Вы здесь

Как защититься от вредоносного для души влияния не церкви, но церковников?

Здравствуйте! Говорят по традиции, что в храме мы встречаем Христа и ради этого надо ходить в храм. Но людей забывают предупредить, что и антихристов мы встречаем в храме. Эти антихристы убивают живые души, пришедших ради Христа, но наивных, доверчивых, открытых всем и каждому, ибо внушено нам храм — это святилище.

Церковники нередко не спасают, а разрушают душу. Двое моих знакомых молодых людей уничтожены в монастырях. Один стал не жив не мертв — тряпка. А был такой живой и добрый. Хотел Богу послужить, а над ним жестоко надругались. Другой — стал вроде как одержимым. Злой очень. И больной психически.

Почему пропаганда церкви ведется нечестная, почему так много лжи и корысти в тех, кто связан с церковью? И как защитить себя от разлагающего воздействия церковников? В храм ко Христу надо ходить, а не к циничным и алчным мордоворотам, которые даже исповедь в корыстных целях используют. Но от мордоворотов куда денешься? В столичных городах проще, думаю. Но провинция — сплошная погибель

Александр.

Ответ

Как защититься от вредоносного для души влияния церковников?

«Церковники» — словцо из советской атеистической пропаганды. Но плохо оно не этим, а тем, что не вполне ясно, каково его значение. Приходя в Церковь (и в церковь, т. е. в храм), мы сталкиваемся как со священнослужителями, так и с мирянами. Нередко именно миряне встречают новичка разными бестактными и оскорбительными замечаниями, после чего человек в течение многих лет, а то и всю жизнь не может заставить себя вновь прийти в храм. Бывает и так, что священник на исповеди спросит или скажет что-нибудь такое, что выходишь из храма как оплеванный. Бывает всякое. И миряне, и священнослужители — такие же люди, подверженные слабостями, страстям и грехам. Конечно, нам хотелось бы, чтобы они были святыми. И, заметим, Бог хочет от христиан именно этого — святости. Но на деле не всё получается гладко.

Однако Ваш вопрос — не о том, что делать с этими «церковниками», а как от них защититься. В обоих приведенных Вами случаях дело было, насколько я могу судить, не только в монастырском начальстве, но и в самих людях, о которых Вы пишете. Рассказ Ваш предельно лаконичен, но можно предположить, что оба они в юности или уже в зрелом возрасте пришли к Богу и в скором времени решили уйти из мира в монастырь. В начале духовного пути сердце человека нередко распахнуто, ему свойственно идеализировать Церковь, священнослужителей и особенно — монашескую жизнь. Новообращенный нередко делает резкие шаги, круто меняет свою жизнь, начинает поститься «по уставу», всерьез задумывается о монастыре, ездит по святым местам, любое слово любого священника воспринимает как откровение от Бога и т. д. Всё это естественно и в каком-то смысле даже хорошо.

Но здесь таится и огромная опасность — и весьма многие ее не избежали. Первое очарование проходит, и оказывается, что люди в Церкви тоже бывают злыми и склочными, в монастыре заботятся о внешнем, упуская внутреннее, священники — не небожители, а усталые люди со своими слабостями и т. д. Наступает разочарование — но и это не худший вариант. А гораздо хуже, когда человек подпадает под влияние тех, кто возомнил себя духовным руководителем или по меньшей мере важным начальником.

Неофит искренне старается слушаться их, но в результате становится не послушником, а либо винтиком системы — циничным и жестоким, либо повреждается душой и умом.

Оставим в стороне вопрос «кто виноват» и подумаем над тем, что делать. Чем помочь Вашим знакомым — я не знаю, да и трудно решать такие вопросы заочно на основании краткого рассказа. А что делать тем, что в начале пути — об этом давным-давно сказал преподобный Иоанн Лествичник: «Когда мы, в намерении и разуме смиренномудрия желаем покорить себя ради Господа, и без сомнения вверить спасение наше иному: то, еще прежде вступления нашего на сей путь, если мы имеем сколько-нибудь проницательности и рассуждения, должны рассматривать, испытывать и, так сказать, искусить сего кормчего, чтобы не попасть нам вместо кормчего на простого гребца, вместо врача на больного, вместо бесстрастного на человека, обладаемого страстьми, вместо пристани в пучину, и таким образом не найти готовой погибели. Но по вступлении на поприще благочестия и повиновения уже отнюдь не должны мы испытывать или судить в чем-нибудь доброго нашего наставника и судию, хотя, может быть, в нем, как в человеке, и увидим некоторые малые согрешения. Если же не так, то сделавшись сами судиями, не получим никакой пользы от повиновения». От себя замечу, что это монах пишет для монахов. Нужно ли и возможно ли стремиться к подобному послушанию мирянам — отдельный вопрос. Но здравое рассуждение, трезвенность и способность к критическому (но не осуждающему) взгляду необходима всем — и мирянами, и монахам.