Вы здесь

Жил на земле, как ангел во плоти

Светлой памяти епископа Кронида (Мищенко) посвящается

В конце 80-х годов двадцатого века в Троице-Сергиевой Лавре произошел случай, о котором знали тогда немногие. Ведь монашество не любит афишировать свою потаенную жизнь. И потому все молчали, пока живы были участники этого события. А случилось вот что. Послушника Лавры Игоря Давыдова послали с каким-то поручением к архимандриту Крониду (Мищенко).  Но войти в монашескую келью просто так нельзя –нужно постучать один, два, три раза, и, если брат не открывает и не отзывается, смиренно уйти. Этому очень строго учил молодых монахов и послушников старец Лавры cхиархимандрит  Кирилл (Павлов). Ведь никто не знает, что в это время происходит за дверью кельи.

Послушник Игорь так и сделал. Он прочитал Иисусову молитву, как это совершают во всех монастырях, но ответа не было. Оказалось, что дверь не заперта. И он ее приоткрыл – совсем чуть-чуть, чтобы увидеть, есть ли кто-нибудь в келье. И увидел невероятное: архимандрит Кронид стоял перед иконами, весь уйдя в молитву, - но стоял не на полу, а на воздухе…

Игорь тут же пришёл к старцу Кириллу и, потрясенный, рассказал ему об увиденном. И отец Кирилл велел ему молчать до поры до времени. Так что о происшедшем было известно только отцу Кириллу, послушнику Игорю и еще -  другу Игоря игумену Иову (Талацу).

Не удивительно, что этот случай оказал большое влияние на судьбу молодого послушника. Игорь принял монашество с именем Зосима. Его дальнейший путь в Церкви был ясен и прям – от послушника в Свято-Троицкой Лавре до архиерейства на одной из самых удаленных и неосвоенных кафедр, епископа Якутского и Ленского. Епископ Зосима умер в возрасте сорока семи лет, и только после его смерти игумен Иов (Талац) решился рассказать о том происшествии. Он опубликовал свое свидетельство в книге, посвященной памяти епископа Зосимы. Владыки Кронида к тому времени тоже не было уже в живых. Чем ярче горит свеча, тем быстрее она сгорает. А еще, говорят, Господь, говорят, забирает к себе самых лучших. Наверное, там, в вечности, они нужны не меньше.

Но и на земле они тоже нужны. А потому здесь, в этой жизни и сегодня остаются люди, чьи сердца после общения с монахом Кронидом зажглись верой. И эта вера передается от них другим, как по цепочке.

В Днепропетровске Кронид служил епископом Днепропетровской и Криворожской епархии. Но духовные чада были у него не только в этом краю. Из Харькова, Чернигова, далекой Сибири, Архангельска, Урала, Белоруссии, Грузии, Молдавии и многих других мест приезжали к нему паломники. Чем же он привлекал к себе, что так к нему стремились? Что делало его известным людям, несмотря на монашескую скромность?

…Он родился в 1940 году, за год до начала большой войны и наречен был Михаилом. Кроме него, в семье росли еще сын Николай и дочь Люба. Жили в селе Кучиновка Щорского района Черниговской области. Родители Миши были людьми верующими, православными. Так бы, наверное, и жили дальше, - в труде, молитве и мире. Но в 1941-м грянула война, и отца призвали в армию. Прощаясь, благословил свое семейство и наказал всем хранить веру, а матери – детей в вере воспитывать. «Бог не оставит», - только и сказал.

Отец не вернулся, погиб на фронте. Надежда на Бога стала единственной опорой матери. Жилось очень трудно. Приходилось часто и без обеда оставаться, поскольку нечего было на стол поставить. Не хватало хлеба, одежды, обуви. Одежонка и сапоги переходили от старшего к младшему.  На всю жизнь запомнил Миша дрожащий огонек лампадки перед иконами и молящуюся маму. И как скатывались по ее щекам крупные слезы, когда просила Матерь Божию о милости к детям, о помощи им. И дети рядом с мамой на коленях стояли, и тоже молились.

Через много лет, уже будучи монахом Кронидом, он скажет одному из своих духовных чад: «Как важно ценить маму, пока она есть. Часто вспоминаю свою мать. Она всегда ходила в слезах. Мне было жалко ее, но я стеснялся этих слез на людях. И однажды даже сказал ей: «Мама, когда ты плачешь, иди впереди, чтоб люди не видели, что мы вместе». Как бы я хотел сегодня идти с ней рядом»!

Тринадцатилетним подростком он принял самое важное для себя, окончательное решение – посвятить жизнь Богу. Вспомним себя в тринадцатилетнем возрасте – кем только мы ни мечтали быть, и как часто менялись эти планы! Можно было бы с оттенком недоверия отнестись и к Мишиному поступку. Но вся его дальнейшая жизнь показала, что принятое мальчиком решение действительно было окончательным.

Стояла зима, дул холодный ветер, срывался снег. Мать провожала младшенького в Чернигов, утирая слезы, долго крестила его на прощанье. В Чернигове Михаил устроился служить пономарем в Спасо-Преображенском Соборе. Именно в этом храме находились тогда мощи святителя Феодосия Черниговского. В семье, где рос Миша, этого святого особенно почитали. Много раз они ездили с мамой в Чернигов помолиться перед ракой с мощами святителя Феодосия. Можно даже сказать, что святой Феодосий как бы взял на себя попечение, отцовскую заботу о дальнейшей судьбе мальчика.

 А может, так оно и было? Может, погибший на фронте отец вымолил для сына небесного покровителя? Об усопших часто говорят: “Его больше нет с нами”. Но когда мы так говорим, не забываем ли, что у Бога мертвых нет, что у него все живы? Разве помощь и забота святых в критические, переломные моменты жизни – не явное тому подтверждение? И случайно ли, что духовным отцом и наставником Михаила стал в Чернигове схимонах, имя которого тоже было - Феодосий?

Феодосий и на службу его провожал со своим отеческим благословением, когда пришло время Мише идти в армию. Может, благодаря этому благословению все у рядового Михаила Мищенко ладилось? И товарищи, и начальство армейское относились к нему с уважением. Ценили за исполнительность, готовность помочь другому, искренность и прямоту. Удивительно, но его вера не стала камнем преткновения в отношениях с сослуживцами. Хотя в то время на верующего человека обычно смотрели в лучшем случае, как на заблуждающегося. А ведь он и в армии не расставался с молитвой, с мыслями о Боге.

