Вы здесь

Ночное происшествие

Глава из детской православной повести "Золотой ковчежец"

Муся легла очень поздно. Она дочитывала «Таинственный остров» Жюля Верна. А потом что-то не спалось. Она то считала треугольнички с цветами на обоях, то вспоминала уроки и репетиции, то мечтала о светлом Христовом Воскресенье. — Она уже почти закончила подарки для родителей, Анюты и бабы Оли. А вот бисерное яичко отцу Александру надо доплести поскорей. Пока медленно дело спорится — сплести сеточку вроде и нехитро — да уж очень работа мелкая. Даже днем с настольной лампой надо сидеть. А деревянное яйцо уж давно раскрашено лаком для ногтей — только обтянуть сеткой — и все!

Муся хихикнула — она покупала на дешевом прилавке и красный лак, и зеленый, и фиолетовый. Анюта увидела: «Ах, модница-негодница!» — вот как получит чудесное фиолетовое яичко в розовой сеточке с серебряными цветочками… Мусе показалось, что розовые и серебряные цветочки нежно промелькнули по потолку у окна… — Все, спать надо, уже мерещится — проворчала Муся и повернулась на другой бок. Неожиданно девочка резко села в постели. Нет, это не мерещится. Господи Иисусе! На потолке плясали красивые, слабые и такие страшные блики — от окна наискосок что-то горело — только не видать.

— Баба!!! Бабань, вставай уже! — Бабушка не просыпалась. Муся поняла, что нельзя терять времени. Внутри все как-то отвратительно переворачивалось и обмирало. Перед глазами так и виделся баллон, который может пол-улицы снести — и весь в огне уже… Больше всего хотелось убежать в глубину сада, зарыться куда-нибудь — пусть умные и сильные взрослые сами что-нибудь делают… Никто не понял бы о чем она думает, если бы увидел сейчас. Ей самой показалось, что кроме Муси-трусишки вдруг появилась вторая девочка — умная, сильная и бесстрашная. — Вторая Муся бегом влетела в крытый двор, сунула ноги в калошки, сдернула большую ватную стеганку с крючка, схватила лопату и бросилась в сад. Справа было светло и розово, метались тени. Какие жалобные и испуганные крики неслись из сарайчика, который полыхал с одного бока!

Девочка дрожащими пальцами повернула вертушку и распахнула дверь. Оттуда пахнуло жаром, как из духовки — куры веером вылетали, разбрасывая помет и перья — все были живы. Султан лежал под насестом. Долю секунды она замешкалась, но вторая прикрикнула: «Стыдись! Тебе его не жалко?!" Прикрывая голову локтем (никто её не учил, а так и делают на пожаре!), Муся, пригнувшись, пробежала к насесту. Сверху на голую руку упало что-то невыносимо горячее. Дышать было уже нельзя — вовремя куры спаслись. Жалобно и сердито изогнув сжатые губы, Муся схватила петуха — он повис как тряпка — и рванулась обратно. Она сунула Султанку в лужу, и бросилась к горящей стене. Стеганка хорошо сбивала огонь, но наверх добраться было невозможно. Муся стала поддавать лопатой сырую липкую землю, но она была тяжела и получалось плохо. Тогда Муся стала ломать забор к дому, отчаянно крича людей. Звякнуло окно напротив, кто-то охнул, хлопнуло через дом — и вот уже к ней бегут соседи — дядя Гриня, дед Арсентий, Петр, Костик-дембель, ещё мужики… Они оттеснили Мусю и стали валить курятник и гасить пламя у земли.

…Пожарные подъехали, когда уже все почти закончилось.

— Вот так с электричеством самодельным и бывает, — сурово заключил брандмайор.

— Нет у нас света в курятнике! — хрипло сказала Муся. — Хотели — да не успели.

Пожарный изумленно уставился на девочку лет двенадцати в ночной рубашке и калошках — с перепачканным лицом, спаленными ресницами — вроде и волосы подпалила — в руках обгорелый ватник, и, похоже, сильный ожог на левой руке.

— Вы, барышня, — хозяйка будете? — он не решился сказать «ты» такой отчаянной — небось, сама тушила до людей…

— Хозяйка — Ольга Андреевна Чечеватова, моя бабушка. Сейчас разбужу её, погодите.

Люди подходили — всех переполошила ночная беда. Анна Марковна — это она пожарных вызвала — обняла Мусю: «Манечка, пошли, пошли в дом! Простудишься -и руку надо обработать срочно. Завтра ко мне с утра, без отговорок!» (Она работала в поликлинике по Мусиному участку как раз!) — Муся неожиданно вырвалась и повернулась к соседям.

— Спасибо, спасибо, простите, что дали мы вам мороки — перебудили улицу… Дай Бог здоровья всем…

Муся не знала, как надо говорить в таких случаях и неожиданно поклонилась в пояс -красиво и неспешно — так столетиями кланялись женщины на Руси. И дед Арсентий Юрьевич понял её и поклонился так же величаво:

«И тебе спасибо на добром слове. Иди, детынька, Христос с тобой…» Люди одобрительно и сочувственно заулыбались и стали расходиться.

— Вот есть же дети… — проворчал кто-то (не Димкин ли отец…)

Позади взрослых воровато съежились двое мальчишек (Федька у Димы остался, мать позволила) — Они-то уж знали, какое «электричество» наделало переполоху.

