Обручение

В тот февральский вечер в Успенский храм города Н-ска вошли двое — юноша и девушка. С любопытством огляделись по сторонам, перекрестились… причем юноша — по-католически, всей пятерней. После чего подошли к свечному ящику, за которым, уткнув нос в пухлый молитвослов с торчащими из него закладками, сидела свечница — хмурая пожилая женщина в темной одежде. Казалось, она была всецело погружена в чтение. Однако внимательный наблюдатель мог бы заметить, что свечница, не поднимая глаз от книги, украдкой косилась на вошедших, причем с нескрываемой неприязнью. Ибо с первого взгляда распознала в них «захожан», иначе говоря, невоцерковленых людей, незнакомых с писаными и неписаными законами церковного мира. И потому то и дело нарушающих оные законы, отчего визит в храм очередного «захожанина» становится сплошным искушением для его работниц и завсегдатаев…

Парочка молча стояла у свечного ящика, явно ожидая, когда свечница закончит чтение. Но та не спешила оторваться от книги в надежде, что случайные гости постоят-постоят, да и уйдут восвояси… Однако эти двое отчего-то не уходили. Мало того — через некоторое время девушка осмелилась напомнить свечнице о своем присутствии:

— Простите, пожалуйста…

Свечница подняла голову.

— Что вам нужно? — сурово спросила она.

— Мы бы хотели обручиться. — сказала девушка.

— Нет у нас такой требы. — буркнула свечница.

— Как же так? — удивилась девушка. — Я сама в книгах читала…

— Они напишут! — оборвала ее свечница. — А у нас… вон, на стене список треб висит, смотрите сами — молебен, обедня простая, обедня заказная, Крещение, отпев, сорокоуст, венчание. Ну, и где там обручение? Нет его!

— Оно перед венчанием бывает. — не сдавалась девушка. — Раньше всегда сперва обручались, а потом венчались. Вот мы и хотим обручиться. Если можно, то завтра, в день святого Валентина.

— Да нет завтра никакого Валентина! — возмутилась свечница и принялась яростно листать церковный календарь. — Завтра — память святого мученика Трифона. А никакого не Валентина!

-Но так по телевизору говорили. — попыталась объяснить девушка. — Вот мы и подумали…

— Нашли кому верить! — проворчала свечница. — Ящику этому рогатому! Они там наскажут!

— Но мы все равно хотим завтра обручиться. — вмешался в разговор молчавший до этого парень.

— Ничего не знаю! — отмахнулась свечница. — Нет у нас такой требы, и все тут! Вон, батюшку спросите, отца Петра. Он у нас кадемист1. Может, он вам это лучше скажет. А я всяких там институтов-семинариев не кончала… Оль, а Оль! — обратилась она к пожилой женщине, чистившей большой подсвечник в притворе. — Позови-ка сюда отца Петра.

* * *

— Батюшка, мы бы хотели обручиться…

Отец Петр окинул взглядом стоявшую перед ним парочку. Так…явно залетные птицы…прежде он никогда не видел их в храме. От таких можно ожидать любого подвоха. Ишь ты, обручиться они захотели… Что ж…

— Значит, вы желаете обручиться. — задумчиво произнес отец Петр и испытующе поглядел на юношу и девушку. — В таком случае предъявите Ваши документы.

В ответ те протянули свои паспорта. Раскрыв один из них, отец Петр с удивлением уставился на парня. Выходит, этот юноша — иностранец? Гражданин Чехии Карел Мирек! А с виду — совсем как русский парень…вот уж правду говорят — внешность обманчива. Что до девушки, то тут и паспорт смотреть не надо — сразу видно, местная. Как же ее, однако, зовут? А-а, вот: Людмила Ивановна Лешукова. Что ж, и фамилия у нее здешняя, северная2. Теперь посмотрим дальше…

Отец Петр пролистал еще несколько страниц, и…

— А где печать из ЗАГС-а? — спросил он, глядя на Карела и Людмилу с видом следователя, разоблачившего опасный криминальный дуэт. — Вы не состоите в браке.

— Понимаете, батюшка, это очень сложно… — принялась оправдываться девушка. — Чтобы зарегистрировать брак, нужно время. А потом, мы…

— Святой отец. — вежливо пояснил Карел. — Позвольте, я все объясню. Через три дня мы с Людмилой уезжаем ко мне в Чехию. И там поженимся. Но перед этим мы хотим дать обет перед Богом…

— Нам запрещено венчать людей, не состоящих в зарегистрированном браке. — сухо произнес отец Петр, и словно в подтверждение его слов, в притворе негромко хлопнула входная дверь. — Сначала вы должны зарегистрировать свой брак в ЗАГС-е. И лишь после того, как вы предъявите мне документы, подтверждающие это, я смогу совершить над вами Таинство Брака… Кстати, вы оба крещеные?

