«Забыто всё, печаль теряет слёзы...»

Когда слова, свои утратив смыслы, /сравняются с землёй, — // словами станем мы.
Иль чернозёмом... / Всё равно — траве, / трава равна сама себе, // и только.
Вонзится боль копьем / в траву и небо, / и в слово, что срослось // с забытым завтра.
Не вспомнить: / не рыдать, /не рыть нам землю, // вонзая пальцы в тело.
Нет, не вспомнить! / Забыто всё, // печаль теряет слёзы. / Утрата эта — // худшее из зол.
Светлана Коппел-Ковтун¹

Не могу сказать, что это в теоретическом плане моя тема. Но я обратилась к ней потому, что она касается практически всех нас.

Моя коллега воспитывает двух девочек-школьниц младших классов. И недавно они с недоумением задали вопрос матери: почему она им читала сказку о рыбаке и рыбке одного содержания, а они  в интернете — совсем другого, с их слов, нехорошего какого-то, о «торгашах».  

Я сразу поняла, что речь идёт о каком-то пошлом «ремейке» на сказку.

Да, сегодня не редкость прочитать знакомую с детства милую сказку в иной,  зачастую чуждой нам, интерпретации. Ныне всё перевирается, переиначивается недобросовестными писаками, больными рейтингоманией и стремлением больше заработать, потешить своё собственное эго...

Да, к сожалению,  мы  тонем в беспамятстве не только  отечественной истории, но и своих исконных корней, своего детства, того святого, что казалось незыблемым и неприкосновенным.

Лауреат Нобелевской премии К. Лоренц назвал разрыв с традицией одним из смертных грехов современного человечества. Эта оценка в полной мере выражает суть дела в системе   культуры, воспитания  и образования  сегодня, и не только в России.²

«Мир летит в тартарары. Вы видите, как вообще всё опошляется? Детей отрывают от доброй  детской классики, находят там какую-то агрессию. А всё на самом деле как  у Хаксли в книге  «О дивный новый мир» — на занижение работа, на деградацию.
Мир разлагают сознательно, а потом с помощью прикормленных фашистов сметут всё с лица земли. Покуда в нас есть свет, покуда у нас есть шанс. Но в полной тьме надолго ли нас хватит?»³

Нынешние «гламурные ревизоры и толкователи» классики посягают и на детские души. Извращение нравственной основы детских сказок — вовсе не невинная забава.

Например, десятки  самых известных сказок нашей культуры с помощью конъюнктурных пошлых усилий многих писак извращены и путём компиляции переврались в прикольные чертовско-бесовские антихристианские  комиксы.
Интернет пестрит ими.

Больные, озабоченные, видать, головы лжеписательской братии уже видят в андерсенском лягушонке "среднестатического переросшего холостяка — маменькиного сынка с низкой потенцией и плохо выраженными вторичными половыми признаками",  в Дюймовочке — самую что ни на есть женщину лёгкого поведения, падшую  бродяжку, а в двенадцати месяцах — наркоманов, «тянущих косяки», в дедушке — развратника, живущего с "курой"  и т.д., и т.п.

…И умиляющиеся подобными творениями, подобострастные  «ржущие» читатели вовсе не задумываются о том, что идёт наступление, планомерное и продуманное, на наши непреходящие ценности.

Осуществляется попытка извратить русскую мифологию, а сказочный мир добра, восхищения красотой и человеколюбием выставить на посмешище.

Уже раздаются необдуманные призывы пересмотреть  буквально всю детскую литературу, «разделать под орех» пушкинские сказки, те, на которых выросло не одно поколение детей.

«Сказочные Золушки, Красные шапочки, Иваны-дурачки становятся гламурными героями нашего времени.
Профессиональная критика старается обходить такие произведения своим вниманием. Авторы этой «бесконфликтной» литературы — люди обеспеченные, со связями в этом мире, а значит, конфликтовать с ними себе дороже будет. Если и пишут, то под заказ. По сценарию дядюшки Крылова (перефразируем): кукушка хвалит петуха за то, что платит он кукушке. Сегодня нас  уже приучили к ремейкам в музыке, кинематографе. И вот ремейко-плагиатная болезнь захлестнула и нашу литературу.
А. С. Пушкин, Л. Н. Толстой, П. П. Ершов… — дописывают и переписывают их все, кому не лень».⁴

Не просто приучили, а пытаются  убедить, что  «фанфик» (вымысел, выдумка, чтиво) как разновидность творчества «фэнов», «фикрайтеров» (поклонников модных произведений искусства) — это производное литературное произведение, основанное на каком-либо оригинальном произведении,  использующее его идеи, сюжет и персонажей, якобы, —   и есть настоящая литература.

Фанфик  может представлять собой продолжение, предысторию, пародию, «кроссовер» («переплетение» нескольких произведений) — всё что угодно, лишь бы выглядело «гламурно» и отличалось «изысканным вкусом».⁵

Тут даже разбираться в том, что собой представляет этот самый "вкус", какую «литературу»  нам предлагают новоявленные «таланты», не надо, — ибо дурновкусие это явное.

К примеру, возьмём расхожий ремейк на  сказку «12 месяцев».

Он пестрит не только смысловым извращением сюжета, похабщиной, приданием  сказочным героям   пошлых черт, но  и полным пренебрежением к русскому языку, изобилует  такими выражениями, которые никак не характерны для сказочного детского текста: «тупая принцесса сбрендила», «дурочка попёрлась в лес»,  «вправить мозги дурочке», «жили там две садомазахистки», «за корзину подснежников отвалят золота», «пьяный шары залил», «мужики 12 штук косяки тянут», «косячком затянись», «нефиг  лезть», «заведомо хреново», «шваль» и т.п.

Положим, что этот примитив, это опошление сказок расцветает только  в интернете. Но и  детское  печатное книгоиздание болеет этой же «плагиатно-ремейковой» болезнью.

В статье «О славянской мифологии. Ключи к русской сказке» Иван Жжуков приводит пример, «когда один сочинитель решил переврать и извратить, и я бы сказал опошлить, сразу все персонажи русских былин, сказок и мифов. «Этот «мыслитель» под псевдонимом Александр Богаделин издал книгу «Кикимора и другие….». Автор решил, взяв такой громкий и многообязывающий псевдоним, назвать жанр этой книги — сказки-притчи. Хотя я бы назвал этот жанр « винегрет, пропущенный через весёлого зайца», потому, что в этой книге все персонажи совмещены в одном месте физически и в нашей сегодняшней потребительской культуре идеологически. Например, в начале книги помещён список основных действующих лиц,  и главное действующее лицо Кикимора представлена как — «некогда провинциальный дух, решивший покорить Заповедный лес. Замужество удаётся с четвёртой попытки. Однако в дальнейшем начинает ценить другие стороны жизни. Мать троих детей и успешная бизнес-вумен». Своеобразен персонаж Бабы-Яги — «скрытая богиня и мать летучих змеев. Мастер дзен Заповедного леса». Не забывай читатель, что это персонажи русской древней мифологии, при этом некоторые читают стихи Бродского и поют песни группы «Аквариум». Автор такой стиль явно считает достижением. И мастер-Дзен по имени Баба-Яга персонаж,  который  должен, по мнению г-на Богаделина, прорицать Новую Славянскую Мифологию.
Третья часть книги — это просто переделки сказок «Про репку»,  «Золотую рыбку», «Красную Шапочку», «Золушку» и др. Правда, основными героями в них являются чёрт Щасвернус и бес Пшёлты, обладающие  магическими способностями. Например, в «Правдивой истории о Золушке» правда состоит в том, что, принц, не смотря на все бесовские старания, не женился на Золушке. И бесы не получили своих комиссионных 20% от, приобретённых бы Золушкой в замужестве, богатств. Тогда бесы, обратите внимание, чёрт и бес, дали Золушке денег на обучения, после которого Золушка (а не кто-либо другой), якобы написала сказку о Золушке в классическом варианте. А бес и чёрт издали эту сказку и теперь живут припеваючи, продавая её. Притча, по-моему, не получилась, а получилось бесовское руководство к действию. А бес и чёрт напоминают сегодняшних продюсеров.  По мнению Богаделина, он безмерно углубил глубину  сказок...».⁶

Перелицованные  русские сказки на западный манер фактически уничтожают народный фольклор, отлучают наших детей от истоков народной культуры. Сказки  ведь — не только занимательное детское чтение.

Вспомним, что   В. И. Даль, записавший  до тысячи  подлинно народных сказок, работая над ними, не ставил себе целью сделать их только  занятным игровым  действом.

Народный язык — вот для него главное в сказках: «Не сказки сами по себе были мне нужны, — пишет он в 1842 г. — а русское слово, которое у нас в таком загоне, что ему нельзя было показаться в люди без особого предлога и повода — сказка послужила поводом. Я задал себе задачу познакомить земляков своих сколько-нибудь с народным языком и говором, которому открывается такой вольный простор и широкий разгул в народной сказке…».⁷

В. И. Даль внес в русскую литературу новый стилевой прием сказовой прозы, блестяще воплощенный в сказках Н. С. Лескова, А. М. Ремизова, П. П. Бажова.
 
В предисловии к «Первой первинке полуграмотной внуке» В. И. Даль замечает: «…родители и воспитатели, не ведая что творят, направляют всю духовную и нравственную жизнь нашу на чужбину — а человек, не приуроченный с пелен к своей почве, едва ли к ней приживется. А как ему к ней приурочиться, коли он соком ее не питался и едва ее знает?»⁸
И ныне это предупреждение   звучит актуально.

Сказки  являют собой сохраненную памятью народной и воплощенную в образном, ясном и точном слове нравственную идею (торжество справедливости и правды, победу добра над злом, идеальный образ народного героя). Живость и изобретательность народного ума ощутимы в сказке с особой очевидностью.

Путь, который прошла народная сказка от научной записи сказочных текстов учеными-фольклористами до литературной обработки ее вариантов для детей, долог и тернист.⁹

Проникновению устной сказки в литературу благоприятствовало то, что грамотные русские люди усердно переписывали произведения сказочного характера. Но это были большей  частью сказки иноязычного происхождения. Они распространялись и в виде лубка. Русские сказки редко можно обнаружить в рукописях XVIII века.

Под влиянием популярности в Западной Европе авантюрного волшебного рыцарского романа и «феерической» сказки (например, известного французского сборника сказок Ш. Перро, 1697) и в нашем отечестве стали составлять подобные сборники «рыцарских» галантных сказок, где от русских сказок и былин оставались лишь имена и некоторые подробности.¹⁰

По мнению Б. М. Соколова, «пробуждение живого интереса к народной сказке проявляется в конце 10-х и особенно в 20-е гг. XIX века в связи с влиянием пришедшего к нам с Запада романтического направления в области литературы и философии, с культивируемым им принципом “народности”, со стремлением постигнуть “дух народа”, с интересом к глубокой старине». Сказка начинает цениться как сокровищница родного языка, как средство воспитания и, что особенно важно, служит материалом для создания самобытных произведений литературы.

К записи и художественной переработке сказок обращались многие писатели того времени. О воспроизведении сказок в литературной форме можно говорить с 30-х гг. XIX века. Тогда увидели свет сказки В. А. Жуковского и А. С. Пушкина, «Конек-Горбунок» П. П. Ершова, «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя и др.

Первым научным издателем и редактором-составителем русских сказок для детей стал Александр Николаевич Афанасьев (1826-1871).¹¹

Как считает известный сказковед В. П. Аникин: «Без него сокровища сказочного фольклора могли затеряться, погибнуть. Фольклор, много веков передававшийся от поколения к поколению, в середине XIX столетия вступил в кризисную пору, когда потревоженная социальной новизной творческая мысль народа устремилась на новые предметы — и полноценное искусство рассказывания сказок стало встречаться все реже и  реже.¹²

Работа по собиранию сказок, бытующих в народе, ведется и в наше время. И она никогда не может считаться завершенной, несмотря на то, что на смену народному сказителю давно пришел писатель.

Классические образцы обработки и пересказа русских народных сказок для детей дошкольного и младшего школьного возраста были созданы в XIX веке К. Д. Ушинским, Л. Н. Толстым; в ХХ веке — А. Н. Толстым, А. Н. Нечаевым, М. А. Булатовым, И. В. Карнауховой, А. П. Платоновым. Список писателей-обработчиков можно продолжить: А. М. Ремизов, Д. Н. Мамин-Сибиряк, Б. В. Шергин, П. П. Бажов, О. И. Капица, Б. А. Привалов, М. М. Сергиенко и другие.

Каждый их этих обработчиков имеет свой почерк, свои индивидуальные подходы к пересказу.
Многолетняя практика обработки и пересказа русской народной сказки диктует писателям свои правила, устанавливает свои законы.¹³

Аникин В. П. Писатели и народная сказка // Русская сказка в обработке писателей. — М.: Худ. лит., 1970. С. 5–12.

Может ли детская сказка полностью повторять фольклорные записи? Нуждается ли текст в обязательной обработке? Как именно следует обрабатывать народную сказку?  Об этом задумываются серьёзные  литераторы, но никак не графоманы-«ремейкеры». Их-то вовсе не интересует судьба оригинального текста, а тем более, его нравственная мировоззренческая основа.

Совершенно очевидно, что сказки, предназначенные самым маленьким детям, не нуждаются ни в какой переработке. Они дошли до нас в  почти первозданном виде. «Ладушки», «Сорока-белобока», «Идет коза рогатая», колыбельные песенки, потешки-прибаутки, уговорушки, считалки из поколения в поколение приходят к детям и почти не меняются по форме и содержанию.

Но этого уже нельзя сказать  о народных сказках, которые входят в жизнь ребенка с двух-трехлетнего возраста.
«С удивительным педагогическим тактом они вбирают для детей круг доступных им представлений. Они облекаются в цепную форму, когда одна и та же фраза повторяется неоднократно, но каждый раз с новым прибавлением или вариацией («Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, я от зайца ушел… Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, я от зайца ушел, я от волка ушел…» и т. д.). Ребенку доставляет огромное наслаждение то, что он заранее знает, что сейчас будет сказано. Попробуйте что-нибудь пропустить — вас сейчас же остановит маленький слушатель».¹²

О языке народной сказки для детей высказываются разные мнения. «Можно переводить ее в план литературной речи, как делали это классики (Одоевский «Мороз Иванович», Ушинский «Слепая лошадь», Л. Толстой «Два брата» и т. д.). Можно и сохранить строй, синтаксис, музыкальную интонацию народного языка, — писала И. В. Карнаухова. — Но для того, чтобы язык сказки, очищенный от излишних архаизмов, областных слов и искажений, зазвучал как подлинно народный, он должен быть органичным для автора, родным и любимым им». По языку народная сказка всегда «прозрачная, скупая, ясная». Таким должен быть и обработанный текст.¹³

Подлинная народная сказка заключает в себе философское обобщение (идею, мораль), причем мораль не высказывается открыто, она вытекает из содержания сказки. Детская сказка оптимистична. Она реалистична и в то же время фантастична и гиперболична, ибо дети «понимают и помнят не рассудком и памятью.¹⁴

Переделанные сказки на современный — лад это зачастую пошлый  ремейк старых — добрых сказок с целью получения дивидендов современными бездарными писарями, примитивный   полет их  фантазии, подпитываемой  субьективными детскими воспоминаниями и вызовами  современной действительности.

"Все сегодняшние СМИ работают на разрушение идеалов, зомбируя людей. Потому, что есть две формы лжи: есть ложь во спасение, а есть ложь (полуправда), направленная на уничтожение духа.

