Лейла совсем разлохматилась. Расплетаю у зеркала то, что было косичкой и отправляюсь на безнадежные поиски расчески. За спиной тихо:
- Мария Владимировна, я что-то увидела…
Что еще случилось? Уж слишком смирный голос… Я оборачиваюсь к ней с тайной тревогой:
- Что, что, киска?
- Я увидела, как я прекрасна…
Что сказать – высмеять? Поругать, отвлечь?
В одном из спальных районов Тбилиси на последнем этаже однотипной многоэтажки шел такой разговор:
– Может, тебе чего-то хочется? Скажи, Нанико. Я сделаю всё, что смогу, – умолял Отари свою жену.
– Нанико, свет тебя не раздражает?
– Не-ет, – почти беззвучно ответила жена.
Отари не был идеальным мужем. За два года семейной жизни бывало всякое: и крики, и напрасные обвинения, и еще куча всего такого, о чем не хотелось вспоминать.
Молитва Юрия Кузнецова
…Вообще, я сделал разные наброски для себя к нашей беседе. И вот музыка, например. Я думал, как он относится к музыке?.. Он купил пианино, чтобы Катя (младшая дочка) училась. День рождения как-то был у Кузнецова… И попросил ее сыграть Бетховена «К Элизе». Когда она начала играть, он очень был тронут...
Пение тоже… помню, говорит, надо послушать одного певца… Пошли к соседу (у Кузнецова телевизор тогда не работал), не помню, кто пел, – бас или баритон… Вот мы специально ходили – послушать…
За Исаакий вновь идет борьба:
- Отдайте достояние народу!
И ангелов прекраснейших труба
Провозгласит заветную свободу.
Бороться с февральским крахмально-колючим ветром.
Преодолевать сопротивление воздуха.
Тысяча метров до земли и... тысяча метров
Веры в то, что выдержишь. Земля белее пуха.
Отчего любовь похожа на расстрелянную птицу?
И деревьев вереница на высоком берегу
Растеряла свои маски, растеряла свои лица,
Растеряла свои чувства на ветру и на бегу.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. 1920-1958
ГЛАВА 1. ПЕРЕМЕНЫ
Ранехонько начинается день в деревне. Еще солнце не встало, а надо уже кормить скотину, да выгонять её в поле. Надо топить печь, готовить еду, ставить хлеб. Пока еще не слишком жарко – надо идти на огород или на пашню. И так весь день – одно тянется за другим, как в часовом механизме. Только вечером, когда солнце уже начинается клониться к горизонту, а в теле появляется сладкая усталость от труда, наступает небольшое затишье. Мужики, смыв в озере пот, закуривают табак. А бабы выходят на улицу посудачить.
Вечереет. Огромное солнце растекается множеством танцующих отражений по поверхности засыпающего моря. Розовый свет ласково обнимает стены просторного дома. На провисших ветвях фонариками вспыхивают спеющие мандарины. Громко поют украшенные яркими нарядами птицы. Слышны знакомые, так и не ставшие родной речью, слова.
Вечерело. Легкий туман клубился над застывшей рекой. О чем-то сокровенном шептались кудрявые березы. На темнеющем небе сияли силуэты кружевных облаков. Натруженный колокол звал к вечерне, и каждый его удар отзывался сладостным трепетом в глубине сердца. Мысли таяли. Рождалась молитва.
3:7. время раздирать, и время сшивать; время
молчать, и время говорить;
3:8. время любить, и время ненавидеть; время войне,
и время миру.
Книга Екклесиаста
Мы живем в душном и жутком мировом склепе управляемого хаоса: бездумно, безумно, неспешно, разумно… в рамках угасающего разума конструируемого псевдочеловечества…
Архитекторы «нового мирового порядка» потирают руки в преддверии сбывающихся надежд на планируемое сокращение гуманоидов из рода людей…
Ведь они – не люди, которым не чуждо сострадание к себе подобным, а самозваные «боги», и им - «все дозволено», потому что в их душах нет Бога Любви, а есть только злая страсть «похоти плоти, похоти очей и гордости житейской»…
В прошлом году вышла в свет военно-патриотическая книга известного путешественника и священника Федора Конюхова о выдающемся полководце Александре Васильевиче Суворове. Прославление трудов и побед величайшего полководца, не знавшего поражений и отступлений, вдохновило отца Федора на написание этой книги. И это вполне понятно. Жизнь и подвиги Александра Суворова – лучший пример для подражания юным потомкам. Стоит отметить, что эта книга, написанная хорошим русским образным языком, предназначена, прежде всего, для детей и подростков. Кстати, в предисловии отец Федор написал: "Подрастающему поколению, с Верой и Правдой, будущим защитникам Отечества – Посвящаю!" Также в книге, помимо военных подвигов нашего великого полководца, приводятся его наиболее известные афоризмы.
Я, как улитка,
дом и жизнь ношу
всегда с собою.
Крылья - моя воля.
Но в рюкзаке...
Я крыльями лежу
на тропах чуждых
и пою из горя.
То распахнусь,
то снова в свой рюкзак...
Зловéще власть подступает тьмы,
К святому тает благоговенье.
За Правду бой уступаем мы
В гордыне, робости, нераденье.
Трепещем: мира сильны князья;
Забыв: сей силы ничтожны сроки.
Мы Богом призваны в сыновья,
А кем же стали, избрав пороки?
Мы можем сдаться, воспев покой, –
Покой, в котором душа сгорает.
Мы можем пасть, проигравши бой, –
Но Бог сей битвы не проиграет.
1.06.2012 г.
ГЛАВА 7: КОВДА
Самые красивые часы в летней Ковде – предзакатные. Большое красное солнце садится в сиреневые воды залива, окрашивая их в малиновый цвет. И мир замирает. Не поют птицы, не мычат коровы, даже комары не пищат над ухом. Все смолкает, будто задумывается перед приходом ночи: а каков был проходящий день?
Николушка любил эти минуты тишины. Если вечером он не был занят никаким делом, и его не звали на село с требами, он шел на реку, находил себе уединенное местечко, и любовался закатом.
«Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царствие Небесное» (Мф. 19:14)
В час восхода пути до небес
От полей, запечатанных стужей,
Измеряя поземку на вес,
Звали ангелы пришлых на ужин.
* * *
Снова белый бархатный снег
Застилает черный асфальт.
Вновь наряднее всех невест
Вечно юная наша Москва.
Только, с кем под венец-то пойдешь?
Нынче время не то, что вчера:
Выбирает гражданский брак
Окрещенная молодежь.