— Да, меня крестили в детстве. — сказала Людмила. — Как раз в этом храме. Мне об этом бабушка рассказывала.

— А у Вас имеется документ, подтверждающий факт Вашего крещения? — поинтересовался отец Петр. И, видя недоумение на лице девушки, пояснил:

— Свидетельство о крещении у Вас есть?

— Нет. — честно призналась Людмила. — Но, если надо, бабушка может подтвердить, что я крещеная. Она же меня тогда в церковь крестить и носила…

— Ладно. — снисходительно промолвил отец Петр. — Пожалуй, я Вам поверю. Ну, а Вы что скажете, молодой человек? Вы-то крещеный? Хотя, судя по всему, Вы не православный, а католик? Да?

— Да. — ответил тот. — Я католик. Но я люблю Людмилу. И хочу обручиться с ней в русском храме.

— Нам запрещено сочетать браком людей разной веры. — заявил отец Петр. — Сначала Вам нужно принять Православие. И лишь после этого мы можем вернуться к нашему разговору. А пока, простите, не вижу никакого смысла его продолжать. Прощайте.

Отец Петр резко повернулся и ушел в алтарь. А юноша и девушка так и остались стоять посреди храма, держа друг друга за руки, словно боясь, что сейчас между ними разверзнется бездонная пропасть и разлучит их — навсегда… И в этот миг до них донесся старческий голос:

— Деточки, подойдите-ка сюда. Что там у вас за беда приключилась?

* * *

Они обернулись и увидели невысокого седобородого старика, который стоял чуть поодаль от них, опираясь рукой на свечной ящик. А рядом, вытянувшись в струнку, как рядовой в присутствии командира, стояла давешняя неприветливая свечница.

— А Вы что, тоже батюшка? — недоверчиво спросила девушка, чей голосок уже начинал предательски подрагивать. Услышав это, свечница возмущенно сверкнула глазами:

— Ты что, не видишь? Это же сам наш настоятель!

— Успокойся, Неонилла. — ласково, но в то же время властно оборвал ее старик. — Да, я тоже батюшка. А зовут меня отец Валентин. Так что у вас случилось то, деточки? Я тут немного послушал, да не все расслышал. Что за беда с вами стряслась?

И тут девушка не выдержала и расплакалась навзрыд. После чего, перемежая свою сбивчивую речь всхлипываниями, принялась рассказывать о том, что она учится в институте…вернее, уже закончила его. Позапрошлым летом ее в порядке обмена отправили учиться в Чехию. И там она познакомилась с Карелом…он такой замечательный парень…самый лучший на свете. А когда вернулась назад в Россию, они с ним переписывались по Интернету…каждый день…потому что не могли жить друг без друга. А потом Карел устроил так, чтобы его, тоже в порядке обмена, отправили на практику в Россию. Он даже намеревался остаться тут навсегда, если его родители будут против их брака. Но они согласились…и ее родители тоже согласны, чтобы они с Карелом поженились. Через три дня они уезжают в Чехию. Но перед этим решили обручиться, чтобы стать женихом и невестой не только перед людьми, но и перед Богом. Так захотела бабушка Людмилы. Она говорит, что без Божия благословения их семейная жизнь не будет счастливой. Ведь, где Бог, там и любовь. Но венчаться они с Карелом будут в Чехии, когда поженятся. А обручиться хотят завтра, в день святого Валентина. Потому что этот святой помогает влюбленным…его и казнили-то за то, что он венчал римских солдат, которым по указу императора было запрещено вступать в брак…только разве можно запретить людям жениться, если они любят друг друга3? И они с Карелом верят — святой Валентин благословит и их любовь…

— Доброе дело вы задумали, деточки. — сказал отец Валентин, выслушав признание девушки, подтвержденное Карелом. — Только еще лучше было вам обоим прежде исповедаться. Чтобы не было между вами никакой неправды. Вот, до вечерни время еще есть: давайте-ка я вас обоих и исповедую. Согласны? А завтра после Литургии приходите в храм. Я сам вас обручу.

Приободрившиеся влюбленные согласно закивали в ответ.

* * *

— Отец Валентин, зачем Вы это делаете? — в голосе отца Петра слышалось недоумение, смешанное с недовольством. — Вы же сами слышали, что епископ на последнем собрании говорил! Нам запрещено венчать тех, кто не расписан в ЗАГС-е. Опять же — они невоцерковленные. А этот самый… Карел — и вовсе католик. А Вы их обручать собираетесь. Это же не по инструкции!