Унизив и высмеяв героев прошлого, уничтожили преемственность идеалов поколений древних славянских родов. Чем уничтожили Веру, отобрали Надежду. Сделали невозможной Любовь. А, ведь, только это позволяло стране, преодолев тяжелые испытания, выходить всегда победительницей. Именно сказка, традиции наших великих славянских народов сыграли воспитательную роль для наших детей.

Таким образом и состоялась подмена понятий. Героизм, добро, вера, прощение, взаимопомощь, милосердие, терпимость стали восприниматься, как наивность и глупость. Появились даже термины: «лох», «лузер» и т.д., которых обмануть — дело ложно принятой «новой» чести. Понятие уважения поменяло вектор ценностей. Если раньше порядочных людей уважали и ценили, то теперь они — предмет насмешки и даже циничных оскорблений. На смену пришло: не обманешь — сдохнешь под забором. Доблестью стал обман, пошлость. А героизмом — возможность украсть много. Даже страхи поменялись: если раньше был страх нарушить табу, т.е. поступить против совести и чести, что было аксиомой и считалось позором, то теперь позор — это стать неудачником. Наши народные сказки — это учебник жизни и предупреждение ведающих предков потомкам из глубины веков.

Так, антигерой прошлого Кощей Бессмертный, который «над златом чахнет», превратился в героя нашего времени. И мощь его, как не парадоксально, в яйце. А игла — не иначе, как символ потенции, — самое уязвимое место современной молодежи…
Поколения, взращенные на навязанных чуждых ценностях массовой поп-культуры, не воспримут, к сожалению, старые сказки, поскольку все прошлое опошлено. Нынешние поколения вернуть к истокам духовности, славянским традициям можно будет только через новую сказку, несущую древние идеалы добра, веры, справедливости, подвига, написанную современным и понятным языком.

Возможно, выходом из тупика было бы решение об учреждении в России, Украине, Белоруссии государственного праздника — Дня Сказки, который бы объединил разобщенные поколения и проходил по странам в атмосфере надежды, добра, защищенности и уюта. Спасите сказку для будущих поколений наших народов!»

Это строки из письма — обращения   писательской общественности  к Президентам России  В.В. Путину, Украины В.Ф. Януковичу, Белоруссии А.Г.Лукашенко.

Я всецело к нему присоединяюсь. А Вы?

ЛИТЕРАТУРА:

1. Когда слова, свои утратив смыслы
2. Лоренц К. Так называемое зло. К естественной теории   агрессии. // Лоренц К. Оборотная сторона зеркала.  М.: Республика, 1998. С.62—242. Избр. главы (с сокращ.)
3. Светлана Коппел-Ковтун
4. Виталий ШЕВЦОВ.Откуда ты взялась строка ?..
5. Фанфик: [is.gd/P3L4T0]
6. Иван Жуков. [proza.ru/2010/04/04/431]; А. Богаделин. Кикимора и другие… Издательское объединение «Юрайт», М, 2008 г.
7. Даль В.И. «Повести, рассказы, очерки, сказки» // 1981 год. [do.gendocs.ru/docs/index-33842.html]
8. Афанасьев А. Н. Русские народные сказки. Полное издание в одном томе. — М.: Альфа-книга, 2010. — 1088 с.
9. [is.gd/FUK40p]
10. Афанасьев А. Н. Русские народные сказки. Полное издание в одном томе. — М.: Альфа-книга, 2010. — 1088 с.
11. Аникин В. П. Устное народное творчество. Хрестоматия. — М.: Высшая школа, 2006. — 1127 с.
12. Карнаухова И. В. Главное раскрыть смысл… // Детская литература. — 1966. — №7. — С. 10–12.
13. Афанасьев А. Н. Русские народные сказки. Полное издание в одном томе. — М.: Альфа-книга, 2010. — 1088 с. [is.gd/DLQ4MQ]
14. Спасите сказку для наших народов [onlinepetition.ru/denskazki/petition.html]