Батюшку сослать на острова,
Соловки-то ближе к Богу место,
Порешили ради торжества
Первомая в светлый день воскресный.
Церковь же во имя Покрова
Пресвятой Владычицы Небесной
Разобрали дружно на дрова,
Поделили всем колхозом честно.
Батюшку сослать на острова,
Соловки-то ближе к Богу место,
Порешили ради торжества
Первомая в светлый день воскресный.
Церковь же во имя Покрова
Пресвятой Владычицы Небесной
Разобрали дружно на дрова,
Поделили всем колхозом честно.
— Наставниче! — Симон сказал в ответ. —
Всю ночь трудились, а улов — трава и ветер.
Нет рыбы в море. Видно, рыбы нет…
Но я по слову Твоему закину сети…
Наставниче! Не покидает страх,
Всю жизнь трудились — а не стали, словно дети.
Как уловить любовь в делах, стихах?..
Но я по слову Твоему закину сети…
Возрадуйся, брат лютеранин,
И брат мой католик, будь рад!
Не умер я в Тмутаракани,
Вдали от Отцовских палат.
Был мертвым там, только не умер,
Совсем пропадал, но живой!
И после глубоких раздумий
К Отцу возвращаюсь — домой!
Хотел я отчаянной доли,
С лихими вязался людьми.
Возрадуйся, брат мой католик,
Меня от души обними.
Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его
и разделили на четыре части, каждому воину по части,
и хитон.
Ин. 19, 23
Земную ось сорвет снаряд фугасный,
И белый стронций упадёт дождём,
И станет океан моторным маслом…
Нам надо оставаться со Христом.
Январь и вечность... Только полночь бьет –
Земные воды, как душа, трепещут.
Их колебанье разбивает лед.
Нисходит голубь в углубленье трещин
Крестообразных. И небесный свод
Светлеет. И затон печорский плещет
Волною иорданской. И народ
Спешит во храм, спешит на водокрещи.
Мы — не скифы, мы — русские, дело не в скулах, а дух
Зиждет нас православный, хранит девяностый псалом.
Нас не тьмы азиатские — несколько древних старух,
Иерей и епископ, — но мы никогда не умрём.
Не умрём от судов, перестроек, свобод и сивух,
Третий Рим обращающих в скучный всемирный Содом.
Примем русское бремя, насущного хлеба укрух,
В храм войдём, осенив непокорную душу крестом.
Для молитвы подбираю слова,
Будут пусть просты и сокровенны,
Чтобы завтра — в светлый день Рождества
Попросить о сыне убиенном.
Сыну что подарю на Рождество?
Боже, сын давно — в Твоих селеньях.
Ты покрый несовершенства его
Светоносной ризой искупленья.
Мне небесные слова суждены...
Верю я, что Любовь — Твое имя.
Если сын мой спит, услышь его сны,
Вознеси их словами моими.
Снег идёт, он ложится на свет —
ну и что ж,
и похуже бывает погода.
Все проходит.
Но, может быть, ты не пройдёшь.
С Новым годом, мой свет,
с Новым годом!
Снег идёт и идёт,
он и рядом, и сплошь.
Свет во мне — в ожиданье исхода,
В ожиданье,
что, может быть, ты не пройдёшь.
С Новым годом, мой свет,
с Новым годом!
Преподобне Антоние Сийский,
О предивный помощниче наш,
Жизнь уходит с просторов российских,
Остаются — печаль и пейзаж.
Вдаль — дороги, как судьбы, разбиты,
Вдоль — деревни, пусты и черны…
Помяни наши митрополиты,
Удрученный народ помяни.
Умираем в похмелье тяжелом
Среди самых великих полей.
Ты стоишь перед Божьим престолом,
Помолись своим чудным глаголом
И любовью блаженной согрей.
Немного потеплело — минус тридцать,
Но тундра не потерпит суеты,
Как и служенье муз. Пора молиться.
И на «буранах» надо — до Инты.
Как наше слово в тундре отзовётся,
Предугадает нынешний денёк.
Акафист Николаю Чудотворцу
Читаем, чтоб в дороге уберёг.
Избави нас от всяческой напасти,
От передряг нам дай передохнуть.
Мы о молитве забывали часто,
Судьба, мы забывали, это путь.
И можно не добраться — заблудиться.
И от житейской замерзать пурги...
Немного потеплело — минус тридцать.
Святитель-Чудотворец, помоги.