Вот так, внезапно, до тепла,
до солнечной весны
Застыли важные дела,
как будто – не важны.
Забыли птицы север-юг,
взлетели на восток.
На небе – солнца спелый круг,
Легла на плечи и вздыхает жалость,
Разбередила томные глаза.
Дрожала, из последних сил держалась
За тонкий лёд небесная лоза.
Не пройден путь – растрачена надежда,
И громкий голос вторит голосам.
Слепой толпой руководит невежда,
И ложь нахально бьёт по головам!
Для пустоты не требуется места -
Пустотами заполнена земля...
Очнись, душа! Ты чья теперь невеста?
И где твой путь в пространстве бытия?
«Но так как ты тепл... то извергну тебя из уст Моих».
(Откр. 3, 16)
Ты холоден, всё так же — холоден,
Дрожащей плотью тянешься к теплу.
А рядом — те, кто прячет в золоте
Душ̀и, запятнанной во тьме, — золу.
От горести, в бездонной пропасти,
Кипит людской безликий океан.
И стынут в воздухе призывы совести.
От теплохладности — в беду, в обман!
Живому сердцу
не снятся сны
Живое сердце
не дышит гарью.
Не щурит глаз от белизны
Душа, пронзённая печалью:
В биенье сердца -
чужая боль.
Биеньем сердца
взывает совесть:
Пройти по острию – изволь,
Принять свою, земную горесть.
Живому сердцу
не снятся сны,
Живое сердце
о жизни плачет.
Горит земное, горят костры...
А Небо
слёзы живые
прячет.
Люди-массы – в единой утробе
мирового котла.
Закупорены, словно во гробе
исполинского зла.
Чьи-то жадные длинные руки
лепят заново мир.
Нет ни лишнего смеха, ни слёз,
Ни словечка простого в кармане.
Только запах промокших волос
День вчерашний на память оставит.
Прячу счастье от пристальных глаз -
Пусть забудут что было со мною.
Я живу без причуд и прикрас
И, наверно, не стану другою.
Потому ли, что нет лишних слёз -
Мне их выплакать время подскажет.
Дорожу своим счастьем всерьёз,
О другом и не думаю даже.
Не спи, не спи! Ты знаешь, в этот час
Мир затаился, ожидая горе.
Уже давно за каждого из нас
Идёт война на радость злобной своре.
Не прячь глаза, как будто в жизни нет
Других, отмеченных мольбою:
Они взошли на Плаху и рассвет
Встречали вместе с Тишиною.
Других здесь нет, остались мы с тобой
В тумане снов, в горниле испытаний.
Не спи, не спи! Под сорванной звездой
Не видно слёз, позора и страданий...
«Беру огонь на себя!» -
Пульсирует в нервах сердце.
Вера — стальная броня
В немощном младенце.
Мёртвые камни летят
И по живому — метят.
Люди за правду мстят
Тому, кто в правде — светит.
Потемневшее небо роняет
Мягкий холод на стылую твердь.
Всё как будто на миг замирает,
Чтобы вновь до весны умереть.
Знает сердце, тепло ожидая,
Что отступит суровая мгла.
Крест в руке – это ноша живая,
Это щит от кромешного зла.
Сеет холод слепое сомненье
В очерствевшее сердце порой...
Чуть мерцает любовь в отраженьи
Светлых глаз, что сроднились с тобой.
***
Тот, кто громче других похвалу воспевал,
Тот, кто больше вина в твой бокал наливал,
Раньше прочих изменит свой облик овечий,
И увидишь, что рядом с тобою — шакал.
***
Если струны души натянула гордыня,
Если сердце беспечное в похоти стынет,
Знай, что лопнет душа от натуги бесплодной
Смерть придёт и последние крохи отнимет.
***
Свет непросто в сосуде своём удержать,
Чрево сытое в неге не станет алкать.
Грязь въедается прочно в нечистое сердце:
Сквозь стекло потемневшее свет не видать.
