Все устало: и высей дали,
И асфальтовая межа,
Здесь от радости причитали,
Там поплакали, боль сдержав.
И натянуты луки неба,
А взлететь — только малым путь,
Мне бы корку земного хлеба,
От земного навек свернуть.
Я — немая, пока не кличут
Ни пророком, ни вещей дней,
Здесь игрались в сырые спички,
Там не ждали во тьме огней.
Вот сжигаю пороки мира
На картинках земных страстей,
Я — чужая на этом пире,
Точно облако, я — не тень.
В платье белом иду по миру,
Лягу — выйдут почтить позор,
Недалекая, кличут сирой,
Говорят, что я счастья вор.
Западня! Надышали смогом,
Не пускают на правду слов,
Говорят, что прозренье дрогнет,
Расплавляя времен остов.
Вот, послушайте! Я поплачу,
Только так открывают явь,
Я не стану рыдать, где скачут,
И не выдам, кто мой палач.
Здесь давно все болеют горем,
И не знают о том, смеясь,
Распрекрасное бьется море
У картинки «меня раскрась»!
А ведь нам нагадали волны,
И в бескрайний толкнули плен,
Натаскали улыбок тонны,
А кораблик тянуло в крен.
Видно, надо пройти пороги,
Отсекая страстей напор,
Здесь — игра, говорят, не трогать,
Там же пенный готов позор.