Говоря о Михаиле, как не сказать о тех людях, с которыми Бог сводил Михаила на его жизненном пути? Как не удивиться тому, что в безбожном мире они, несмотря ни на что, находили друг друга? Ведь вся мощь тяжелой государственной машины была тогда брошена на то, чтобы истребить веру в сердцах людей. В детсадах и школах учили детей тому, что Бога нет. В праздники у храмов дежурили комсомольские патрули, чтоб не допускать туда молодежь. Закрывались монастыри. В океане житейского моря верующие люди подчас чувствовали себя, наверное, подобно Робинзону на необитаемом острове. И все-таки они не были одинокими, поскольку сохраняли связь с Богом. А через Него – и с другими людьми. Каждый из них в той или иной мере проходил свою Голгофу, переносил свои испытания.

После окончания службы Михаил возвращается в Чернигов, устраивается работать на камвольно-суконный комбинат. Экономя каждую копейку, откладывает деньги на покупку старенького дома на улице Ватутина. Но вот и дом куплен. Схимонах Феодосий благословил черниговскую схимонахиню Модесту перейти жить в дом к Михаилу, стать ему духовной матерью. Мать Михаила к тому времени умерла. Умирая, завещала не хоронить ее, пока сын не приедет. Четыре дня понадобилось, чтобы Михаилу дали отпуск, и на дорогу. Ждали, откладывали похороны.  А когда приехал, не мог оторваться от гроба. Ошеломленный и потерянный, стоял солдат у тела матери осиротевшим ребенком. «Мама, как же я без тебя? Разве кто-то тебя заменит»?

Но схимонахиня Модеста (в миру Ветер Мария Кирилловна), хоть и не знала усопшую, словно приняла из ее рук эстафету материнской любви.  Он называл ее матушкой – не только из-за монашеского звания, но и потому, что та действительно относилась к Михаилу с материнской заботой. О монахине Модесте, ныне покойной, глубокой ее вере, все, кому довелось ее знать, говорят с благоговением. При жизни преподобного Лаврентия Черниговского она была его ближайшим духовным чадом, его воспитанницей и послушницей. Была тайно пострижена в рясофор. Постриг совершал преподобный Лаврентий. Работала секретарем в пединституте. С Божьей помощью любое доброе дело спорилось в руках матушки Модесты.

Кроме схимонахини Модесты, в доме, который напоминал теперь монашеский скит, поселились еще две послушницы, Надежда и Мария. Надежда работала в родильном отделении Черниговского роддома и пользовалась уважением всего медперсонала, вспоминает черниговский протоиерей Владимир Козак. В белоснежном халате и накрахмаленной косынке, она казалась подобной ангелу. Была всегда услужлива, заботлива по отношению к акушеркам и роженицам. И по сей день о ней вспоминают, как о самой милой сестре милосердия. Заведующая отделением новорожденных Евдокия Ивановна Чибисова говорила, что «здоровый климат и дружеские человеческие отношения в медучреждении созданы трудами и молитвами этой монашки. Своим трудолюбием и добропорядочностью она научила нас самому элементарному – ощущать над собой присутствие невидимого Бога».

Послушница Мария ушла в монастырь в 11 лет. Когда монастырь закрыли, стала работать в детской больнице. Жила скромно, не имела ничего лишнего. Но при этом старалась поделиться с другими, чем могла. Еще с одной женщиной готовила обеды – не для себя, а, чтобы отнести еду страждущим в психоневрологическую больницу. Могла остаться без хлеба, но несла хлеб больным. Впоследствии приняла постриг.

… Небольшой домик, но все помещались. У Миши маленькая комнатка, у трех женщин другая, побольше. Схимонахиня Модеста и послушница Мария спали на кровати, послушнице Надежде досталось место на полу. Сейчас она уже не Надежда, а монахиня Феодосия (Дуля), казначей Свято-Дивеевского, Свято-Троицкого, Серафимо-Дивеевского женского монастыря. Михаил, вспоминает монахиня Феодосия, пожалел ее, спавшую на холодном полу, и принес с базара на своих плечах топчанчик. Два километра нес. А себе сколотил спальное место сам, из дерева. Застелил тоненьким одеяльцем и спал. Теперь уже женщины решили о нем позаботиться, подарить юноше на день ангела матрац. Жили они небогато, поэтому экономили на всем, чтобы собрать нужную сумму. Наконец купили, да и спрятали до праздничного дня. Но он каким-то образом узнал об этом и настойчиво попросил: «Отдайте мне этот матрац сейчас. Очень нужно».

Пришлось, конечно, отдать, вспоминает матушка Феодосия. А Миша взял матрац на свои плечи и понес его куда-то. Они в окно смотрели: куда же он пошел с этим матрацем? А он отнес матрац болящей монахине Евлампии, которая жила неподалеку от них в маленьком домике. Так и заботились друг о друге.

Но вот и день Ангела наступил. Помню, рассказывает монахиня Феодосия, а тогда еще просто послушница Надежда, удивилась она поступку матушки Модесты, которая всегда была для них и примером, и непререкаемым авторитетом. И вдруг матушка не пошла в храм, осталась обед готовить. В ответ на недоумение послушницы сказала: «Надо хозяина почтить». Для Михаила готовился праздничный обед. Чтобы его поздравить, пришли певчие храма, монахини. А его все не было, пропадал где-то. Как потом оказалось, по добрым делам. Кому-то что-то делал, помогал. А вечером уже мать Модеста его кормила и журила. Ругала за то, что он не кушал целый день.

Он часто приходил домой поздним вечером. Всегда находились люди, которым надо было помочь. Поэтому, отработав смену на заводе, шел то кому-то дров нарубить, то сарай строить, то чей-то дом кирпичами обкладывал. Не всегда и родственники так друг о друге заботятся. А для него все были ближними. Всем старался быть полезным.

Удивительно ли, что на такого парня многие черниговские девчата заглядывались? Однажды и его сердце потянулось к девушке. Дело шло к свадьбе, но душу юноши мучила какая-то двойственность, неуверенность в том, правильно ли он поступает. Вспоминал, как, побывав однажды в Киево-Печерской Лавре, он во время богослужения увидел в глазах монахов отблеск вечного света.  И ощутил в сердце вспыхнувшее желание посвятить всю жизнь Богу, принять монашество. Со временем это желание не угасло. Наоборот, укоренилось, стало сильнее. И вот теперь перед ним открывался другой путь, семейной жизни. Матерь Божия, Путеводительница, вразуми, направи, помоги принять верное решение…

Теплым летним вечером он шел на свидание. Проходя мимо собора, остановился помолиться. И вдруг словно какая-то мощная сила заставила Михаила повернуть обратно. Он вернулся домой и встал на колени перед иконами. Всю ночь стоял, молился и плакал. И вдруг такой удивительный покой, и тишина окутали его в одно мгновение. И тяжесть, давившая на душу, куда-то исчезла. Решение было принято. Он выбирает монашество.

