Молитва девицы о супружестве и что из этого вышло

Потом стали с нас кровь смывать и веревки развязывать. Потом мне руку на прощанье пожали: извиняемся, мол, что ошибка вышла. Взяли барахло наше, даже носки мои новые ненадеванные, те, что Катя вязала, прихватили и ушли.

Вскоре пришла Елена. Под глазом ножевой порез, на лице синяки, обе руки обклеены лейкопластырем, чтоб прикрыть порезы.

— Это звери, а не люди, — говорю. — Что они с вами сделали!

— Это несчастные люди, гонимые демоном, — остановила она меня. — Ты их не осуждай. Просто их Господь на нашу гору привел, чтобы им дать еще один шанс к покаянию и спасти их души. В двух из них еще осталась искра Божия, а двое других уже полностью потеряли человеческий облик.

— О каком спасении речь, когда они вот что наделали!

— ...Мы всегда торопимся, а Господь не торопится наказывать, — продолжала она свою мысль, как бы не слыша моего возмущения. — Двое этот шанс использовали... Когда мы лежали связанные, один из них по моей просьбе подал мне воды, — тут она перекрестилась, глядя на иконы в углу. — Помяни его, Господи, во царствии Твоем за эту чашу воды. Этот парень стал мне свою жизнь рассказывать и убивался, что он уже конченный человек. А я его, лежа, успокаивала, что пока жив человек, все можно исправить. Разбойник на кресте покаялся и первым в рай вошел.

Он слушал — слушал. А потом мне руку поцеловал. Когда они нас развязали и собрались уходить, я ему на память иконочку подарила...

Как ни странно, настроение у пострадавших (у обоих врач обнаружил сотрясение мозга) было оптимистичное: ничего, дескать, с Божьей помощью все управится. Тем более, что вторжение они объясняли не иначе, как:

— Это все по нашим грехам.

На мой вопрос, откуда эти ребята, ответили однозначно:

— Это Дито их привел. Бедный, бедный, как его враг запутал, что он на такое пошел, — говорила Елена. — Как, однако, было важно для его души здешнее пребывание и этот, первый в его жизни, пост. Потому враг так восстал.

Скоро стали собираться соседи и знакомые пастухи со всей округи. Охали, возмущались, а кое- кто, неискушенный в религиозных тонкостях, и проклинал. Все сходились на одном:

— Надо сообщить в полицию!

Елена, как могла, пыталась удержать всех от осуждения и наотрез отказалась писать заявление, объявив:

— Я предала все в руки Божьи, пусть Господь Сам рассудит.

Кто-то предлагал принести охотничье ружье, кто-то — достать лимонки без зарядов, если «гости» опять появятся. И то и другое было категорически отвергнуто:

— Как я занесу в дом оружие, когда там иконы?

Постепенно весь ажиотаж спал, и все вернулось на круги своя.

Событие это, конечно. Имело свой отголосок и в нашей церкви. Общий вывод после сочувствия и возмущения был такой:

— ... Надо им уходить из такого глухого места.

Лишь одна пожилая певчая отозвалась по другому:

— На все воля Божья. Может быть, они кого-то из своих предков вымолили оттуда, — она махнула рукой вниз. — Вот враг и ополчился на них через этих несчастных. У меня такое уже было. Ни с того, ни с сего меня один наркоман избил — я потом месяц встать не могла. И только потом Господь открыл причину. Слава Богу за все!

О. Филарет среагировал на нападение так:

— Никуда уходить не надо. Всех святых били. А со здоровьем все наладится.

Через месяц Дито, потерявший остатки страха и совести, трижды вламывался средь бела дня к Кате в хибарку и выносил, что попадалось под руку. Катя была в отчаянии еще и от того, что в полиции даже не хотели принимать от нее заявление. О защите не могло быть и речи.

Узнав все это, о. Филарет, обычно очень воздержанный и кроткий, высказался:

— Его надо посадить. Это уж совсем никуда не годится.

Но каким образом это сделать, не объяснил.

По его молитвам возмездие появилось само собой через неделю в лице студента — юриста Гелы. Этот двухметровый парень поднялся на вершину горы к Елене и постучал в ворота:

— Правда ли, что на вас было нападение?

Ему рассказали подробности с новым продолжением, которое произошло с Катей. Гела тут же вооружился ее адресом, нашей групповой карточкой, сделанной на Торжество Православия, где был и Дито, и поехал на другой конец города к Кате за дополнительной информацией.

Через три дня Гела схватил Дито прямо в метро и отвел к дежурному в отделение. Через 2 месяца суд приговорил Дито к «лишению свободы сроком на 5 лет». (Как тогда выяснилось, у Дито уже была судимость, о которой мы не знали.)

Летом 1999 г., еще «сюрприз» — поднимается на гору, пыхтя и потея с непривычки, прокурор (его черная Волга не осилила крутой подъем и осталась у подножья горы) и просит Елену прийти на очную ставку:

— У нас есть информация, что год назад на вас было совершенно нападения. Преступники задержаны. Вы должны помочь следствию.

Оказывается, когда их поймали на очередном грабеже и заставили писать показания, один из них сказал:

— Много чего было, но меня совесть больше всего мучает за Елену, — и подробно написал адрес и весь инцидент.

После долгих отказов в виде: «У меня нет к ним претензий. Я им все простила», Елене все же пришлось ехать в тюрьму на опознание.

Вернулась она оттуда в шоке.

— Это настоящий ад. Там стены в крови на уровне человеческого роста.

— Вы узнали кого-нибудь? — спрашиваю.

— Одного да. Он очень изменился, похудел на 15 килограммов. Но я все же сказала, что не узнаю никого. Хватит с него и того, что он там находится.

— А остальные?

— Двое еще в розыске, а третьего, того, кто мне руки целовал, убили при разборке полгода назад. Недавно я молилась о нем и почувствовала, что его уже нет в живых. И легко так было на сердце, не ощущалось никакой тяжести. Видно, принял Господь его покаяние...

* * *

Пора закончить эту историю. Кто знает, что будет дальше. Говорят, что если пути человеческие хоть один раз пересеклись, эти люди могут встретиться вновь при совершенно других обстоятельствах и в других ролях. Неисповедимы пути Господни и каждого Он ведет к спасению.

2.09.2000 
Рис. Юлии Архиповой