Омилия

Ты дал мне, Боже, чувство красоты

В гармонии изящных линий, звука, цвета,

С благословения небесной высоты,

Внимать различию и тьмы, и света.

И дай еще мне, Боже, сил вдвойне

Не запятнать прекрасных лиц ваяние.

И побеждать в моей плотской войне

Страстей сиюминутное желание.

Война-то Третья мировая
Давно шагает по планете. 
И, на победу уповая,
Кричат взахлёб то те, то эти.
Кто спящий разум их разбудит? 
Какую чепуху несут 
О мировом господстве! Люди!
Ведь победителей не будет, 
Итогом станет Страшный суд.
А чуть пораньше конец света 
Покажет всем, что есть темно. 
Хоть кто-то б внял словам поэта 
И вывод верный сделал, но,
Вновь на победу уповая,
Кричат взахлёб то те, то эти. 
Шагает Третья мировая 
По умирающей планете, 
Где, ужаса не сознавая, 
Ещё растут цветы и дети.

Ее имя – одно из самых ярких в плеяде гениев, составивших славу русского искусства прошлого века. Все ипостаси грандиозного таланта Юдиной – музыканта, мыслителя, педагога — проникнуты и руководимы силой крепкой, истовой, не знавшей компромиссов веры. Бесстрашие, которое она явила в годы жесточайших гонений, преданность Господу, самоотверженное служение ближнему, – все это свидетельствует о подвиге, и потому жизненный путь Марии можно назвать исповедническим.

«Отдать жизнь Богу»

Снег сегодня тает быстро,

Словно хочет убежать

От земли ручьем игристым,

Лужиц новых нарожать.

Нынче молятся святые,

Утром бой и сводки зла,

Плач стоит, воронки стынут,

На душе и в поле – мгла.

На северном просторе,
Где каждый день зима,
С себя он сбросил горе
От гордого ума.

Он может спать в трущобе,
Раздеться догола,
Оставил он в сугробе
Разумные дела.

Когда природа учиняет бунт,
Напастей бездну на людей обрушив,
Посеяв слёзы, смерть, – где их не ждут,
Надежды обокрав, изранив души,–

Тогда её «хозяин», человек,
Задумается, горько озабочен:
«А к той ли цели взял прогресс разбег?
В чём наша власть над миром? Он непрочен!»

А кто-то вспомнит о путях Добра,
О Боге, о Благой Господней Вести
И осознает: «Чаша бед была
Последствием порока и бесчестья.

Кто, как не мы, святое не любя,
Восстали на Творца, растлили чувства –
И породили бурю бытия,
И стали жертвой собственного буйства!»
 
Но только стихнет эхо грозных бед
И радость жизни воцарится снова,
То покаянья слабенький просвет
Забудется за дымкою земного.

1

А я живу, я точно это знаю,

Но как, зачем – не понимаю.

Душа проходит все трудней

Мытарства настоящих дней,

Воспоминания – больней…

Исторический сюжет не бывает нейтральным по отношению к человеку. Он не связан с комфортом, а постулирует принцип невозможного. Логос или подлинный язык Адама, который проявляет себя как опровержение всего привычного, банального и пошлого в мирском понимании, сокрыт в бытии, завернут во множество ложных описаний. Идентификация человека, как неповторимой личности, участвующий в делании Божьего дела, всегда ложна, когда в основе лежит унифицированное отражение иллюзорной реальности. Подлинная свобода выходит за скобки глобального социума. Подвластность року и статус отражения - это удел каждого, кто вовлечён в игру, копирующую свободу в тотальном везде вездесущего все.