Только стать монахом человеку, тем более молодому, в советское время было непросто. Михаил подает документы в духовную семинарию г. Загорска. И уже через несколько дней у него дома раздался телефонный звонок. Звонили из органов. «Что вы надумали, Михаил»? – мягко увещевали его. – «Вы молоды, перед вами все дороги открыты. Заберите документы из семинарии. А мы поможем вам поступить в любой институт». Михаил отказался. Вот уже подошло время вступительных экзаменов. Пора ехать в Загорск – но тут Михаилу Мищенко принесли повестку из военкомата. Случайно ли такое совпадение во времени? Вряд ли. Призывали на переподготовку в армию, на два месяца. Отказаться, естественно, было невозможно. Но пока он отбыл переподготовку, в семинарии уже и экзамены закончились, и занятия начались.

Святой Иоанн Златоуст говорил, что Бог попускает искушения для испытания –насколько душа тверда в своих намерениях. Если тверда, то неудача – это просто возможность все начать сначала. Но как начать? И в следующем году его могут опять по какой-то другой причине не допустить к экзаменам в семинарию. И тогда Михаил вместе с матушкой Модестой решают поехать в Грузию к старцу схиархимандриту Андронику (Лукашу).

Перед отъездом в Грузию Михаил с матушкой Модестой посетили Троице-Сергиеву Лавру. У раки с мощами преподобного Сергия Радонежского молился молодой паломник. Просил помощи и благословения у святого угодника на предстоящем ему жизненном пути. Конечно, в Загорске они побывали и в семинарии, где так хотел учиться Михаил. Как всегда, он тут же нашел себе дело. В Загорск привезли машину досок, надо было их разгрузить. Как не помочь? Только, разгружая доски, наступил Михаил на гвоздь и поранил ногу. В рану попала инфекция, нога разболелась, хромал. Пока лежал в больнице, матушка Модеста, хотела его навестить. Но выходя из автобуса, сама ногу вывихнула. С больными ногами далеко ли уйдешь? Но если столько препятствий мешает осуществлению мечты, значит, кто-то их организовывает. Понятно, кто… «Да, покрутил сатана им ноги», - сказал по этому поводу прозорливый старец схиархимандрит Андроник, который уже ждал их приезда.

Можно еще много рассказывать о тех препятствиях, что встречались им на пути. А можно сказать главное: они добрались! Полгода прожил Михаил в горах Грузии. Много это или мало? Как оценивать. Ведь самый длинный путь начинается с первого шага. Но какой бы правильной дорога ни была, надо на ней не стоять, а идти. У иного человека и вся жизнь не имеет той наполненности, что испытал юноша за эти несколько месяцев.

Понемногу, небольшими шагами, вводил схиархимандрит Андроник своего послушника в ту жизнь, где сила тяготения к небу сильнее силы тяготения к земле. Сам он вставал на молитву в три часа ночи, но Михаила на это не всегда благословлял. «Хлопнет меня, бывало, по спине, - рассказывал Михаил позже, - и скажет: «Рано тебе еще, спи». Старец требовал, чтобы духовный рост происходил без излишнего напряжения, в меру сил.  Считал, что плоды духовные должны созревать постепенно.

Через полгода благословил схиархимандрит Андроник Михаила на поступление в семинарию. По его молитвам юноша благополучно сдал документы, экзамены. И в августе 1966 года без всяких на этот раз препятствий был принят в число студентов.

Каждое мгновенье учебы казалось ему драгоценным, потому что приближало к Богу.  Хватался за любое послушание. Был уверен, что сам Господь в лице окружающих его людей посылает через них возможности послужить ближним. В каждом занятии, каждой лекции находил истины, обращенные прямо к его сердцу. Как вспоминают сейчас бывшие однокурсники, среди других он выделялся особым прилежанием, ревностью к молитве, безукоризненным поведением. Но вот уже и годы учебы в семинарии пролетели.  Михаил поступает в Духовную Академию.  Он окончил Духовную академию со степенью кандидата богословия. А 11 июня 1970 года состоялось главное событие в его жизни. В Успенском соборе Троице-Сергиевой Лавры принял иноческий постриг и был наречен в честь святого мученика Кронида.

Михаил не искал, какую обитель себе выбрать. Да и зачем искать, если сам Божий Промысел указал ему на это место? Если святой преподобный Сергий Радонежский взял юношу под свое покровительство еще тогда, когда тот молился у его мощей, просил благословения не только на поездку к старцу Андронику, но и дальнейшей помощи в жизни? Семинария, Духовная академия, монастырь – все собрано рядом, на одной территории. На подходе к Лавре паломников встречают стаи голубей удивительного окраса – черные в белых крапинках. Ни дать, ни взять монахи в схимнических одеяниях. Не случайно, наверное. Голубь – символ Святого Духа, упоминается в Святом Писании…

Работа души совершается втайне и часто незаметно для окружающих. Так дерево растет. Сегодня это всего лишь слабенький хрупкий росток, который надо поливать, защищать, заботиться, чтоб его не сломали.  Но проходят годы, и ты с удивлением видишь на этом месте мощный развесистый дуб, под сенью которого теперь можно укрыться от жары, дождя и ветра.  Был мальчик Миша, потом юноша Михаил. А стал инок Кронид. Вскоре его рукоположили в сан иеродиакона, затем иеромонаха, а вслед за тем – игумена и архимандрита. Теперь уже он оказывался опорой и наставником для других. Со всеми делился своей верой в Бога, каждому отдавал частицу своего сердца.

С 1970 по 1992 год он оставался насельником Троице-Сергиевой Лавры. Выполнял различные послушания. Пел в лаврском хоре. У него был красивый серебристый голос. Принимал исповеди. Люди, которым доводилось у него исповедоваться, говорили, что наставления о. Кронида, его молитва поистине очищали сердца. «Разве вы не знаете, что вы храм Божий? Дух Божий живет в вас», - часто повторял он слова апостола Павла. И люди чувствовали, что они действительно становятся храмами Божиими.  Многие, попав к нему на исповедь однажды, потом постоянно приезжали в Лавру, становились духовными чадами о. Кронида. За всех он молился, всех помнил.

Раба Божья Раиса Клещева из Харькова в первый раз исповедовалась у него, когда ей было 28 лет. Сейчас она уже на пенсии, но до сих пор считает его, хоть и ушедшего в мир иной, своим духовным отцом. «К нему всегда стояла очередь, - рассказывает Раиса. – У него был дар исповедника. Его советы, как поступить в той или иной ситуации, всегда оказывались правильными. Однажды я попросила о. Кронида стать моим духовным отцом. Он очень серьезно к этому отнесся. Оставил очередь стоявших к нему на исповедь людей и ушел в алтарь помолиться. Вернулся и дал согласие. Это произошло 10 января 1980 года.

Я тогда работала в плановом отделе одного из предприятий Харькова. Только вернулась из монастыря, меня сразу в партком вызвали. И стали стыдить – мол, как не стыдно образованному человеку в Бога верить. И тогда я ушла с этой работы в ЖЭК, подъезды в домах убирать. А когда приезжала в Троице-Сергиеву Лавру к своему духовному отцу, всегда привозила ему списочек с именами работников ЖЭКа, чтобы он за них помолился. И он ни разу не отмахнулся, не сказал, что ему некогда. А ведь был очень загруженным человеком. Но отец Кронид готов был носить бремена всех людей, о которых его просили. И как только у него сил хватало?»

Наставления о. Кронида Раиса записывала в специальную тетрадку. Вот некоторые из таких записей:

«Не забывайте о мытарствах и о предстоящей встрече с Господом. На Суде все откроется, все наши поступки и даже мысли. Помните об этом.

Исповедоваться надо каждый день – если не в храме, то хотя бы перед своей совестью.

Храм Божий – это училище благочестия. Ходите в храмы как можно чаще.

Вера – это встреча с живым Господом».

…Он всем старался помочь. Тех, кому негде было остановиться, устраивал на ночлег. Давал адреса квартир, где принимали паломников. А иногда и оставлял их в монастыре, в комнатке при просфорной. Раскладывались два дивана для взрослых, а дети спали на печке, где всегда было тепло и уютно.

Когда-то его духовный отец Феодосий в Чернигове стоял у мощей святителя Феодосия. А теперь иеромонах Кронид в Троице-Сергиевой Лавре получил послушание стоять у мощей преподобного Сергия. Случалось, он открывал мощи, чтобы паломники могли приложиться к ним, а не только к раке, в которой они покоились. Наливал в бутылочки и пузырьки освященное масло из лампадки перед святыми мощами.

Одно из самых сложных и трудоемких послушаний в монастыре – просфорная. А его назначили старшим просфорником. Это означало не только ставить и подолгу вымешивать упругое тесто, но и отвечать за то, чтобы в просфорной всегда был порядок, чтобы вовремя выпекалось нужное количество просфор и хлебцов, необходимых для богослужений. Те, кому довелось работать или хотя бы помогать в просфорной, знают, какой это нелегкий, непростой труд, как много здесь зависит не только от физических усилий, но и от чистоты мыслей, молитвенности.

 Его стараниями помещение просфорной отремонтировали заново, многие процессы механизировали. В просфорах нуждались не только в Троице-Сергиевой Лавре, но и во многих храмах Москвы и Подмосковья.  Под началом о. Кронида работали два мастера по изготовлению печатей. Печати тоже раздавали во вновь открывающиеся храмы. И сегодня во многих церквях Москвы и Подмосковья поминают за богослужениями о. Кронида, помня его тогдашнюю помощь.

При просфорной у о. Кронида был небольшой кабинет. В нем он принимал посетителей. Случалось, там же и исповедовал. Ко всем приходящим к нему на исповедь о. Кронид относился с пониманием и сочувствием. Он умел отделять человека от его грехов, видеть в каждом пусть и замутненный, искаженный, но все же образ Божий. За 22 года жизни в монастыре ему пришлось принимать множество исповедей. Тут надо сказать, что какими бы трудными ни были монашеские послушания, исповедь - самое трудное и ответственное из них. Сам он, как и вся братия монастыря, постоянно исповедовался у старца схиархимандрита Кирилла (Павлова) и относился к этому таинству очень серьезно.

 «Блаженнее давать, нежели брать», - сказал Господь. Короткая, емкая формулировка, в которую можно было бы уложить всю жизнь монаха Кронида. Отдавать себя другим было для него настолько естественным, что ему даже не надо было этому учиться. Как и естественной была непрекращающаяся молитва, не только в храме или в своей келье, а всегда. Чем бы ни занимался, губы его беззвучно шевелились. Молитва и строгий пост –  он жил этим. «Мы смотрели на него, как на икону», - скажет спустя много лет его келейник Петр.

Чем ближе человек к Богу, тем больше Ему уподобляется. И тогда Господь возвращает человеку те дары, которыми изначально наделил его, когда создавал, но которые по греховности нашей были утеряны. Многие духовные чада Кронида говорят о том, что подмечали за ним прозорливость, что по его молитвам исцелялись. Иногда достаточно было подойти к нему под благословение, чтобы прекратилась мучившая человека головная боль.  Кронид запрещал рассказывать о таких случаях, и сам их никогда не афишировал.

У одной из его духовных дочерей был серьезно болен сын. Врачи диагностировали непроходимость кишечника. Сделали операцию, но она не дала желаемого результата. Матери сказали, что юноша безнадежен и надо готовиться к худшему. В отчаянии она кинулась к своему духовнику, просила его молитв. О. Кронид велел ей молиться, читать Евангелие, акафист. И сам молился. Только по его молитвам, убеждена женщина, и выздоровел сын.

Поток людей к нему все увеличивался, но никогда ни от кого он не отстранился, не сказал, что ему некогда. «Когда же ты отдыхаешь»? спросил его как-то о. Никодим, один из насельников монастыря. «Отдыхаю, когда беседую о Боге», - ответил тот. Но если дух его был всегда бодр, то тело, как у всех людей, немощно. Может, и большие нагрузки сказывались. Спать ложился не раньше первого часа ночи, а в пять утра был уже на ногах. День в монастыре начинался рано.

У о. Кронида было повышенное давление. Гипертоники знают: когда давление резко повышается, наступает сонливость. Иногда, рассказывают его духовные чада, он настолько изнемогал, что посреди разговора голова клонилась на грудь, и он боролся со сном. Но тут же приходил в себя и внимательно слушал, не позволяя себе отдыха. А мы со своими проблемами, говорит одна из его духовных дочерей, были настолько эгоистичны и безжалостны, что крали у него даже те короткие минуты, когда он мог бы отдохнуть.

Иногда он приезжал в родной Чернигов. Не чурался там никакой работы – полол огород, собирал колорадских жуков. А возле дома, вспоминают люди, сразу после его приезда образовывалась очередь из людей, которые шли к нему со своими бедами. Приходили бабушки с костылями, светские дамы с изысканными прическами, рабочие мужики и интеллигенты.

Ждали его слова, благословения, жаловались на различные рода проблемы. Кто про коров говорил, кто про соседей. Всех выслушивал. Перебирал четки, молился.  И жизнь изменялась к лучшему.

Бывая в Чернигове, он обязательно участвовал в богослужениях. Однажды увидел, как на клиросе читала кафизму девушка. Она тоже заметила этот взгляд. «Так на меня посмотрел, - рассказывала позже, - будто рентгеном просветил». И сказал матушке Марии: «Эта девушка будет монахиней». Девушку звали Мария Соломаха, учащаяся Черниговского Духовного училища. И действительно, сразу после окончания училища Мария поступила в Кременецкий женский монастырь Святого Богоявления Тернопольской епархии. Выполняла там различные послушания. А через несколько лет приняла монашеский постриг с именем Анастасия. Сейчас она – игуменья, настоятельница Свято-Иосифовского женского монастыря с. Марьевка Магдалиновского района Днепродзержинской епархии. «Мне кажется, о. Кронид и сейчас за меня молится», говорит она.

