Мерзловский пруд

Зарастает грехами душа,
Как заброшенный Мерзловский пруд.
И очистить его не спешат,
Да и я никуда не спешу.

Взбаламутить бы тину грехов
И убрать всю болотную грязь.
Солнце выйдет тогда из-за туч,
В чистых водах пруда золотясь.

Суета

Суета вокруг, суета…
Ускользает мир из-под ног.
Наши дни влечёт суета 
В круг ошибок, бед и тревог.

Пренебрегши строем души,
Обольщая лоском свобод,
Суета зовёт: «Поспеши!» —
Направляя в бездну хлопот.

В суете, в нездравом пылу
Столько лишних сказано слов!
Суета не служит добру:
Лишена высоких основ.

Стихо Творение Дня

Стихо Творение Дня
тихо творило меня.
В окна сочился рассвет.
Сколько мне было?
Неважно!
И записал я отважно,
мир увидав как поэт,
дав тогда дерзкий обет,
Стихо Творение Дня.

Как появилась строка?
Кем вы наставники были?
Знают секрет облака.
Или то ангелы плыли?!..

Успение

Вот, убили человека,
А ведь он не воевал.
Ни гранат, ни пистолета
В руки старые не брал.
Он пошел вечерним садом —
Захотелось подышать.
Кто же знал о том снаряде,
Что вот-вот взорвется рядом,
Чтобы деда разорвать.
Не успел перекреститься,
В этом не его вина.
Пусть ему блаженно спится.
...Третий год идет война.
 
Горловка, 2016.

Свет перемен

Прошли дожди,  и захотелось снова
Потрогать утром мокрую листву,
И повторять, сливаясь с каждым словом:
«Ну, здравствуйте! Я всё ещё живу».

Вот горизонта розовый фломастер
Придвинул разноцветную дугу.
Я не спешу своим делиться счастьем
И не делиться тоже не могу.

В тени монастырских яблонь

Мы отдыхали в тени монастырских яблонь. Брат Сергий, с которым я познакомилась на огороде, и сестра Ирина, с трапезной. Когда-то Ирина работала судьей значительного суда. Сергий и Ирина что-то обсуждали. Стояла теплая погода, я думала о скором возвращении в привычный быт из православной сказки, и, хотелось, чтобы минуты настоящего стали часами. Вокруг бегали детишки из многодетных образцовых семей, листали изумрудом листья  сада после доброго июльского дождя.

Сергий и Ирина были людьми разных поколений, ему около тридцати пяти, Ирине за шестьдесят — но их общение выглядело слаженным, я любовалась дивными случаями православной мудрости.  Оба ревностные, повидавшие многое и имеющие суждение о многом.  Сергий, брат независимый и сильный, способный на серьезные поступки, притягивающий к себе, несмотря на первоначальную внешнюю некрасивость, посетовал Ирине на то, как сложно сейчас найти хорошую жену.

Изгои

Любовь оставляет на сердце зарубки,
но зло вырывает стихии, как руки,
и память с корнями порой вырывает,
и всю добродетель, как вены вскрывает.
И одолевает унынье с тоскою
того, кто не смог, кто подобен изгою.
Из счастья, из жизни уходят порою
совсем нечужие — родные изгои:
изгои-герои, изгои-поэты,
изгои — скитальцы по белому свету.

Ковчег

(поэма)

1.

Залили ливни Подмосковье,
избавив нас от духоты.
Я думаю теперь с любовью
про хляби и исход воды.

Хотя застрял один на даче,
потоп отрезал от дорог.
Но Божий Промысл в том, значит,
чтоб ехать я в Москву не мог.  

Преображение

Сижу в окружении вишен и северных слив,
Среди комаров и цикад, загудевших в ночи.
От лунного яблока с неба спустились лучи,
И эта картинка сияет, как сказочный миф.

Лучи начертили дорожку на темной воде,
И август стирает от лунного света следы.
Хочу улыбнуться я каждой моргнувшей звезде,
Что с неба глядит прямо в наши земные сады.

Проверка на дороге

— Останови! — крикнула Лена мужу. Леван автоматически нажал на тормоз. Потом дал волю гневу.

— Что еще случилось?!

— Смотри, вон у той цыганки, сто процентов, мертвый ребенок. Она его держит, как бревно.

— Не вмешивайся! Это нас не касается!

Стихи памяти Марины Ивановны Цветаевой

Кого пронзило одиночество

М.Ц.

Кого пронзило одиночество
насквозь,
как бабочку игла,
кому и жить едва ли хочется,
того помиловать могла ль
судьба,
могли ли люди
вобрать в себя чужое им,
которого уже не будет,
но есть которое?

Эпитафия

Истлела вся страсть его пеплом

В безумстве и ночью, и днем,

В таинственном образе светлом,

В одежде, черненной углем.

И жертвой, сожженной за нас,

Принес выше всяческой купли

Сиянье души, как алмаз,

И тела нетленные угли.

О грязи истинной и мнимой

Я стою у автовокзала города Переславля-Залесского. Вдоль забора лежат пустые бутылки, пластиковые стаканчики, бумага, мусор. Думаю: поставить бы мусорный бак, перекидать все туда — работы на полчаса. Но кому это нужно? А тут еще новый персонаж наших реалий — худющий молодой человек в рваной одежде и в изрезанных ножницами штанах. Ходит такой тип по Сельхозтехнике и ее окрестностям в последнее время. То ли юродивый, то ли просто не в себе… А его куда? Тоже в мусорный бак? «А что?! — скажут мне, — это же Россия! Такие уж мы!» А кто-то еще добавит презрительно: «Рашка…» — и выбросит из своего кабриолета на дорогу пустую пачку из-под сигарет…

И в самом деле, мы такие? И по-другому, без мусора, без грязи жить не умеем?!

Страницы