Омилия

Прорыв к весне –
                Порыв души сквозь тени,
Над страхом подлости,
                   Горячею струёй.

Проснись, любовь -
                   Сегодня на колени
тебя хотят заставить
                      встать толпой!

Прорыв к весне -
              И с горем неминуемо,

Быть собой? Тобой? Иль быть другим —
тем,
в кого сегодня превращают,
тем,
кого успешно совращают,

заставляя стать
себе чужим?

Быть или не быть
врагом
родным?

Душу рвут и сердце вынимают,
те,
что о любви совсем не знают.
Ненавидящие!

Боже, сохрани
от судьбы виновников войны.

Не могу. Не знаю. Не умею.
Лишь от ужаса всяк час немею.

Брат иль волк?
Злодей иль друг Христов?
Перепуталось всё в мире. Нет мостов.

Нет дорог.

Небесные пути
обещают лишь не подвести.

Приятное легко пленяет нас,
Раскрыв дары – пьянящи и нестроги,
И нам за счастье хоть на краткий час
Войти в его заветные чертоги.

Приятное – наш маленький успех,
Оно для плоти – воплощенье рая,
Но как же часто вводит сердце в грех,
А тело – в немощь, нужного лишая!

Приятное подчас – неверный друг,
Что слабость нашу потчует любезно.
Приятного столь много ждёт вокруг!
Но наша цель – наполнить жизнь полезным. 

27.06.2011 г.

В Украине объявлена всеобщая
мобилизация. Такое решение
принято в связи с угрозой военного
вмешательства со стороны России.

              ***

Держись мой край печально-серый!
Вот и запахло уж войной.
Порою тёплою, весенней
Щебечут птицы вразнобой.

Стоят деревья в полудрёме.
Приник к земле худой камыш.
И неспокойно стало дома,
И неспокойной стала тишь.

Не в силах петь, не в силах плакать —
лишь кровью капать,
на песок.
Святые плакальщицы, копоть,
и вой, стремящийся в висок
как пуля.
Ад и рай повсюду;
и бесов ангелы секут,
страдая.
Проклят вновь иуда,
предателей всегда клянут.
Доколе, Господи,
в неволе
дух человеческий опять?
Какими правдами
в безумье
рабов бессовестных
стрелять?
Чей голос пробудит
толпу,
прорвав
бездумья скорлупу?

Написать твое имя кровью,
как молитву его читать!
Ты мне — сын, мой мальчик, и словом
боль не выразить! Ниц и вспять —
все события, чтобы снова,
снова видеть тебя в строю,
ты мне — сын, мой мальчик, и словом
о тебе преклоненно пою!
Ты не дышишь, весна онемела…
Верный слову, присяге, сын,
ты ослеп от земного расстрела…
Бог — защита тебе, Он — один!

Не потому ли русская душа
Сильнее стала в битвах за святое:
Христос стоит где двое или трое
Соборно к покаянию спешат!

А прочих - тех, кто рвался и метал,
Гонимый ветром злобы поднебесной,
Иль пребывавших в самости прелестной -
Кромешный мрак гордыни растерзал!

Твой кокон изнутри хорош —
тревог не слышен звон.
Цена ж ему на деле — грош,
в два счёта лопнет он.
Солгут ослепшие глаза,
увлекшись миражом,
слепа бывает и гроза:
и кокон вмиг сожжён.
В реальность, наконец, войди,
глаза на мiр открой:
толкают в пропасть лжевожди,
кумир твой — лжегерой.
На совести таких, как ты, —
погибших миллион,
они взывают с высоты,
невыносим их стон.
Хорош твой кокон изнутри…
Отбрось лукавство вон!
На правду смело посмотри,

Не выпускай меня, Господь, из рук Твоих.
Не надо славы и человеческой любви.
Мы так капризны, так лукавы
И беззакония творим.
Не выпускай меня, Господь, из рук Твоих.
 
Храни меня от пустоты,
От эгоизма и тщеславья,
От незаслуженного званья,
От необузданной мечты.
Храни меня от пустоты.

Развернуться к себе лицом

Из года в год накануне очередного поста, в том числе и Великого, священники в общении с прихожанами, с прессой повторяют, что пост заключается не только в воздержании от пищи, что помимо телесного поста есть еще и духовный. А в чем он, собственно, заключается? Если сказать максимально кратко — в изменении строя жизни человека. И все то, что Церковь нам в течение Великого поста предлагает, этому способствует.

Давно, лет десять назад, мне попала в руки книга, написанная Наталией Николаевной Соколовой, дочерью известного духовного писателя, профессора Николая Евграфовича Пестова. Это автобиографическая книга называлась «Под кровом Всевышнего». В ней Наталия Николаевна ярко и образно рассказывала о своем нелегком жизненном пути, испытаниях, выпавших на долю жены священника, матери пятерых детей. Помню, как меня тогда поразило описание одного трагического события, а, вернее, отношения к нему самого Пестова. Когда осенью 43-го года семья получила известие о гибели сына Николая, первое, что сказал отец, успокоившись от рыданий: «Как трудно мне было произнести: слава Богу за все!» Но он все же произносит эти слова. Ни горький упрек Богу, ни отчаянное: «За что?» и «Почему?» — не прозвучали из уст отца, узнавшего о страшной потере. Лишь смиренное: «Слава Богу за все!» сорвалось с его губ.

Звонкоголосье шлет налево и направо
по рангу, высоте и силе птичьей славы,
до сердцевины рвется, цвет глаз неразличим,
встревожено лицо от суетных морщин,
и слезы как сердечная роса…
Ход зимний сломлен, благосклонны небеса,
над садом убаюканным — смычок и струны,
шипят, сползая, снеговые дюны…
Чтоб окунуться в трепетную синь,
вспорхнула с ветки маленькая жизнь…

Ты — весна, Ты — надежда, Ты — мира залог
и души возрождение,
новый мир, до которого сотня дорог,
вне пространства и времени…

но попасть в этот мир — только узким путем,
за душой обнаженною
незаметным, но мы этот путь пройдем,
со свечою зажженною!

Батюшка сказал нам:
                         «Трепетно молитесь,
Гордость прогоните —
                         от неё беда».
Батюшка сказал нам:
                         «Всех за всё простите,
И не совершайте

Возвращался я домой с небольшого корпоратива. Разумеется, в голове слегка  шумело, но пьяным я не был - так, совсем немного навеселе. Я вообще пить не люблю, вот сладости - другое дело...

Вечер был тихий, на небе уже сияли первые яркие звезды, чуть слышно перешептывались желтеющие тополя... В общем, настроение у меня было этакое устало-сентиментальное. Хотелось мудрствовать и всех любить. Правда, любить было некого: я шагал по пустым переулкам и притихшим дворам.

Привалившись к покореженной горке, на детской площадке лежала собака породы "двортерьер". Лохматый пес неопределенного окраса лениво провожал меня взглядом. Я остановился, зачем-то подмигнул ему и наставительно проговорил: