История падшего ангела не была рассказана в Священном Писании внятно, подробно и непротиворечиво; любой христианский автор, взявшийся за ее пересказ, так или иначе занимался реконструкцией, расшивал по скудной канве — при этом он был вынужден на свой страх и риск заполнять многочисленные пустоты и разрешать противоречия. Канва (библейские речения, относимые святыми отцами к дьяволу) с пустотами — проблемными, неясными моментами в целом выглядела примерно так. Дьявол в прошлом — «денница, сын зари» (верховный ангел, архангел?); он однажды испытал «гордыню» (но по какой причине?), а также «зависть» (но зависть к кому: к Богу, человеку? И испытал он ее до своего падения или после?), «оставил свое жилище» и решил «выше звезд Божиих вознести свой престол» (но если он, как ангел, обладал блаженством всеведения, то как он мог не предвидеть роковых последствий своей гордыни? — этим вопросом впервые, кажется, задался Августин). Далее он «спал с неба, как молния», и то ли «разбился о землю», то ли «низвержен в ад». Он связан «узами адского мрака», ожидает в аду суда и наказания. Это, однако, не мешает ему быть «князем, господствующим в воздухе», или же «ходить, как рыкающий лев, ища, кого поглотить»: дьявол то ли под землей, то ли на земле, то ли в воздухе. Он «князь мира» — и в то же время князь смерти: «имеющий державу смерти».