Он видел духовную суть человека. Уже в Днепропетровске, будучи епископом епархии, встретился с пришедшим к нему на прием Владимиром Дитуной, аппаратчиком кислородного завода. И сразу сказал ему, что тот будет священником. И действительно, вскоре Владимир Дитуна принял священство. Сейчас он - настоятель Свято-Покровского храма на жилмассиве Фрунзенский в г. Днепр. Но как мог предвидеть это епископ Кронид? Как об этом узнал? «Он сказал, что увидел меня в священническом одеянии», - рассказывает о. Владимир.

Как поживешь, так и прослывешь, утверждает народная пословица. Известность архимандрита Кронида как бы сама собой распространялась в народе. И, конечно, его имя было известно имя не только паломникам. Святейший Патриарх Алексий несколько раз предлагал Крониду епископство. Вначале во Владивостоке, потом в Вологде. Предлагал и должность наместника в Оптиной пустыни. Еще раньше мог стать Кронид экономом Лавры. Но глубокая река спокойна, а человек, который свою жизнь согласовывает со словом Божьим, равнодушен к высоким должностям. Кронид никогда не стремился привлечь к себе внимание. Всегда простой и естественный, он был убежден, что среди окружающих его людей многие обладают большими достоинствами, чем он сам.  И от высоких должностей отказывался.

Хотели видеть архимандрита Кронида у себя епископом и в Украине. Митрополит Киевский Владимир по этому поводу дважды посылал запрос святейшему патриарху Алексию и дважды получал отказ. Патриарх Алексий долгое время считался с нежеланием Кронида покидать Троице-Сергиеву Лавру, где он прожил 22 года – а если прибавить к этим годам время учебы в семинарии, то и все 25.  Но, как сказано в Евангелии, «Никто, зажёгши свечу, не ставит её в сокровенном месте, ни под сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет».

«Я как раз выходил из монастырского корпуса, - рассказывает его келейник, о. Петр Мостовый. - И увидел, как батюшка Кронид торопится куда-то. Спросил, что случилось. Оказывается, в Лавру пришла телеграмма. Его куда-то вызывают. Куда, зачем? Телефоны в этот момент почему-то не работали – ни в Лавре, ни в семинарии. Так он и не смог никуда дозвониться. И тогда пошел к схимнику Михаилу».

Когда  вошел в келью схимонаха, отец Михаил как раз молился. Дочитав молитвы, повернулся к посетителю. Взял в руки крест-мощевик, и осенил им Кронида. И, духом провидев будущее, строго произнес: «Более не отказывайся. То, что тебе предлагают, принимай, как волю Божию». И добавил: «Кто славы ищет, от того она бежит. А того, кто от нее бежит, она сама находит». Крест он вручил Крониду в знак своего благословения. Кронид не расставался с этой святыней до самой смерти. Благоговейно хранил ее.  Сегодня крест находится в Чернигове, у его бывшего келейника о. Петра.

События развивались быстро. В среду, 10 сентября 1992 года о. Кронид уже уезжал из Москвы в Киев. Его провожали духовные чада. Их было так много, что архимандрит даже смутился. Все хотели на прощанье получить его благословение. А в Киеве на заседании Синода Украинского экзархата был принят Указ о назначении архимандрита Кронида на епископскую кафедру в г. Днепропетровске (сейчас г. Днепр).

Это было непростое, тревожное время. Разоренная в годы гонений богоборческими учениями, Православная Церковь с трудом сопротивлялась мнимым пророкам всех мастей. Экстрасенсы, адвентисты, кришнаиты, Белое Братство… Души людей стремились к Богу, а их перехватывали на полпути. Это была одна сторона проблемы. Другая – то, что одновременно с этим огромные массы людей хлынули в храмы за словом Божьим. И не хватало священников, которые умели и хотели бы отдавать себя пастве, не просто озвучивать заповеди, а жить по ним и учить этому людей. 

Епископ Кронид рукополагал и молодых священников, если видел в них такую готовность. И тем самым брал на себя особую ответственность за них перед Богом. Первым, кого он рукоположил, был выпускник Киевской Духовной семинарии Николай Несправа – а ему тогда только исполнился 21 год. Во время рукоположения владыка взял служебник, который будущий священник держал в руках, и сделал на нем надпись: «Жатвы много, а делателей мало. Послужи Богу и Божьему народу». Ведь люди в храмах - это и есть нива Божия. А кто такие делатели? Это священники, которых посылает Господь на служение Ему и людям.

Сегодня о. Николай Несправа - протоиерей, доктор богословских наук, доктор философии, член Европейской Академии Естествознания. Но самое главное – он с нуля построил удивительный храмовый комплекс в честь иконы Божьей Матери «Иверская» на жилмассиве Северный. Этот храм – один из самых посещаемых в Днепропетровске, и не только потому, что поражает своей красотой. В храме собрано много уникальных святынь: точная копия Туринской плащаницы, Частица Истинного Животворящего Креста Господня, частичка мощей святой праведной Анны, матери Девы Марии. Нигде в мире, кроме Афона - а теперь и Днепропетровска, - нет мощей этой святой угодницы. Послушать проповеди протоиерея Николая люди приезжают с других концов города.

Так устраивает Господь. Священники, которых рукополагал епископ Кронид, становились вначале его учениками, а потом и сами учили других. «Я тогда был очень молод», - говорит о. Николай. – «И владыка оберегал меня, наставлял. Заезжая в Троицкий собор, я обязательно брал у него благословение. Чувствовал его отеческую теплоту, заботу. Он был удивительным проповедником, искренним, душевным. Люди жаждали его проповедей. Для меня, бывшего семинариста, он являл собой поразительный опыт духовничества. Епископ Кронид - редкое, потрясающее явление даже в нашей Православной Церкви, где так много ярких личностей. Он казался олицетворением голоса Церкви, голоса правды. Был далек от многих официальных мероприятий, что у некоторых вызывало раздражение. Но он всегда оставался монахом, человеком, погруженным в свой внутренний мир. Его авторитет был непререкаемым. Он четко стоял за веру. И видно было, что он и до смерти будет стоять за веру. 25 лет я служу, и 25 лет за каждой литургией поминаю архипастыря Кронида, который благословил меня, возложил на меня руки, чтобы передать благодать священства».

Они были разными, рукоположенные епископом Кронидом молодые священники - и одновременно похожие, как разные по внешности дети бывают все же при этом похожи на родителей. Ведь мы сознательно или подсознательно копируем тех, кто является для нас примером. Вот таким примером в поведении, служении, молитве был для многих владыка Кронид. И по сей день трудятся они на ниве Божией, каждый в своем приходе. Многие стали протоиереями, пользуются любовью и уважением у людей.

