Вы здесь

Гефсиманский сад Марии Юдиной

Ее имя – одно из самых ярких в плеяде гениев, составивших славу русского искусства прошлого века. Все ипостаси грандиозного таланта Юдиной – музыканта, мыслителя, педагога — проникнуты и руководимы силой крепкой, истовой, не знавшей компромиссов веры. Бесстрашие, которое она явила в годы жесточайших гонений, преданность Господу, самоотверженное служение ближнему, – все это свидетельствует о подвиге, и потому жизненный путь Марии можно назвать исповедническим.

«Отдать жизнь Богу»

К вере Мария Юдина обратилась, учась в Петербургской консерватории. Движимая интересом к философии, она изучала святых отцов, философские труды крайне популярного тогда Владимира Соловьева. Девушку покорила красота Православия, душа жаждала молитвы церковной, соборной. Таинство крещения совершилось в храме Покрова Пресвятой Богородицы на Боровой улице 2 мая 1919 г.

В стране сгущались зловещие тучи воинствующего атеизма. Мария Вениаминовна, к тому моменту уже консерваторский профессор, примкнула к иосифлянам. Она принимает самое деятельное участие в спасении философа Михаила Михайловича Бахтина, арестованного, приговоренного к пяти годам Соловецкого лагеря. Благодаря хлопотам жены и друзей приговор был заменен на пять лет ссылки в Кустанай. Мария Вениаминовна навещает в лагерях осужденных епископов и передает их послания духовным чадам. После статьи «Ряса у кафедры» в газете «Красная звезда» 24 марта 1930 г., где пианистка, отвечая на провокационные вопросы директора консерватории Маширова, спокойно и бесстрашно исповедует свои религиозные убеждения и христианскую веру, Юдину увольняют из Ленинградской консерватории. Она покидает северную столицу и уже с 1933 года окончательно переезжает в Москву.

Годы спустя за несовместимую с советской идеологией религиозность обожаемого студентами профессора Юдину уволят из Московской консерватории; чуть позже из Гнесинки. Ее не раз будут отлучать от концертов. Находясь сама в крайне неустроенном положении, Мария Вениаминовна ищет любую возможность помощи томящимся в тюрьмах, опальным и ссыльным друзьям. Добивается концертов в Воронеже, дабы повидать и поддержать Осипа Мандельштама, от которого отвернулись прежние знакомые, едет в Алма-Ату навестить ссыльную вдову протоиерея Федора Андреева Наталью Николаевну, в судьбе которой принимала деятельное участие.

Незадолго до войны Мария Вениаминовна пережила страшную личную трагедию: в горах погиб ее любимый человек. В память о нем она берет на себя заботу о его матери, своей несостоявшейся свекрови: «Я больше ничего теперь не могу, как отдать свою жизнь, такую же нераскрытую в любви и семье – как его – ему же, его памяти, Богу». От эвакуации Юдина отказалась и, окончив курсы медсестер, работала в госпитале. Почти ежедневно давала концерты на радио, выезжала с бригадами на фронт. Сразу после прорыва блокады вылетела в Ленинград.

Возвращение в Церковь

Юдинский аскетизм стал притчей во языцех. Почти всю жизнь пианистка не имела своего угла. Музыкант с мировым именем, она репетировала на рояле из проката! Единственное черное платье – на все случаи жизни. Из-за больных ног носила кеды. Мария Вениаминовна помогала всем, кто попадал в поле ее зрения, часто совершенно случайным людям. Ее гениальные руки не умели держать деньги – только отдавать.

В разгар борьбы с формализмом Юдина открыто встает на защиту Шостаковича и в его лице всей новой музыки. Когда в годы хрущевской «оттепели» подвергся травле Борис Пастернак, Юдина читала его стихи на своих концертах. Наконец, в 1963 году после очередной волны доносов Юдину лишили официальных концертных выступлений.

Человек глубокой веры, Мария Вениаминовна как иосифлянка вынужденно отдалилась от церковной жизни. Вернуться в Церковь ее убедили сестры Екатерина и Мария Крашенинниковы, дочери известного купца-промышленника, с которыми ее познакомил Борис Пастернак. Духовником Юдиной стал известный московский протоиерей Николай Голубцов.

Панихиду организовал Шостакович

В последние годы огромным утешением для Марии Вениаминовны стала духовная поддержка великих ­пастырей: митрополита Алексия (Ридигера), епископа Питирима (Нечаева), митрополита Антония (Завгороднего).

С митрополитом Антонием (Блумом) она познакомилась в середине 1950-х годов, посещала его богослужения, причащалась у него. Их связывала многолетняя переписка.

Юдину все чаще посещают мысли о монашестве, ей хочется завершить земной путь в монастырских стенах. Помешала болезнь. Мария Вениаминовна умерла в больнице 47 лет назад  — 19 ноября 1970 года.

Ни один зал Москвы не согласился проводить у себя гражданскую панихиду Юдиной, и только после вмешательства Шостаковича предоставили вестибюль Большого зала консерватории. Впервые советского гражданина ­открыто и публично проводили в последний путь по-христиански. Из консерваторских дверей вынесли большой деревянный крест, и процессия в несколько сот человек с пением «Святый Боже» двинулась на отпевание, которое совершил протоиерей Всеволод Шпиллер.

Церковь была полна молящимися, как в большой праздник. Церковный композитор диакон Сергий Трубачев позднее по этому поводу написал: «Такую красоту редко в жизни можно увидеть и услышать. Какой она была в жизни, такое и в смерти получила воздаяние».

«Все, все в нашей жизни лишь вариации на Гефсиманский сад… Слава Богу за все…»

М.В. Юдина

"Православная Москва"
Опубликовано: №23 (636) декабрь, 2017 г.

Комментарии

Людмила Максимчук

Такого сада больше нет на белом свете…
Не насадить цветов, деревьев не взрастить,
Какие стерегли минуту на рассвете,
Когда Христос Отца не уставал молить…

О, Гефсиманский сад! Сады Семирамиды
Растаяли в тебе… Моление Христа
Взывало к небесам… Все скорби и обиды –
Ничто перед мольбой, что так была чиста.

Последние слова – и эхо приговора…
Последний Крестный путь и подвиг – впереди…
О, райские сады! О, ангельские хоры!
Последняя надежда замерла в груди.

Последнее… Нет! Ночь уже гонцов послала –
Иудин поцелуй и звяканье мечей…
Последняя мольба последней каплей стала –
И Божий Сын теперь – в руках у палачей.

О, Гефсиманский сад! …Последняя дорога
Уже зовёт к служению будущих святых.
О, Гефсиманский храм! И чаша – у Порога,
За нею – те, которых очень, очень много.
…И райские сады легли к престолу Бога
Ковром багряных яблок на листьях золотых…

                                                                   Декабрь 2001 г.