Вы здесь

Наталья Пискунова. Произведения

Изумрудный город

Я экономлю слезы и силы
Все реже растекаюсь лучами.
В земное упираюсь плечами,
А в небе столько воли и сини.

Нанизаны секреты на нитки,
Пускай их южный ветер засушит.
И счастье не дошло до калитки,
Забылось, заблудилось снаружи.

Зорко одно лишь сердце...

Я несу тебя на руках, дитя
Этот трепет ресниц, вдох и выдох,покой и сон.
Я несу словно храбрый воин священный стяг,
Мое знамя, моя победа в борьбе со злом.

Здесь тепло очага, всех надежд — золотой свет.
Все еще случится, прочитается по слогам.
Ты пока не знаешь, что любви в этом мире нет,
Кроме той, которую ты сочинишь сам. 

Янтарь

Я дошла до две́ри и втиснулась в сапоги
Застегнула на молнию  старенькое пальто.
Там на кухне остался в «мусорке» анальгин,
Потому что я ровно 10 минут никто.

Ни жена, с которой казалось бы жить да жить,
Ни подруга с которой времечко коротать.
Все что было до утонуло в постыдной лжи,
Все что после — попить чайку и ложиться спать.

Жемчуг

Раковина на дне, солнце роняет стрелы,
Есть ли еще во мне жемчуг молочно белый?
Спрятанный между двух створок сердца покатых...
Плавают наверху призрачные фрегаты.
Плавает в глубине кто-то велик и мудр, 
Есть ли еще во мне радужный перламутр?
Чтоб сединой в висок, все отпустить без грусти,
Чтоб превратить песок в горстку тяжелых бусин.
Все оплатить сполна, кровью любую цену...
Вынесет нас волна в белом подоле пены.
Сети и плавники рядом мелькнут проворно,
Выберут рыбаки тонкие наши зерна.
С правдой наедине, вновь вопрошу несмело,
Если ли еще во мне жемчуг молочно белый.?

Верное средство

Верное средство — белым полотнищем развиваясь...
Это не трусость, это попытка мира.
Но беда в твое сердце, входит не разуваясь,
Вечная как бородатый неандерталец,
Рисующий охрой под сводами Альтамира

Пасхальное

Облака, как полотнище паруса
Хочется в небо с ними.
Богородице Дева, радуйся!
Радуйся о Воскресшем Сыне!
Самое страшное прожито,
Болью по сердцу вышито.
Солнце взошло Божие
Слезы Твои высушить.
Сегодня уже не вспомниться
Терний — людская злоба.
Замерли мироносицы
Возле пустого гроба.
Здесь пелены оставлены,
Жен голоса несмелые…
Там облачают ангелы
Спасителя — в снежно белое!

Взлети над городом моим

Взлети над городом моим,
Плыви во тьме меж звезд звенящих.
К обетованным настоящим,
К тем берегам, где дом и дым
И мир, обещанный двоим.

Продолжат стрелки ровный ход,
Чтоб в полночь вновь соединиться,
А  здесь кипрей и медуница,
Детей моих чумазых лица
Смешных забот круговорот.

В день рождения

34, декабрь, снег
Новый виток отсчета.
Дети чуть слышно сопят во сне.
Книги, игрушки, ноты...

Большего вроде не нажила,
Дрыхнут мои богатства.
Тридцать четыре не двадцать два —
Можно начать пугаться.

Время пришпоривает коня
Чем-то в пути мелькая.
Кажется это не для меня,
Кажется — я другая.

Судьба

Мне в окна судьба стучится
И просит вина и хлеба.
Дрожит в кулаке синица,
Журавль улетает в небо.

И я вслед ему тоскую
По Свету,что глаз не слепит,
Где любят меня такую,
Познавшую тьму и пепел.

Ни жеста, ни слов, ни взгляда —
Вздохну, поведу плечами.
А все,что теперь мне надо —
Прощение и молчанье.

Мы встретим эту осень по-разному

Мы встретим эту осень по-разному,
Она непредсказуема в выпадах.
Печаль свою лелея и празднуя,
Уйти, но обернуться у выхода.

И поцелуй крылатый в полет к нему...
Два шага от земного до Божьего...
Размашисто кровавым по летнему
Запишем все, что осенью прожито.

Октябрьскому золоту верила,
А ныне все — листва залежалая.
Ты осень и спесива и ветренна,
Я в унисон дождям твоим жалуюсь.

Стучит мое веретено

Стучит мое веретено
И рвется нитка то и дело,
И верит мне разрешено
Лишь в это горе без предела.
Лишь в этот день где смысла нет,
Где оба мы любить устали.
И не проникнет Божий свет
Сквозь позолоченные ставни.
Октябрь ускорит твой уход,
Я за тобой закрою двери.
Бог нынче каждому по вере
Святым страданье воздает.

Так хочется любви

Так хочется любви, которой нет на свете,
Чтобы в руке рука, чтобы глаза в глаза.
А в жизни суета, готовка, стирка, дети,
И труден путь вперед и нет пути назад.

Так сказка далека, а боль ясней и ближе
С негаданной бедой мы много лет на ты.
А хочется любви заботливой и книжной,
Чтоб в ручку поцелуй, не к празднику цветы.

У тяготы земной сто видов и обличий,
И время как вода и слезы как вода.
Так хочется любви воздушной и девичей,
Без «потерпи чуток», без бабского труда.

Цунами

На сердце бежит за волною волна,
Смывая легко, что построено нами.
Обманчивый штиль прятал шторм и цунами,
И вот уже больше я не влюблена.
Крылатые тени легли на крыльцо,
Тьма льется в окно, избавление мнимо.
Стою, закрывая руками лицо
Самой себе вру, будто все поправимо.
Расплата настигла — уйди, не жалей.
Боль схватит за горло и сдавит сильнее.
Как это смешно, смейтесь все, кто мудрее,
Над глупой девчачьей любовью моей.
В ноябрьских тучах теряется свет,
Мы в этой грозе не останемся живы.
Бесчисленных молний вздуваются жилы,
Возмездие рядом, прощения нет...
Так лечит ослепшую душу Господь.
Уже не осталось ни воли, ни злости,
И жизни моей перебитые кости

На всех пятерых

На всех пятерых стряпать,
Самой ухватить кусок.
В ладони лицо спрятать,
Под челку седой висок.
Неужто любовь канет
Последним стихом в тетрадь
И ляжет  любовь камнем,
Чтоб вечно под ним спать.
Доплакалась доигралась,
«Нет подвигов на земле!»
Усталость одна усталость
В наследство досталась мне.
На всех пятерых , что же
Опять сочинять обед
На всех пятерых, Боже,
Богаче меня нет.
Хватило бы только веры,
Сквозь скорби да в светлый рай.
Богатство мое без меры,
До края и через край.

Вознесение

Пусть облаков кочуют корабли,
Неведомых обличий и оснастки.
И сорок дней минует после Пасхи
И небеса склонятся до земли.

Он оттолкнется невесом и светел
Заветом Новым-Смерти больше нет!
А там внизу Апостолы, как дети
Глядят...
   и в дымке тает силуэт.

Так благодать прольется новым днем
Сквозь Вознесенья тихое прощанье,
Знаменье, изумленье, обещанье
И будет Он во Царствии Своем.

Страницы