/из цикла "Размышляя о Вечном"/
***
Что может быть прекраснее Любви?
Любить - блаженство!
...ненавидеть - мука...
Всё терпит, ко всему благоволит
Любовь, питаемая Духом.
Всё побеждает, исцеляет вся,
Имея Истину своей дорогой.
Любовь ко ближнему - та самая стезя,
Ведущая в любовь и к Богу.
Одна Преображающая Сила.
Всё без неё - НИЧТО, что прорекли…
Пусть и тебе окажется по силам
Стать в жизни сей наперсницей Любви.
2003 г.
Юлии
***
Солнышко моё ясное,
Радость моя светлоликая,
Пение велегласное,
Сказка моя ты тихая,
Нежность моя долгожданная,
Ландыша благоухание,
Крепость, мне Богом данная,
Жизни моей дыхание,
Утро моё безмятежное,
Небо бескрайнее, синее,
Счастье моё безбрежное...
Всё для меня - в твоём имени.
И было велено душе: "терпи!"
А сколько?.. Ей сказать забыли.
Терпела. В ожидании Любви
И дни, и ночи непомерно стыли.
Благословлённая, она чернела,
Обугленная, становилась вяще,
Саднило сердце... Молча кровенела.
И тишиной пугающе звенящей
В з ы в а л а к состраданию извне...
Боясь предпохоронного убранства,
Любовь - ошибочно - пришла ко мне,
Прося у смертной... постоянства.
"...от них же первый есмь аз". /ап.Павел/
***
Я ненавижу тьму... Но ночь приходит,
И упиваюсь этой тишиной.
Одна она по-прежнему снисходит
Ко мне - чуть взбалмошной, взрывной.
Я не люблю толпу... В ней много шума.
Но, чтоб от одиночества не взвыть,
Иду в объятья уличного бума
В надежде: всё, что мучает - забыть.
Не выношу предательство и ложь
И трусость слабых часто презираю...
Всё понимаю, чувствую. И что ж?
И лгу, и предаю, и... умираю.
2005 г.
Невостребованность душ
В отчуждении пространства...
Может, это всё и чушь
В степени непостоянства?
В средоточии ума -
Вздор всё это!.. и вздохнешь -
Верна фраза из псалма:
Всякий человек есть ложь.
/публикация 2006 г./
еп.Софронию (Ю.)
И приклонят две мягкие ладони
К своей груди шальную голову -
И каплей в море грусть моя утонет,
И я, воспрянув, снова оживу.
Боль прошлых лет покажется ничтожной,
Совсем не в счет, и не о чем жалеть.
И хватит сил, и станет вновь возможным
Надеяться, молиться и... терпеть!
Минуты радости трепещущей храня,
Благодарить за то, что мне, убогой,
Даровано узнать, что я - ДИТЯ,
Любимое дитя у Бога.
Настоится - и будет сладким,
с привкусом мяты.
Отслоится - и верхний слой
будет чист и светел.
Пусть - исправлены линии,
край облаков примятый,
Всё равно сей напиток целебный -
в нём сто соцветий.
Даже больше!.. и в каждом из них
отражается Вечность.
Отболит... Защитит... и Простит
мне мою беспечность.
Одиночество без прикрас,
Как же мне тебя не хватало!
Даже в гавани синих глаз
Места было ничтожно мало.
Одиночество - Высота!
(А пророчили лишь паденья...)
Ах, завистливые уста,
Можно ль с вами без преткновенья
Дотянуться до Чистоты,
Успокоиться Тишиною?..
...Утешением мне - Кресты,
Вознесенные над землею.
Унизилась до невозможного:
Бросалась под ноги, стеня,
Молила каждого прохожего,
Чтобы избавил от огня!
Забыв про стыд: одежды сбросив
И с непокрытой головой,
Бродила нищенкою Осень,
Оплакивая срок земной...
Сказка для Доченьки
******************
Хорошо в стране Мышиной!
Ездят Мыши на машинах
И живут, как мы с тобой,
В доме с крышей и трубой.
У мышат все дни в году,
Рыбки плавают в пруду,
Птички весело поют
И сады весной цветут.
Дружно эти мышки жили,
Чистоту везде любили,
Потому на мостовой –
Ни соринки, ни одной.
Так и жили, не тужили,
Чудный город свой любили...
Вдруг у городских ворот
Сторож крикнул: «Кот идет!».
И мышата задрожали,
Всю работу побросали,
Разбежались кто куда
Хорониться от Кота.
Нараспашку магазины,
Стынут пирожки в корзинах,
Даже рыбки, вскрикнув «Ой!»,
В ил залезли с головой.
Дребезжат в домах окошки –
Тоже испугались Кошки.
И тот час из-за угла
Показалась голова.
Входит в город рыжий Кот
И мышат к себе зовет:
«Где вы спрятались, глупышки,
Мышки – серые трусишки!
- Ну, где твой Бог?! - пронзительный детский голос нарушил тишину храма.
На пороге, широко расставив ноги, стоял “мужичок” лет четырех. Подняв голову кверху, легка прищурившись, он рассматривал расписные своды небольшой церквушки.
Потом детские глазки перевели пристальный взгляд на мать, стоявшую рядом с непокрытой головой женщину, и вновь громко повторил: “Ну, где же твой Бог?!”. Женщина молчала.
Какая-то старушка подошла к малышу, наклонилась к нему, чтобы быть с ним “на равных”, и тихонечко проговорила: “Если так будешь кричать, то никогда не сможешь Его увидеть...”. Она еще что-то собиралась сказать строптивому мальчугану, но была остановлена матерью: “Он еще маленький понять такое! Вырастет - объясню”. Старушка, извиняясь, ушла в свой угол и, беззвучно шевеля губами, еще долго крестилась на иконы.