Комментарии

Мария Коробова

Ах, Ольга! Надеюсь когда-нибудь опубликовать целиком. А пока несколько глав в "Скамеице" - у нас тут такая рубрика есть. Приходите на "Скамеицу" - почитаем, поболтаем!

С уважением Мария Коробова.

Мария, Скамеица, в принципе, раздел для "сырых" текстов, которые страшно сразу читателям показывать. Готовые уже произведения следует размещать в своем авторском разделе, иначе их просто никто, кроме омилийцев не прочтет.

Мария Коробова

Здравствуйте, Светлана! "Золотой ковчежец" - не сырой текст, но я думала, что сразу и много класть своего  материала (однотипного) для всех читателей -некорректно. Я ведь совсем недавно разместила одну главу из "Золотого ковчежца". Ирочка Богданова посоветовала  разместить еще несколько глав на "Скамеице" - мне показалось это логичным. - Я часто получаю прекрасные советы от омилийцев. Будет ли интересно всем читателям сайта читать повесть для подростков - я не уверена. А вот мнение коллег для меня очень дорого и важно.

Прошу извинения, если я что-то делаю не так. С уважением Мария Коробова.

Мария Коробова

Здравствуйте, Андрей! Я еще подумала: что-то, по-моему, стало "слишком много Коробовой". Я немного подсокращусь, пожалуй. А то я набросилась на "Омилию" со всей "нерастраченной любовью автора к издателю" -  и рада. А есть и другие авторы и читатели - надо быть поскромнее. Ну, на неделю молчания меня, боюсь, уже не хватит, а вот раз в три-четыре дня "выходить на связь" (и покороче, не болтать) - нормально. Пусть это будет мне "епитимья" такая.

С дружеским приветом Маша Коробова.

Мария, много Коробовой разве только в том смысле, что в каждом своем комментарии она оставляет свое имя как минимум дважды. Обратите внимание на то, что имя автора  автоматически выводится: каждый комментарий  снабжен даже фотографией автора, не говоря уж об имени, так что нет нужды всякий раз подписываться.

Но речь сейчас не об этом. За что это Вы на себя эпитимию решили наложить? И зачем?

Мария Коробова

Спешу оправдаться по поводу написания слова "эпитимия" - Я взяла его в кавычки в своей записке - в таком виде (с "е") я его встретила в историческом романе из  русского позднего средневековья - оно было  явно русифицировано (по-моему, у Балашова). А что касается объяснений, то вспомнились отличные строки В. Высоцкого:"Во мне Эзоп не воскресал, а что имел в виду - то написал." Я часто сама себя воспитываю - с разным успехом. Так что не нарушайте педагогический процесс. Не волнуйтесь, надолго болтушки-Коробовой все равно не хватит. По загадочному виртуальному мосту, через какой-то неведомый мне астрал - старенький мой компьютер снова доставит меня в  "Омилию". 

С пожеланием успехов ... (не подписываюсь - видите, какая я обучаемая!)

Мария Коробова

Спасибо, милая  Ирочка! - А Муся вообще-то мой любимый персонаж. Она - маленькая ригористка (мне не хватает ее силы и решимости). Мальчишки в конце главы - тоже главные герои и любимые, особенно Федька. А еще там такса Крыся живет - она спасет своего хозяина во время "батальной" сцены у раскопанного клада... Вообще повесть на многих достоверных вещах - я делала репортаж о Семеновской православной гимназии и видела, как живут эти чудесные ребята, как они одеты, что читают, во что верят... Слушала множество историй педагогов и духовника, директрисы. Они тоже стали прототипами героев повести. А еще я жила (ночевала) в интернате для отстающих в развитии детей в Б. Мурашкино, когда читала там на курсах воспитателей - подружилась  сразу с больными ребятишками. Одна девочка, которую возьмет под защиту Муся, прямо списана оттуда.  И пейзажи все из поездок, и речка Веша (на самом деле - Теша). А сцена конфискации в церкви из пролога прямо списана из  воспоминаний моей прабабушки. Ах, как я мечтаю показать "Золотой ковчежец" целиком! Может, просто подсовывать по главе время от времени, или это уже не по правилам?

Извините, что я такая болтушка. Просто "Золотой ковчежец" - мое любимое детище. Похвалили Вы моего"ребенка", и уже хочется говорить и говорить о нем.

Ну, всего доброго. Извините за длинную и не по теме записку. Мария Коробова.

Ирина Богданова

Конечно будет интересно почитать.
Я согласна с вами, что не стоит полностью выкладывать произведение,
статус которого ещё не обговорён с издателем.
Вы загляните в Беседку,
там есть раздел "Омилийская скамеица", он для текстов "внутреннего пользования" и виден только членам клуба. Туда по немножку и подкладывайте. Тем более, что все наши тексты нуждаются в дружеской цензуре батюшек, которые, я надеюсь, туда заглядывают.
Я как раз там поэтапно и выкладывала главы из своего романа.

Мария Коробова

Здравствуйте, Ирина! Спасибо Вам за совет и за внимание! Я еще не до конца разобралась, "что и где лежит", хотя на "скамеице" уже бывала.   Положу туда  еще 1-2 любимые главы. Ну, всего доброго! Вот и времени-то совсем нет, а как тянет в "Омилию" заглянуть, пообщаться.

До свиданья! С симпатией Мария Коробова