Ночью последней смыкается круг
С вéчерей первого чуда.
Медлил Христос дать тепло Своих рук,
Скорбно глядел на Иуду.
Зная, что все соблазнется о Нем,
Хлеб преломил: час Мой прóбил.
В Кане вода обратилась вином,
Ныне вино стало Кровью...
Ночью последней смыкается круг
С вéчерей первого чуда.
Медлил Христос дать тепло Своих рук,
Скорбно глядел на Иуду.
Зная, что все соблазнется о Нем,
Хлеб преломил: час Мой прóбил.
В Кане вода обратилась вином,
Ныне вино стало Кровью...
(мои святые покровители — супруги-мученики Хрисанф и Дарья,
за Христа в Риме убиенные весной 283 года,
ихже память Православная Церковь чтит 1 апреля по н.ст.)
Я заждалась тебя, Хрисанф,
Чтоб предание стало былью
Пусть закроют мои глаза
Твои белые руки-крылья
Обогрей меня, обогрей
Изведи из темницы душу
Рима Третьего площадей
Воздух капищ бесовских душен.
Здесь, как тысячи лет назад
На закате иных империй
Кто с Распятым, тот сам распят,
Кто неверен — с печатью зверя.
Приведи ко Христу... не плачь!
Все написанное исполню
Знаю, знаю... стоит палач
При дверях гефсиманских горниц.