Омилия

Вдохновение – редкость большая,

А порой вообще не до лир.

Тёмный вечер луной украшая,

Кто-то вновь изменил скучный мир.

— Вы сколько в счастье?
— Отродясь была. А  вы?
— И я, хотя всегда отчасти,
и, распадаясь на запчасти,
искала целости живых.
— Ад есть распад форм вековых...
— Да, ад —
          распад 
              пустых преград,
мешающих свечению путей.
— Нецелое — пустей?
— Нецелое — не цель.
Мертво и поросло травой,
лишь жертва — дар, 
и даровой порыв - прорыв.
— Разрыв?
— Нецелое — не жаль.
— Скрижаль?
— Бумага, камень или шаль —
неважно...

Ветер катился от темени моря,
Тень от орла, подменившая ночь,
С рваным по краю и треснутым горем
Спорила, как эту боль превозмочь.
Нам помогала молитва и вера,
Нашим врагам оберег из луны,
Чёрных вулканов застывшая сера
Плавилась вновь от небесной струны.

Блокнот-тетрадь: стихи, наброски,

Обрывки вымученных фраз.

Свеча в медовом тает воске.

Душистый миг. Рассветный час.

Крестному сыну Сергею

Смиренный сумрак гулкой тишины.
Пурпурным цветом скрыт алтарь церковный.
Прощенья звуки впитываем мы,
но сути всепрощения не помним.

Понятнее нам внешнее, увы,
а наши души странствуют в пространстве
неузнанные, преданные. Сны
не обладают силой постоянства.

Молчанье сердца - тяжелейший крест!
К доверью путь нетореный и долгий.
Прощенным не хватает в сердце мест,
и от любви остались лишь осколки.
14.03.2016

Жду, себе не переча,

Продолжения чуда.

От волнующей встречи

Лёгкий свет отовсюду.

Желанным кораблем пришвартовалась ночь.
Заботы-волны откатились прочь.
Врата отверзлись – рая и земли.
«Христос Воскресе!» - голоса несли,
сливаясь повсеместно в стройный хор.
Полночью отразили звезд узор
огни свечей. Под благовест вошли,
и не кончалось торжество души!
На травы белым шелком лег туман.
Взлетев над храмом, Божий ангел сам,
засовы отворяя мглы-темницы,
молящихся благословил десницей.
Отрадно было в этот час святой
тропарь пасхальный вместе петь с тобой!
27.04.2008г.

Я не знаю, зачем этот острый

Так не вовремя, дан мне язык.

Но скажу я вам, братья и сёстры,

Что любить вас давно я отвык.

Меня не станет, догорю дотла,
и ты узнаешь: я жила на свете;
и ты поверишь, что была светла,
и сам тем станешь бесконечно светел.

Нам близок будет каждый встречный вздох,
и пыль дорог покажется сияньем —
ведь если в свете засветиться смог,
то ни к чему борьба за расстоянье.

Отрывочные дни календаря
сольются воедино утром ранним,
и ты придёшь, меня себе даря,
посланник мой, изгнанник и избранник.

От чужого недоброго взгляда,

От себя смысла прятаться нет.

Но бояться здесь всё же не надо,

Можно запросто выпасть в осадок

И стремительно падать и падать

В лихорадочный утренний бред.

 ЕСЛИ БЫ МЕНЯ СПРОСИЛИ: ЧТО ТАКОЕ…

  ЖИЗНЬ

Живу, содрогаясь от ветра,
Вернее, от семи ветров сразу.
Дует со всех сторон,
А я боюсь сквозняков.

Но не могу
        сдвинуться с места -
                привязана накрепко
                                          ко времени.

Цветение — солнечный свет,
и плод ведь — не лампа, а лучик.
Прими непонятный совет:
надейся на солнечный случай!
Выхватывай свет из ночи,
плети для спасателей тросы,
чтоб в небе сияли лучи
в ответ на пределов запросы.

Вечер. Служба. Солнца блики.
Серафимов взмахи крыл.
Хора пенье: «Свете тихий…»
Иерей в мольбе застыл.

Запах легкий фимиама.
Помазать несут елей.
Я молюсь под сводом храма
за того, кто в мир теней
                                      канул.
Боже, залечи души
                                      рану.
2007

Стальная разбудила тишина,

Рука нашла потрёпанные чётки.

И, вглядываясь в контуры окна,

Он чувствовал себя плывущим в лодке.

Мучительно хотелось одного:

Лежать и плыть, не думая о чуде.

Полюбят ли, разлюбят ли его –

Забыть о том. И будь оно, что будет.

Помолюсь, чтоб тебя не оставил
Вседержитель на крестном пути,
в этом мире без мира и правил
подсказал, как себя обрести.

Чтоб надежду и детскую веру
ты обрел, научился хранить,
и чрез скорби, утраты, пределы
не порвал бы духовную нить.

Чтобы вел тебя пастырь духовный
с верой чистой, как свежесть листа.
Чтобы в день, как написано, «оный»
ты встал справа у трона Христа.

Чтобы Божия Матерь укрыла
омофором в смертельном бою.
Помни долг, как бы сердце не ныло,
ждет награда в Небесном Краю.

Я молюсь за тебя не так часто,
не искусно, в волнении дня.
Лишь хочу, чтобы ты был счастлив,
Бог рассудит – со мной? Без меня?
23.07.2010 

Твердили мне: тем людям нет возврата,
Они избрали общество своё, 
Им ничего не дорого, не свято –
Насильники, убийцы и ворьё.

Но я смотрел в их лица (слов не слушал) –
Во взглядах тех, сжигающих дотла,
Я видел искалеченные души,
Что жаждали для ран своих – тепла. 

5.08.2012 г. 

Я не стульчик, не кресло, не мягкий диванчик —
и на мне неудобно другому сидеть;
да, меня не утащишь привычно в чуланчик,
даже если стараться, кряхтеть и потеть.
В кошелёк не положишь, как будто купюру,
не наденешь на праздник, как брошь или фрак.
И меня не примеришь, как платье — натуру
надевал много раз только вечный чудак.
Бесполезное нечто и даже не нечто -
я забыла назвать эту пропасть пустот.
И живу, в бесконечном забывшись, беспечно
не взирая на низкое с птичьих высот.

Три капли на ладони — океан?
А триста капель? В океане тонут
и плавают. Три слова — не роман,
но три любовника в романе — омут.
Твой океан — не брызги на ветру,
и не мечтай остаться в каплях моря.
Всего себя верни и поутру
уйди един, с чужой дорогой споря.

1. Бекас

Вышла птица на охоту,
Ходит-бродит по болоту.
Длинный клюв и зоркий глаз,
Называется… (бекас)

2. Утка-мандаринка

Птицы с завистью глядят
На изысканный наряд:
Яркий шарфик, пелеринка –
Это утка… (мандаринка)