Это настоятель храма в честь иконы Божьей Матери «Целительница» при городской больнице г. Новомосковска протоиерей Владимир Афонин. Организовал при храме воскресную школу для детей с шестигодичным курсом обучения, катехизаторские курсы для взрослых, православную библиотеку, сестричество для помощи и ухода за больными и немощными людьми.

Настоятель храма в честь преподобного Серафима Саровского на проспекте Воронцова г. Днепропетровска протоиерей Александр Курочкин. Храм строился на пожертвования прихожан и организаций, на месте сожженной в тридцатых годах церкви.

Протоиерей Александр Немчинов, по образованию музыкант.  Создатель и главный редактор популярного в православном мире журнала «Самарянка».

Протоиерей Игорь Собко, клирик Свято-Троицкого Кафедрального собора города Днепропетровска, композитор, режиссёр. Он создал уникальный Центр православной культуры «Лествица», снял около двадцати документальных фильмов о православии, ведёт активную просветительскую деятельность для детей и молодёжи, основал независимую телестудию, где выпускаются детские телепрограммы «В гостях у Дуняши», православное телеобозрение «Седмица».

Можно еще много называть фамилий. Среди них будет и второй его келейник, Андрей Мороз. После смерти владыки он поехал в Псково-Печерский монастырь к отцу Иоанну Крестьянкину. Старец благословил его остаться там поработать и помолиться. Андрей уже твердо решил стать монахом, по примеру своего духовника Кронида, но еще раздумывал: какой монастырь выбрать? Ему очень нравились Печоры, он полюбил отца Иоанна Крестьянкина. Но сердце будто раздваивалось: ему и в Печорах хотелось остаться, и в Троице-Сергиеву Лавру, где он некоторое время трудничал, откуда и взял его к себе в келейники архимандрит   Кронид, будто тянула какая-то властная сила. Однажды он словно почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернулся – и увидел икону святого преподобного Сергия Радонежского. Наверное, по молитвам епископа Кронида призвал его в Лавру святой преподобный Сергий Радонежский. Андрей вернулся в Троице-Сергиеву Лавру и вскоре принял монашество с именем Корнилий. О том, насколько достойно он проходит свой монашеский путь, говорит и то, что недавно, после смерти старца Кирилла (Павлова), по благословению наместника Лавры, игумен Корнилий (Мороз) стал духовником Лавры.

Все эти люди, видевшие в епископе Крониде живой пример истинного служения Богу, жертвенности, оказались преданными своему делу пастырями. «Молитвенную помощь владыки Кронида, который рукополагал меня за месяц до своей кончины, я ощущаю до сих пор», - говорит протоиерей Игорь Собко.

Он был всем для всех, вспоминают прихожане. Вечерами, особенно в воскресные дни, после вечернего богослужения, люди долго не отходили от него, задавали вопросы, слушали. Отвечая, он делился своим опытом, переживаниями, приводил духовные примеры из жизни подвижников. Эти вечерние беседы, теплые, искренние, походили на беседы отца со своими детьми. От храма до епархиального домика расстояние – метров двадцать. Но быстро пройти их никогда не получалось. Пока благословит каждого, слово нужное скажет, проходило не меньше получаса.

«Почему к владыке Крониду люди так тянулись? – размышляет о. Петр Мостовый. - Он отличался тем, что нес в себе дух любви. Вот читаешь в книгах о святых, что они были и постники, и молитвенники. Но главное – они были людьми милосердия. Человек приходил к старцу со своими проблемами. А после общения с ним о проблемах забывал, потому что соприкасался со святостью.  Вот эту святость и во владыке Крониде все ощущали. Он жил здесь, на земле, как ангел во плоти. Когда ты общался с ним, чувствовал, будто тебя кто-то на руки берет. Какие бы ни были трудности, владыка облегчал твое состояние, как бы окрылял тебя. Он проводил жизнь подвижника. В то нелегкое время полностью отдавал себя на служение людям. На глазах у нас жил святой человек».

Своей доступностью он напоминал верующих первых времен христианства. Сам освящал квартиры прихожан – дело почти неслыханное для обремененного множеством забот владыки. В любое время можно было к нему подойти за советом и помощью. Не делал различия между простыми и высокопоставленными людьми. По долгу службы ему приходилось принимать у себя и достаточно высоких руководителей, к кому без доклада и не пройдешь. Но если в это время его приема ждали у дверей кабинета священники или миряне, выходил к ним, извинялся, что занят, обещал принять всех. И принимал, хоть для этого приходилось задерживаться до глубокой ночи.

А еще ведь надо было посещать приходы епархии. Хозяйство немаленькое. Он считал, что потребуется около года, чтобы познакомиться со всеми приходами и священниками. «То, что мне будут говорить о них, это одно. Я хочу своими глазами увидеть человека». И ездил по приходам, встречался с настоятелями и священниками, вел с ними большую работу. Много дел накопилось на его долю.

Рано вставал, поздно дожился. Двери у епископа не закрывались, всегда были нараспашку. Не допускал, чтобы люди подолгу ждали его на улице. Сам, бывало, выйдет, пригласит к себе, выслушает и утешит, даст совет. Но, как бы ни был занят, неукоснительно исполнял монашеское правило.

Под блестящим епископским одеянием у него был одет самый простой подрясник, на ногах – самая простая обувь. Жил и питался очень скромно, пост соблюдал строгий. Обычно ему хватало пары вареных картофелин, кусочка хлеба и стакана чая. Даже во время торжественных приемов, в которых ему по долгу службы приходилось участвовать, довольствовался самым скромным угощением.

Если кто-то просил благословения, он, отвечая: «Бог благословит»! –всегда интересовался именем человека и потом молился о нем. А сколько имен было в его помяннике, и сосчитать трудно. И обо всех тревожился, всех помнил, ограждал своей молитвой.

Что имел, тут же раздавал. Однажды к нему в кабинет постучалась женщина, у которой сына арестовали за распространение наркотиков. Мать есть мать, старалась, чем могла, помочь заплутавшему ребенку. Только особенно помочь было нечем. Хотела нанять адвоката, денег не хватило. В епархию пришла, как в последнюю на земле инстанцию. Больше уже некуда было обращаться.

Какое, казалось бы, отношение к обязанностям главы епархии имели судьба этой женщины и ее сына-наркомана? Но епископ выслушал женщину внимательно, открыл сейф, вынул из него все деньги, что там были. «Это на адвоката». Спросил имена, рассказал женщине, как молиться. И тоже обещал молиться. Покаявшись сама, мать потом возила юноше в заключение духовные книги, неотступно просила Бога о его вразумлении. Молитвы ее и владыки Кронида сделали свое дело. Парень исповедался, писал маме трогательные письма. Забегая вперед, скажу, что по выходе из колонии он навсегда простился с наркотиками. Ведет жизнь верующего человека. А мама его, пройдя многотрудный путь духовной борьбы за своего ребенка, приняла постриг в одном из монастырей на Святой земле. Сейчас она – схимонахиня Мария.