Если меня убивают...                                                                                                                                                                            убивают среди бела дня -
Это неправда. Неправда!!!                                                                                                                                                                           Для меня.
Отнимают жизнь. Она не их - моя она:
Мой дом, мое окно... И мой вид из окна.
Что же будет здесь, где от дома моего
Осталась одна стена?
Новый дом, новое окно?
И вид из окна...
Иной мир, иные люди,
Иная страна...
А Бог с ними будет?
Четвертый год 
         в доме моем -

Поэт  болтал  — чирикал с воробьями
о том, о сём, всем зовам поперёк.
А те в мечтах летали с журавлями,
природе посылая свой упрёк:
 — Одним тепло, другим — мороз и стужа,
а справедливость где, чирик-чирик?
—  Друг-воробей, —  сказал поэт досужий, — 
послушай лучше журавлиный крик!
Проникнись этой жалобой —  не песней,
они бы лучше воробьями стали
и никогда в ту даль не улетали.
Послушай слёзный журавлиный крик!
Но стайка гомонила и бранилась,
не замечая чуда светлый миг,
когда на воробьёв сходила милость,
и перед ними юг, как рай возник —
поэт старался. Он умел стихами
преобразить пространственный шатёр,
но воробьи ругались меж кустами,
и он своё стихотворенье стёр.

Отец любил картину эту…
Когда был жив, здоров и весел,
Он сам её сюда повесил…
Она висит. А папы нету.

Картину вижу каждый день:
Там лес шумит, течёт вода,
И стог отбрасывает тень.
Всё точно так же, как тогда…

Хотел картину снять, но день
Убил, не смея подступиться…
И хоть отцу не возвратиться,
Пусть лес шумит, вода струится,
И стог отбрасывает тень…

4 декабря 2017 г.

                                  Поэтическим душам

Свистулька малая, игрушка пёстрая;

не зря она

из глины слеплена, в печи не просто так

обожжена.

Когда б не дунул кто – поёт заливисто,

как соловей,

простую песню ли, мотив извилистый –

всё в радость ей.

Не перекрикнуть ей трубищу медную,

не перепеть,

и голосистую, и всем заметную:

«земля»  –  не «медь».

Свистулька русская, игрушка пёстрая,

крепка она,

из глины слеплена, в печи не просто так

обожжена,

хоть в прах рассыплется в момент положенный,

не в этом суть…

Пройти бы с песнею, Огнём обóженой,

свой бренный путь.

Давно мы с тобой как чужие
На жизни разгульном пиру.
Мiр выставил руки скупые 
Преградой святому Добру.

Но есть от засилия злого
Прибежище недалеко:
Мы в храме Господнем – как дома,
И дышится сердцу легко.

1.08.2012 г. 

Когда в душе светло и чисто,
Когда в ней радость и покой,
Легко влюбиться в дождик мглистый
Осенней пасмурной порой.

Легко идти своей дорогой,
Минуя паутину луж,
Влюбляться в птичий окрик строгий
И потускневший, серый луг.

Легко дарить улыбки людям, 
Желать здоровья им – легко,
А тем, кто хмурится – на блюде
Дарить тумана молоко!

Надоело всё на свете:

Осень, город, дождь, друзья,

Наглый кот на табурете

И рекламный текст в куплете.

В общем, дальше так нельзя.

"Пусть будет мне по слову Твоему", -
уста Марии Богу прошептали.
И затаив дыханье, все вокруг
Рождественского Чуда ожидали.

Если спросить Интернет о поэте Гусарове, то он ответит примерно так: «ГУСАРОВ Михаил Иванович (1941–2012). Окончил Новочеркасское суворовское училище и Литературный институт имени А.М. Горького. Вместе с митрополитом Питиримом создавал Международный фонд славянской письменности и культуры. Лауреат литературных премий. Жил в Москве». Вот так – сухо, чётко, не в бровь...

Хочу познакомить читателей "Омилии" с этим выдающимся Русским поэтом и его стихами.

                     *  *  *

Крылья взметнувши, - в райский питомник,

чтоб разрасталась душа не во зле;

святости хватит на всех… Паломник-

всякий из нас  на  Его земле;

звон колокольный  на всех просторах,

помнят столетние  иглы тайги

конные, медные,  бранные споры,

цвет после брани  в водах реки;

травы такого цвета  не рОдят,

нет сил  у семени в диких  полях,

долго и медленно сердце отходит

в реках, несущих  багряный  страх;

первыми  птахи мотив их услышат,

нищий  вернется в разрушенный храм,

манна страданий - земная пища

станет поля исцелять от ран.

27.11.2017г.