Келарь-иконописец из обители преподобного Сергия

На протяжении столетий насельники Троице-Сергиевой Лавры сохраняли заветы своего родоначальника, «великого молитвенника Земли Русской» — преподобного Сергия Радонежского. На поприще духовного просвещения здесь трудилось множество иноков и монастырских старцев.

Один из них — известный троицкий иконописец XVI века, келарь (хранитель припасов обители) Евстафий Головкин. Дошедшие до наших дней его иконы украшают иконостас Троицкого собора Лавры.

Когда в 1422 году были обретены мощи преподобного Сергия Радонежского (память 18/5 июля) и их поместили в этом белокаменном соборе, над ними была утверждена первая икона «Явление Богоматери преподобному Сергию». В разные периоды в монастыре было создано множество икон с изображением этого чудесного явления. Наиболее прославлена из них — икона Евстафия Головкина.

…Однажды, глубокой ночью, преподобный Сергий читал акафист Божией Матери. Совершив обычное правило, он сел немного отдохнуть, но вдруг сказал своему келейнику, преподобному Михею: «Бодрствуй, чадо, мы будем иметь чудное посещение».

Едва он произнес эти слова, как был услышан голос: «Пречистая грядет». Преподобного Сергия внезапно осиял Неземной Свет. Он увидел Божью Матерь, сопровождаемую апостолами Петром и Иоанном. Не в силах вынести чудного света, преподобный благоговейно склонился перед Божьей Матерью.

«Не бойся, избранниче Мой, — изрекла Она. — Я пришла посетить тебя, услышана молитва твоя об учениках твоих; не скорби больше и об обители твоей: отныне она будет иметь изобилие во всем, и не только при жизни твоей, но и по отшествии твоем к Богу Я неотступна буду от места сего и всегда буду покрывать его…»

Божья Матерь стала невидима. А преподобный Сергий долго был в оцепенении. Только его светившееся лицо говорило о той духовной радости, которую переживал святой.

Явление Божьей Матери в келье преподобного Сергия — на месте нынешней Серапионовой палаты — было в одну из пятниц Рождественского поста 1385-го. Память о посещении Божьей Матерью Троицкой обители и Ее обетовании свято хранилась учениками преподобного Сергия.

В 1585-м при государе Феодоре Иоанновиче было завершено изготовление серебряной раки для мощей преподобного Сергия, а верхнюю крышку деревянного гроба решено было разобрать на иконы. Эти иконы — реликвии и были написаны Евстафием Головкиным: «Явление Богоматери преподобному Сергию» — в 1588 году, а «Преп. Сергий Радонежский с Житием» — в 1591.

Излишне говорить об особой ответственности такого предприятия. Оно связывалось единым замыслом прославления преподобного: в 1592 году исполнялось двести лет со дня его преставления. Серебряная рака и надгробная икона в золотом окладе — вклад царя Феодора Иоанновича, сына Иоанна Грозного, и его супруги Ирины Годуновой как моление о чадородии — были актом государственной важности.

Вообще государи благоволили к Евстафию Головкину. Достаточно сказать, что он был доверенным лицом самого Иоанна Грозного. Троицкий келарь Евстафий был одним из немногих, кого царь посвятил в тайну убийства другого своего сына — Иоанна. Трагедия произошла 19 ноября 1581 года.

В 1583 году Грозный приезжал в монастырь оплакивать несчастную кончину Иоанна Иоанновича. Во Вкладной монастырской книге об этом записано так: «Лета 7091 мес. генваря в 6 день был Царь и Государь у Живоначальныя Троицы, у Великих Чудотворцев Сергия и Никона в обители. И на заутрени Богоявленьева дни, слушал заутреню и обедню в средней церкви. И призвал к себе Келаря старца Евстафия, да старца Варсонофия Якимова, да тут же духовник его стоял близко Архимандрит Феодосий: только трое их; и учал Государь Царь рыдати и плакати и молити о том Келарю старцу Евстафию и старцу Варсонофию Якимову втайне, — а Архимандрита Ионы тута не призвал, — чтоб его сыну Государю Царевичу Иоану учинили в особь поминание по неделям от субботы до субботы в Никоне Чудотворце, да в средней церкви панихиды пети ежеден над кутиею и на обеднях поминати в веки, докуды обитель сия святая стоит и до скончания века. А Казначею давати деньги из казны в те церкви в Никон Чудотворец да в среднюю церковь. И о том поминанье, о Царевиче Иоане, плакал и рыдал и умолял Царь и Государь, шесть поклонов в землю положил со слезами и рыданием».

В том же году он прислал вклады, чтобы замалить грехи по многим другим жертвам своего гнева.

При избрании на царство Бориса Годунова Евстафий Головкин находился на Земском соборе и подписал грамоту от Троице-Сергиева монастыря.

Чудотворные иконы его письма охраняли и охраняют Россию. В 1657 году царь Алексей Михайлович (1645–1676) брал в польский поход «Явление Богоматери преподобному Сергию». В 1703 году эта икона участвовала во всех походах Петра I во время войны со шведским королем Карлом ХII.

В наши дни в Троицком соборе Лавры по пятницам читается акафист Пресвятой Богородице. Особая служба в честь Явления Божией Матери Преподобному совершается в обители 24 августа, на второй день отдания праздника Успения Пресвятой Богородицы.

Другая икона Евстафия Головкина из иконостаса Троицкого собора — «Преподобный Сергий Радонежский с Житием» — также сопровождала русскую армию в походах.

Во время Отечественной войны 1812 года случилось так, что московское народное ополчение не имело знамени. Оно выступило в поход под хоругвями с изображением Успения Богоматери и святого Николая Чудотворца. Митрополит Московский Платон Левшин, находившийся на покое в Вифанском монастыре, «подобно Сергию, некогда благословившему Великого князя Димитрия на брань с Мамаем», 14 июля послал Александру II с наместником Троицкой Лавры Самуилом образ преподобного Сергия, созданный Евстафием Головкиным. К иконе прилагалось послание, в котором Митрополит, выражая надежду на победу, сравнивал Москву с градом Иерусалимом, Наполеона с Голиафом, а Александра с Давидом.

21 июля Самуил отдал послание и образ императору, а тот вручил ее московскому ополчению. После изгнания французов из Москвы складень был возвращен в Лавру и поставлен на свое место в Троицком соборе.

Традиция средневекового иконного портрета, ярким представителем которой в России стал Евстафий Головкин, сложилась первоначально в Византии. Но уже с первой трети ХV века можно говорить о распространении «портретов» русских преподобных. Появление их изображений стало одной из существенных характеристик национальной духовной культуры этого времени, отмеченной широким утверждением монашеских идеалов и осмыслением значимости монашеского служения для жизни русского общества.

На примере Евстафия Головкина и царских мастеров той эпохи видно и то, что с развитием культурной жизни в стране меняются и авторские записи на иконах: во второй половине XVI века они становятся пространными, а их репрезентативный характер не может скрыть новое, более значимое положение художника.

…Я вновь и вновь приезжаю в это святое для каждого русского человека место. Устремляясь вместе с паломниками и туристами к Троицкому собору, мы неизбежно проходим через множество древних захоронений, ныне никак не обозначенных на земле Лавры. После своей кончины в 1603 году где-то здесь был погребен и Евстафий Головкин.

Сергиев Посад-Москва
2003