Сказки и рассказы Виталия Валентиновича Бианки — из нашего детства. Тогда, когда слово еще — чудо, и вся необыкновенно увлекательная жизнь лесов, морей, рек, зверей, птиц и насекомых, которая нам открывается, становится одним огромным миром, имя которому — Бианки. Широкой публике, правда, известен только он — Виталий Валентинович, известный детский писатель-анималист. Нисколько не ставя под сомнение заслуженность такой известности, я хочу рассказать и о других Бианки. Потому что Бианки — это семья, более того — династия, в которой из поколения в поколение передается не просто знание биологии как ремесло, не просто романтическая любовь к природе, но прямая физическая невозможность жить в отрыве от природы. У главных героев моего рассказа совпадают не только фамилии и область интересов, но даже инициалы имен. Поэтому я буду называть их просто: Дед, Отец, Внук. Да простится мне фамильярность подобного обращения (Деда и Отца давно нет в живых, а Внуку уже за 80), но это единственный способ не запутать читателя.
Вы здесь
Виталий Бианки
Виталий Бианки: «У отца было стремление никогда не ошибаться и желание делиться»
Имя нашего собеседника знакомо с детства не одному поколению школьников. Виталий Бианки. Точнее Виталий Витальевич Бианки — сын знаменитого писателя, с произведений которого многие начинали свое знакомство с окружающей природой. Так случилось, что семья Бианки была связана с Новгородской землей. И в 120-летие со дня рождения «певца родной природы» его сын приехал, чтобы поделиться с новгородцами воспоминаниями об отце.
— Виталий Витальевич, как воспитывали детей в семье Бианки. Вы стали орнитологом. Отец как-то направлял вас, чтобы вы пошли по его пути?
— Я свое направление выбрал еще в отрочестве. Мне было 14 лет. Но в наше время десятиклассников детьми не называли. Это парадокс... А воспитание наше шло, видимо, очень умело. Выраженно воспитывали, учили — и дома, и в школе примерно одинаково. Сначала проверили музыкальность. Одну зиму, во всяком случае, меня учили играть на рояле. Но ничего хорошего из этого не вышло. Музыкальными способностями, как более далекие предки, я не обладал. Да и никто из нас: ни я, ни сестра, ни братишка. Хотя у отца был слух и неплохой голос — он был тенором. У нас ничего не осталось.