за руки, и, взмахнув своими пятнистыми крылышками, вылетели из дому прямо через форточку.

А потом они играли в салки-леталки вместе со своей новой-старой подружкой Ириской и радовались тому, что солнышко светит по-прежнему ласково, что небо по-прежнему голубое, а жизнь — прекрасна и полна обыкновенных, и в то же время таких удивительных чудес!

Полный текст читайте в бумажной версии книги (заказать можно в "Лабиринте", "Зёрнах". Сборник из двух частей - в интернет-магазине "Сибирская благозвонница")