Защищение праведного
— Геронда, в одной стихире поется: «Яростию подвигшеся праведнейшею»[1]. Какая ярость или гнев являются праведнейшими?
— Вопиять и гневаться от действительной боли, когда обижают других, — это «праведнейший гнев». Гневаться, когда обижают тебя самого, — это гнев нечистый. Если видишь, что кто-то страдает за святыню, то это значит, что у него есть ревность по Богу. И Христа ради юродивого можно так распознать. Если взять, например, икону и поставить ее перед ним вверх ногами, то Христа ради юродивый сразу подскочит! Такой «тест» на юродивых. Итак, есть и праведное, по Богу, негодование, и только такое негодование оправдано в человеке. Когда Моисей увидел, как народ приносит жертву златому тельцу, он, вознегодовав, поверг на землю скрижали с заповедями, которые дал ему Бог, и они разбились[2]. Финеес, внук первосвященника Аарона, совершил два убийства, а Бог заповедал, чтобы из рода его происходили священники Израилевы! Когда Финеес увидел, как израильтянин Замврий грешит с мадианитянкой Хазви перед Моисеем и всеми израильтянами, то он не удержал себя. Поднявшись от сонмища, он убил их, и гнев Божий остановился. А если бы он не убил их обоих, то гнев Божий пал бы на весь народ израильский[3]. Как это страшно! Я, когда читаю в Псалтири стих «И ста Финеес и умилостиви и преста сечь»[4], много раз лобызаю его имя. И Христос, когда увидел, как в ограде Храма продают волов, овец, голубей, увидел менял, меняющих деньги, взял бич и изгнал их[5].
Когда духовный человек, негодуя, стремится защитить себя самого в чем-то личном, то это совершенно эгоистично, это действие диавола. Такой человек извне поддается бесовским воздействиям. Если же кого-то обижают или над кем-то издеваются, то за него должны заступиться другие, и ради справедливости заступиться, а не ради своей личной выгоды. Негоже ругаться за себя самого. Другое дело — противостать обидчикам, чтобы защитить серьезные духовные вопросы, то, что касается нашей веры, Православия. Это твой долг. Думать о других и противодействовать для того, чтобы их защитить, — это чисто, потому что это совершается от любви.
Когда я уехал на Синай, то раз в одну-две недели спускался в монастырь, чтобы причаститься[6]. Дикеос[7] там был очень простой. Однажды он мне говорит «Ну нет, не каждую неделю. Монахи должны причащаться четыре раза в год». Тогда у них был обычай причащаться редко. Я надевал на камилавку куколь. «И куколя тоже не носи», — говорит он мне. Они надевали куколи только в торжественных случаях. «Как благословите», — ответил я ему и носил куколь переброшенным через плечо как шарфик. Больше этот вопрос меня не занимал. Ругаться из-за этого, что ли? Но ко Святому Причащению я каждый раз готовился и шел в церковь. Когда священник возглашал: «Со страхом Божиим и верою приступите...» — я преклонял голову и говорил: «Ты, Христе мой, знаешь, какая у меня великая нужда в Твоих Пречистых Тайнах». И я испытывал в себе настолько [ощутимое] изменение, что не могу с уверенностью сказать, довелось бы мне испытывать его в случае, если бы я не причащался. Прошло несколько месяцев, и в монастырь пришло четверо или пятеро ребят, которые подвиглись приехать на Синай из-за меня. Им тоже сказали не причащаться. Вот тогда я заговорил об этом, и вопрос был улажен.
Отступление от веры смывается мученичеством
Сегодня большинство хочет, чтобы змею из дыры вытаскивали другие. Если они не достают ее сами, тогда пусть, по крайней мере, предупредят других: «Осторожно! Нет ли там змеи?» — чтобы те задумались. Однако они не делают даже этого. Живи мы во времена мучеников, то с нашим рационализмом мы говорили бы так: «Я отрекаюсь от Бога внешне, но не внутренне. Таким образом я получу назначение на такую-то должность и стану помогать какому-нибудь бедняку». А во времена мучеников Церковь не причащала тех, кто бросал ладан в идоложертвенный огонь, такие люди принадлежали к чину плачущих[8]. Те, кто отрекался от Христа, должны были смыть свое отступление мученичеством. А во времена иконоборчества от христиан требовали жечь или бросать на землю иконы, и они предпочитали не бросать их, а становиться мучениками. А мы, если бы нам сказали швырнуть икону, сказали бы: «Ну и швырну ее, она написана в стиле Возрождения. Попозже закажу себе другую, византийскую».
— Геронда, а как относится Церковь к тайным христианам? Они не отреклись от Христа?
— Настоящие тайные христиане от веры не отрекались. К примеру, когда турки сожгли двадцать семь селений в Каппадокии, относившихся к Фарасам, то некоторые жители ушли оттуда далеко, в другие края, где местное население и не знало, что они христиане. Их считали за мусульман. И ни разу не возникло ни одной ситуации, когда бы кого-то из них прямо спросили: «Ты христианин?», чтобы пришлось ответить: «Да, я христианин» или «Нет, я мусульманин». Эти люди — тайные христиане. Однако с того момента, как кого-то схватят и скажут ему: «Мы узнали, что ты христианин», он должен сказать: «Да, я христианин». То есть ему никогда нельзя говорить, что он мусульманин. И в эпоху древней Церкви были верующие, тайно принявшие Крещение, о которых другие думали, что они не христиане. И все же, когда требовалось, эти тайные христиане открыто исповедовали свою веру. Например, святой Севастиан был военачальником и тайно принял христианское Крещение. Другие считали его идолопоклонником, но он был христианин. Тайно он оказывал христианам большую помощь. Однако, когда стало известно, что он христианин, он исповедал веру и пошел на мученичество.
В одной турецкой деревне было много тайных христиан, а староста был священником. Его имя было отец Георгий, но люди называли его Хасаном. Однажды к нему пришли турки и донесли о том, что в определенном месте, в катакомбах, прячутся христиане «Не беспокойтесь, — сказал он, — я пойду погляжу». Взял он своих людей, пошел в эти катакомбы и застал там всех христиан, собравшихся вместе. Тогда он идет к царским вратам, снимает с крючка епитрахиль, надевает ее и служит им вечерню! «Примите надлежащие меры, — сказал он им потом, а турок успокоил: — Никого там нет, это ложные слухи». Такие люди не отступники. Однако с той минуты, как христианина начнут подозревать и скажут ему. «Мы видели, как ты крестишься! Ты христианин», а он ответит: «Нет, я мусульманин», он становится отступником.
ПРИМЕЧАНИЯ:
- Стихиры на Хвалитех службы святым отцам Первого Вселенского Собора.
- См; Исх. 32:1–20.
- См: Числ. 25:1–15.
- Пс. 105:30.
- См.: Ин. 2:14–15.
- См. прим. 11. С. 28.
- В монастыре св. Екатерины на Синае дикеосом называется председательствующий в Священном Соборе старцев, замещающий архиепископа во время его отсутствия.
- «Плачущие» стояли перед дверями храма и просили входящих в храм верных молиться о них Господу. См.: Правило 12-е святого Григория Неокесарийского. Книга Правил. Троице-Сергиева Лавра. 1992. С. 294.
