Ему было лет шестьдесят пять. Светлые голубые глаза, улыбчивые морщинки лучиками, круглая лысина, окольцованная сединой.
Раньше он почти всегда был в храме, по крайней мере я всегда его в храме встречала. Он, кажется, со всеми дружил, всем радовался, был приветлив. Любил службы и порой тихонечко подпевал знакомые гласы. Он по долгу исповедовался, часто причащался.
Однажды, мне отчего-то бросилась в глаза его походка. Она изменилась: движения стали скованными и какими-то угловатыми.
Вскоре он стал ходить с палочкой, почасту отдыхал на стульчике в уголке храма. Был также бодр и приветлив, как прежде широко улыбался, но исповедь писал на бумажке, а в разговоре все чаще только счастливо бормотал: «Да. Да. да. Все хорошо! Все хорошо!».
Потом его стало не хватать. В храме он появлялся реже и реже. Теперь уже с ходунками, побелевший, осунувшийся, но такой же счастливый, он радостно всем кивал и говорил уже одно: «Хороший, хороший, хороший!» словно хотел доставить приятное собеседнику.
А затем я его уже не встречала. Очень долго. До того дня.
Я шла после службы домой. Светило так ласково солнышко и немножечко сыпал хлопьями снежок, мне захотелось чуть-чуть погулять, и я выбрала путь дворами.
Он сидел в инвалидной коляске около подъезда. Сидел, смотрел на небо и улыбался. Я подошла к нему. Он обернулся на меня и закивал радостно. Он узнал меня. Я села рядом на скамеечку. Он хотел что-то сказать, но у него ничего не получалось выговорить, он бессильно махнул рукой и замолчал.
Тогда я рассказала ему, что иду из церкви, что там сегодня было много народу, особенно детишек, что в храме теперь очень красиво и тепло. Он слушал меня и кивал, все время кивал и радостно улыбался. Я видела – он понимает меня.
Мы посидели вместе тихонечко, посмотрели на небо, на солнце и на падающий снег. Потом я неуверенно встала.
«Мне пора. Я пойду?»
Он опять закивал.
Затем обеими руками дотронулся до своего сердца, сложил их крестообразно и к небу выпрямил. И серьезно-серьезно посмотрел на меня. Глубокий проникающий взгляд.
Снова улыбнулся. Махнул рукой, мол, «Иди!»
И я ушла.
А вскоре его не стало.
Комментарии
Инна, с большим удовольствием
Сергей Слесарев, 25/03/2012 - 02:28
Инна, с большим удовольствием читаю Ваши рассказы-очерки. Мне чем-то они напоминают "Несвятые святые" о.Тихона Шевкунова. Оставляют светлое чувство, пишите еще из жизни - Помогай Вам Бог!
Спасибо, Сергей. Быть
Инна Сапега, 26/03/2012 - 12:55
Спасибо, Сергей. Быть сравненой с отцом Тихоном - это великая честь, я радуюсь, хоть и недостойна.
Это правда - многие мои рассказы берут сюжет из жизни, да почти все - даже сказки основанны на реальных случаях из простой повседневной жизни - фантазии-то у меня нету).
Буду писать по-тихонечку, даст Бог.
Спасибо!
инна
Это правда - многие мои
Сергей Слесарев, 27/03/2012 - 02:26
Это правда - многие мои рассказы берут сюжет из жизни, да почти все - даже сказки основанны на реальных случаях из простой повседневной жизни - фантазии-то у меня нету
А оно и хорошо, что берете из жизни - происходящие вокруг нас получше любой фантазии )
Помогай Вам Бог!
Очень трогательная история,
Ирина Горбачева, 20/12/2011 - 18:11
Очень трогательная история, Инночка. Моё письмо, наверное не дошло. Напишу позже ещё.

Спасибо Вам, Ирина! А письмо
Инна Сапега, 20/12/2011 - 19:43
Спасибо Вам, Ирина!
А письмо еще не дошло. Жду очень )
Ваша Инна
Вот это "буднично ужасное"
Монахиня Евфимия Пащенко, 07/12/2011 - 08:12
Вот это то "подлинно страшное, буднично ужасное", о чем говорил Горький. Причем "по моей части". Но вдвойне щемит, потому что Вы и здесь увидели Свет Лица Его... И нет слов, чтобы выразить восхищение и удивление силой Вашей веры и Вашего слова. Е.
В том-то все и дело, матушка,
Инна Сапега, 08/12/2011 - 16:21
В том-то все и дело, матушка, что я оказалась слепа. И заметила, что человек тот серьезно болен только в той, последней встречи. Его вера была огромной, его упование, терпение такие, что никто из прихожан почти и не догадывались, что еще немного и его не будет с нами. Он всегда был такой радостный...
Для меня он стал примером христианского несения своей болезни. Я не знаю, смогла бы так я. Скорее нет, я то малодушна. А он до последнего нес другим радость. Это было удивительно.
Инна
Ну, это же неизлечимо
Монахиня Евфимия Пащенко, 08/12/2011 - 16:56
Ну, это же неизлечимо. Собственно, говорят, что такой человек не понимает, ЧТО с ним. Иначе бы он мог наложить на себя руки...или не наложить. Просто тут у нас разное восприятие... Кто там из мудрых раввинов древних времен говорил, что лучше бы человеку не родиться на свет...без Христа, пожалуй, да. Ан поживем! Поклон всем Вашим, ну, и Шунркам-Шоням-свинкам! Ай да Вы! Хлоп-хлоп... Е.
Почему-то не грустно. Светло
Алла Немцова, 06/12/2011 - 22:51
Почему-то не грустно. Светло как-то и радостно за героя. Он ушел с чистым сердцем и любовью. Что может быть желаннее для христианина, как не это?
Спаси Бог, Инночка! Рассказ чудесный.
Спасибо, Алла! Меня саму
Инна Сапега, 08/12/2011 - 16:17
Спасибо, Алла!
Меня саму тронула вера и отвага этого человека. Он не боролся с болезнью, он кажется, словно и не замечал её, глядя на что-то гораздо более важное и светлое. И потому, мало кто и догадывался насколько серьезно он болен и никто его не жалел в храме - ему радовались.
И потому уход для него стал приходом. Мне так думается.
Упокой Господи раба Твоего.