— Эх, ты! — вздохнул отец Валентин, с сочувствием глядя на расходившегося отца Петра. -Не по инструкции… Да ты иначе посмотри — не по инструкции, а по-человечески. Люди в храм пришли, захотели перед Богом женихом и невестой стать…так неужели мы их прочь прогоним? Или мало нам того, что при советской власти было? Тогда два венчания в год для нас — праздник, а для уполномоченного из отдела, товарища Тягунина — горе великое. Как прознает, вызовет к себе и всю душу из тебя вытянет за это венчание. И потом еще год будет поминать, что, мол, испортили ему всю отчетность. Семьдесят лет так жили…вот и нажили! Сколько сейчас молодых, не успели пожениться, как уже разводятся…по примеру своих некрещеных-невенчанных отцов-матерей. Яблоко от яблони недалеко падает… Детей сколько больных рождается?.. А почему? Раньше ведь не случайно любое дело с благословения Божия делали: и хлеб сеяли, и в брак вступали. Потому что знали: с Богом пойдешь — до блага дойдешь. А Бога забудешь — и своего не получишь. Оттого теперь народ телом и душой стал слаб — того и гляди, совсем вымрет, если о Боге не вспомнит. А ты об инструкциях радеешь. Эх, молодо-зелено…

Отец Петр отвернулся и презрительно поджал губы.

* * *

На другой день после Литургии в Успенский храм вошли: чета средних лет, девочка-подросток, которая, едва переступив порог, принялась с удивлением глазеть по сторонам, и сгорбленная старушка, поддерживаемая с обеих сторон под руки двумя молодыми людьми: юношей и девушкой, в которых свечница Неонилла сразу узнала вчерашнюю парочку. Послали за отцом Валентином. Выйдя из алтаря, он о чем-то переговорил с пришедшими. После этого посредине храма водрузили аналой. На нем поставили блюдо, на которое положили два купленных тут же в церкви серебряных колечка. Судя по всему, в храме готовилось чье-то венчание. Однако к изумлению старой опытной алтарницы Зои, вынесшей было из алтаря венцы, отец Валентин велел унести их назад. Выходит, предстояло не венчание, а что-то другое, прежде невиданное в стенах этого храма, который за свою двухсотлетнюю историю повидал немало радостных и скорбных, торжественных и страшных…одним словом, очень много событий и их участников-людей… Неудивительно, что прихожане, еще не успевшие покинуть церковь, остались в ней…чисто из любопытства, чтобы стать свидетелями того, что собирался сейчас совершить их старый настоятель.

Тем временем отец Валентин, поставив юношу и девушку возле аналоя, дал им в руки по зажженной свече.

— Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно, и во веки веков! — возгласил он. И сам ответил: Аминь.

…Лишь когда под сводами храма раздалось: «обручается раб Божий Карел рабе Божией Людмиле, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков, аминь… Обручается раба Божия Людмила рабу Божиему Карелу…» — люди поняли, что присутствуют не на венчании, а на обручении. И эта юная пара — еще не муж и жена, а жених и невеста, которые пришли просить у Господа благословения на предстоящий брак. И многие незнакомые люди в тот миг присоединились к их молитве…

Наконец отец Валентин произнес отпуст. А потом обратился к Карелу и Людмиле:

— Ну вот, теперь вы перед Богом жених и невеста. Помните об этом, и всегда любите друг друга. А тебе (он обратился к сияющей от счастья Людмиле) я еще вот что скажу: не забывай там, в Чехии, свою веру. Как-никак, ты носишь имя в честь чешской святой - мученицы княгини Людмилы... И церковь не забывай. В Чехии есть православные храмы. Вот и ходи туда почаще, молись за своих…меньше по Родине тосковать станешь. А я тут вам еще бумагу написал — о том, что вы обручены. Вот она, в этом конверте. Мало ли, пригодится. Ну, а теперь, деточки, поезжайте с Богом! Благослови Вас Господь!

…Еще долго счастливые Карел с Людмилой, держа друг друга за руки, смотрели сквозь заднее стекло машины на поблескивающие вдали кресты и купола Успенской церкви. Пока они не скрылись за поворотом.

Примечания:

1. Кадемист — искаженное от «академист»-то есть, студент Духовной Академии.
2. Фамилия «Лешуков» распространена на Севере Архангельской области, в Лешуконском районе.
3. Эта красивая легенда не имеет ничего общего ни с действительностью, ни с реальной историей так называемого «валентинова дня». И была придумана много позже, чтобы скрыть его истинный смысл и придать ему романтический оттенок. На самом деле, «валентинов день» уходит корнями в языческую древность. В Древнем Риме в это время праздновали «луперкалии» — в честь волчицы, вскормившей своим молоком основателей «вечного города» — братьев Ромула и Рема. Народ верил, что обряды, совершавшиеся во время «луперкалий», «дают удачу в любви, делают счастливым брак и гарантируют обильное потомство» (см. А. Кураев, диак. «Церковь и молодежь: неизбежен ли конфликт?». С-Пб., 2004. — С. 189–190). Из этой же книги заимствована и легенда о Валентине.