Те, кому выпала возможность общаться с епископом Кронидом при его жизни, считают это милостью Божией. Секретарь епархии о. Валентин Цешковский рассказывает, как счастлив он был, когда о. Кронида назначили епископом в Днепропетровск. Оказывается, о. Кронид еще во времена жизни в Лавре был духовником всей их семьи.

И вдруг – известие о назначении Кронида на епископскую кафедру в Днепропетровске! Радость встречи была обоюдной. Вскоре о. Валентин стал секретарем епархии. По долгу службы он теперь должен был часто встречаться с епископом. Но Кронид оставался для него не только владыкой, но и духовным отцом, самым близким человеком. ««Он всегда занимал огромное место в моей жизни», - говорит о. Валентин. - И с приездом его в Днепропетровск духовная связь между нами только укрепилась».

О. Валентин не единожды видел, как молился владыка Кронид.

«Вернее будет сказать, - уточняет он, - что я никогда не видел владыку не молящимся. Молитва была для него в прямом смысле, как дыхание.  Он с человеком разговаривал и одновременно за него молился. Прием вел – предлагал посетителю: «Давай вместе помолимся, положим поклоны». В дороге доставал свой карманный Псалтирь и читал. Иисусовой молитвой молился постоянно. С четками не расставался. Очень службу любил. В повседневной жизни довольствовался самым простым. Строго соблюдал монашеские обеты. Он был воплощением святости».

Епископский труд тяжелый. От епископа помощи, вразумления ждут, а ему самому со множеством забот и проблем к кому обращаться? В подмогу – молитва да книги святоотеческие, наставления уже прошедших земной путь старцев. Особенно часто вспоминал он святых черниговских. Может, потому, что Чернигов для него – родной город, и святые, что родом оттуда, особенно близкими казались. А однажды владыке Крониду приснился сон: он в Черниговской епархии, сидит за большим столом вместе с другими священниками. И тут входит преподобный Лаврентий, живой, радостный, с улыбкой на лице. Обходит священников по очереди, возле каждого останавливается, что-то говорит тихо. И вот уже к владыке Крониду подошел, похлопал его ласково по плечу и, обращаясь ко всем, сказал: «А этот – нашего рода».

Сон непростым оказался. Вскоре, в августе 1993 года, Священным Синодом Украинской Православной Церкви ревнитель и поборник Православной веры и Церкви, схиархимандрит Лаврентий Черниговский был причислен к лику святых как раз в чине преподобного. Это известие вызвало большую радость среди верующих, ведь преподобного Лаврентия еще при жизни чтили как большого молитвенника, прозорливца, угодника Божия. И владыка Кронид, конечно, приехал на этот праздник в родной Чернигов. Приехал к великому старцу не гостем, а чтобы лично подготовить его мощи для поклонения. Мощи надо было вытирать и подсушивать, и он делал это с величайшим благоговением и любовью. Целовал руки и ноги усопшего, отдал для облачения мощей преподобного Лаврентия свои монашеские одежды. «Да, владыка, приобрел ты себе молитвенника на небесах»», - глядя на это, заметил митрополит Антоний Черниговский.

Епископ Кронид приехал в Чернигов с обоими келейниками – Петром и Андреем. Андрей хромал, незадолго до этого он сильно обжег ногу, рана воспалилась. Ему предлагали лечь в больницу, но это значило бы отказаться от поездки. И Андрей поехал в Чернигов с упованием на милость Божию и помощь преподобного Лаврентия. А на следующий день от раны не осталось и следа. Вернее, след все-таки остался – в виде сложившихся в маленький крестик двух шрамов, стянувших края вчерашней раны…

…После целого дня напряженной работы по подготовке мощей владыка и его келейник Петр вышли на улицу. Был теплый августовский вечер, на небе одна за другой зажигались звезды. Хотелось просто стоять и молчать, наслаждаясь дивной красотой природы, вдыхая напоенный цветочными ароматами воздух. Они помолчали, а потом владыка неожиданно сказал келейнику: «В жизни всякое может случиться. Прошу тебя, Петя, если со мной что-то произойдет, не оставляй матушек, что живут в моем доме. Присмотри за ними». Петр опешил, настолько безмятежность вечера не сочеталась с этими словами. Как он потом вспоминал, мороз пробежал по коже. Но тут же ответил поспешно: «Конечно, владыка! Все мы люди смертные. Не волнуйтесь за матушек».

А ведь это владыка, чья прозорливость была уже людям известна, предупреждал о предстоящей ему кончине, и, заботясь об остающихся, оставлял свое словесное завещание. Но кто знал об этом, кроме него самого? Всего несколько дней оставалось ему между жизнью и смертью.

Что такое святость? «Един свят, един Господь». – слышим мы на богослужении. Но знаем также, что Бог сотворил человека не только по образу своему, но и по подобию. Значит, мы можем быть подобными, похожими на сотворившего нас Бога. Святыми. Только у немногих это получается. Ведь тогда надо в точности следовать данным нам заповедям. Не осуждать. Не завидовать. Любить ближнего своего. Заповеди мы все знаем. Жить бы еще по ним научиться.

У владыки Кронида получалось так жить. Но тут надо сказать, что не всем он такой нравился. «Слишком прост для архиерея», - пожимали подчас плечами. – «Он, конечно, Божий человек, но очень уж доступен. А к прихожанам, к священникам как обращается? Танечка, Васенька, Толечка. Какая тут дисциплина? И доверчив сверх меры. Его и обмануть легко».

И ведь правда, есть такие люди – их можно обмануть, с ними легко бороться, не боясь получить ответную оплеуху. Но парадокс в том, что их невозможно победить. Не победить того, о ком одни с восхищением, а другие с непониманием говорят: «Он, конечно, человек Божий» …

Он в самом деле был прост, как ребенок, без кривизны и искажений в характере.  Кстати, слово «прост» в древнеславянском языке означает «открытый, прямой».  В противоположность слову «лукавый», т. е. «кривой, изогнутый». Владыка Кронид доверялся Богу, не сомневаясь и не размышляя, как дети доверяют родителям. «Простота, - говорил преподобный Иоанн Лествичник, - есть свойство детских и святых душ». Может, потому сегодня так мало происходит чудес, что мы стали недоверчивы?

Быть простым – не значит быть простаком. Такая простота далеко видит, ей не нужны умственные доказательства и рассуждения. А Бог тут же отзывается на такое доверие. Вот письмо, которое пришло в редакцию одной из православных газет в Днепре.

«Я в прошлом кадровый офицер, проходил службу в Днепропетровской области. Придя к Богу, ощутил в себе тягу к монашеству. И Господь привел меня к епископу Крониду, как к монаху. У него я учился духовной мудрости. Владыка был очень доброжелательным, внимательным, отзывчивым и заботливым по отношению к людям. Был он очень простым в общении человеком.  Всегда радостно встречал меня, когда я к нему приезжал. Иногда я оставался у него, и мы по вечерам долго беседовали.

Господь еще сподобил меня иметь духовником схиархимандрита Иону Одесского.  От него я тоже ощущал тепло и любовь, но еще большую любовь ощущал от владыки Кронида. Чему я научился у него – так это делиться, отдавать ближнему то, что имеешь, чем богат. Владыка Кронид всегда принимал меня, находил время для беседы, долго выслушивал рассказ о моих проблемах. И обязательно кормил в епархиальной столовой. А однажды произошел такой случай. Он отправил меня в столовую подкрепиться. А там на стол поставили очень вкусные соленые огурцы, просто небесного вкуса. Я подумал, что таких вкусных еще не ел. Говорю об этом повару. Она отвечает: «Да мы как открыли банку, попробовали, а огурцы настолько соленые, что их есть невозможно. Сказали владыке. Он помолился, и огурцы такими стали, как сейчас. У нас это часто бывает». На похоронах владыки я чувствовал одновременно и печаль, и неизъяснимую пасхальную радость. Казалось, будто владыка рядом находится и утешает. И сейчас, на каждой Божественной литургии поминаю у престола своего наставника. Бываю на могилке, рассказываю ему о своих проблемах, никогда не забываю его.

Священник Сергий, Днепр».

Но были, к сожалению, у епископа Кронида не только почитатели, а и завистники, недруги. Об этом не хочется говорить, но что было, то было. Не все верили в его искренность, бескорыстность, в полное отсутствие тщеславия. В то, что свою высокую должность рассматривал только как труд во славу Божию. Распускали ложные слухи, писали анонимки и жалобы. Называли «москалем». Именно наличие этих дрязг и дало начало новой волне слухов уже после его кончины – о якобы насильственной смерти владыки. Хотя знали, что он болел гипертонией, не щадил себя и свое здоровье.  Хотя было и медицинское заключение. «Скорая помощь», а потом и срочно вызванная реанимационная бригада не смогли справиться с последствиями обширного инсульта.

Внезапная смерть его казалась невероятной еще и оттого, что всегда был радостным, энергичным, полным жизни. Казалось, этого просто не могло случиться. Не могли поверить.

В нем было столько энергии, вспоминает о. Петр, что она казалась неисчерпаемой. В последние дни жизни владыка ложился спать очень поздно, в первом, а то и втором часу ночи. Дела епархии требовали его постоянного участия, и владыка выкраивал необходимое время за счет сна. В одну из таких ночей лег и вовсе в четвертом часу, уже под утро. Приехала женщина из его духовных чад, и он долго с нею беседовал. А в восемь утра уже надо было начинать прием посетителей. Возможно, он чувствовал, что вечность уже приблизилась к нему и хотел максимально использовать оставшееся время.

В воскресенье, 6 сентября 1993 года, часов в шесть вечера он перешагнул порог архиерейских покоев, выдохнув: «Как я устал»! «Что с Вами, владыка?» - испуганно спросил келейник. – «Я никогда не видел Вас таким»! Епископ прилег на постель и спросил: «В приемной ждет кто-нибудь»? – «Да, там сидит батюшка». – «Позови. Ему далеко ехать, нельзя заставлять ждать». Уже не поднимаясь с постели, он лежа поговорил с ожидавшим его священником. Потом знаком попросил подать ему частицу мощей преподобного Лаврентия Черниговского, на открытии мощей которого он был всего лишь две недели назад. Из последних сил перекрестился, приложился к частице мощей и потерял сознание. Врачи реанимационной бригады шесть часов боролись за его жизнь, но безуспешно.

На сороковой день после смерти владыки во время молитвы на его могиле прозрела женщина, до того слепая на один глаз. Потом были еще такие случаи. Каждый из них по-своему уникален. У девятилетнего Геннадия случилась беда: после тяжелой болезни стали отниматься ножки. Болели почки. Мальчик ходил с трудом. К счастью, он был из верующей семьи. Родители привели сынишку в Свято-Троицкий собор, в ограде которого похоронен епископ. Ребенок молился на его могиле своими словами: «Епископ Кронид, говорят, что ты добрый и всем помогаешь. Помоги и мне тоже! Я хочу бегать и играть в футбол»! Отошел Гена от могилки – а ножки-то не болят. Здоровье вернулось мгновенно. А мальчик, когда вырос, стал священником. Сейчас о. Геннадий служит Богу в одном из храмов Днепропетровской епархии.

… На памятнике из черного мрамора, сооруженном на могиле епископа Кронида, начертано: «Словами учил любомудрию, примером жизни смирению». Но так хочется сказать: не «учил», а «учит». Не «был», а «есть». Хочется, чтобы он вышел опять из врат собора и можно было подойти к нему под благословение. Чтобы после ответного: «Господь благословит», - спросил имя и пообещал молиться. Но все, что мы можем сейчас сделать – это быть такими, какими он хотел нас видеть. Владыка Кронид жил на грани двух миров – временного и вечного, жил на земле для неба. Теперь он живет на небе для земли и сопереживает нашим успехам и неудачам и по-прежнему старается помочь.

Православная Церковь учит, что смерть правильнее называть успением. Успение. Такое короткое, емкое слово. Каждый из нас когда-то предстанет перед Богом, и каждому предстоит ответить на вопрос: что он успел в земной жизни? Всего несколько десятилетий надо человеку пробыть на земле, а потом – вечность.  Коротка человеческая жизнь, говорит Библия, а Господь царствует вовеки.

Комментарии

Инна Сапега

Очень интересно. Спасибо, Надежда. Недавно я прочла "Радость кроткого духа" - вопоминания о монашестве начала 20 века. Там было немного и об о. Крониде. Какой он был хозяйственный и как не вс братия его понимала, когда он игуменствовал, зато какое смирение он показал, после того как монастырь закрыли. Сейчас, читая Ваше повествование я вижу более подробно и глубже путь этого удивительного человека. Слава Богу! Благодарю Вас.

Надежда Ефременко

Спасибо, Инна, на добром слове!

Только в книге "Радость кроткого духа" речь идет, наверное, об о. Крониде (Любимове). а этот о. Кронид (Мищенко) жил не в начале, а в середине-конце 20 века. Оба они удивительные, преданные Богу подвижники.

Надежда Ефременко

Спаси Господи, Галина! Я и сама благодарю Господа за то, что дарит мне такую возможность - узнавать о великих подвижниках современности и делиться этим с другими. Епископ Кронид - он ведь жил совсем недавно, практически в одно время с нами, и очень много людей хранят о нем благоговейную память.