Вы здесь

Либерея

Он стоял возле киоска на углу. Сектант, натянув на лицо дурацкую улыбку, подошел к нему и пригласил на душеспасительное собрание.

Если бы он начал спорить, то этот зануда два часа доказывал бы ему, что без такого собрания у него счастья точно не будет. Если бы дал в глаз, попал бы в ментовку. Этих «если» было много. Но прохожий всего лишь сказал сектанту усталым голосом:

— Мне неинтересно…

Тот набрал в грудь воздуху, чтобы выдать какой-нибудь аргумент. И тотчас шумно выпустил воздух обратно. Действительно, что тут возразишь? Единственное, что мог спросить удивленный сектант:

— А почему?

Прохожий поднял на него безразличный взгляд.

— Потому что вы сектант. Православные священники по улицам не ходят и людей за рукава не хватают. Я слишком много про вас знаю. Американская мудрость: «Хочешь разбогатеть — придумай свою религию». Но здесь не Америка.

Сектант отошел в сторону. Испуганный и разочарованный. Прохожий подошел к пирожковой и встал в очередь. Она продвигалась медленно, как вдруг внутрь вбежала женщина средних лет и закричала на весь зал:

— У вас в меню написано «ПЕрожковая»! Я позвоню в Министерство культуры! Что вы себе позволяете!

Продавщица ничего не поняла.

— Ну, да, перожковая… А что?

— Правильно пишется «пИрожковая»! Я учитель русского языка. Что вы с этим языком делаете?!

Простая женщина не знала, что ответить. Длинная очередь напряженно молчала. Вдруг, какой-то мужик с бритой головой истошно заорал.

— Кончайте базар! «Перожковая» или «пирожковая»… Люди жрать хотят!

Учительница была права. Бритоголовый тоже. Но всей очереди это было как-то неинтересно. Прохожий терпеливо дождался своих пирожков и вышел на улицу.

Он зашел в ларек и взял две бутылки пива. Потом дошел до скамейки в парке, присел, положил пакет с пирожками в сторону и открыл первую бутылку.

Откуда-то сбоку появилась аккуратная старушка.

— Молодой человек, вы когда допьете, бутылку не выбрасывайте, пожалуйста.

У прохожего от жалости сжалось сердце.

— Бабушка, может вам денег дать? Мне не жалко.

Старушка гордо поджала губы.

— А я не побираюсь. Я зарабатываю. Тем более, что деньги тебе самому нужны: весна на дворе, потрахаться-то надо! А бутылочку оставить не забудь.

Она заговорщически подмигнула и отошла.

Москва находилась в переходном возрасте, который затягивался все сильнее. Слово «дефицит» давно исчезло. Слово «изобилие» смахивало на рекламу, от которой устали все. Создавалось впечатление, что все вокруг хотели денег любой ценой. Побольше и сразу. Коммунистическая идеология сдохла, другой не появилось. Появился рынок, но это не идеология. В образовавшуюся пустоту текло все текучее, без спросу и потребности в нем. Да и рынок этот был какой-то уголовный.

Прохожий допил первую бутылку. Здесь это было нормой: сидеть на лавочке и пить пиво. Нередким явлением были и девушки в коротких юбках, прихлебывающие пиво из бутылки на ходу. В Европе представить себе такое было трудно. Странно, но здесь ведь тоже была Европа. По крайней мере, согласно географическим картам.

Весенний ливень вылился вниз, как будто хамоватая уборщица опрокинула таз прямо из окна после мытья полов. Старушка с мешком бутылок вприпрыжку понеслась в ближайший подъезд. Прохожий оставил свою бутылку на скамейке и бросился к дверям ближайшего кафе. Благо сейчас их в Москве было гораздо больше, чем требуется.

Промокнуть как следует он не успел.

«И почему я сразу же сюда не зашел»? — подумал он с горечью, но, взглянув в меню, понял, что сделал правильно: цены были выше, чем в Париже. Но московской погоде этого не объяснишь. Прохожий заказал чашечку кофе, постарался пить его маленькими глотками, чтобы спасение от дождя не было слишком разорительным.

Зачем он приехал в этот город? Причин было несколько. И не все из них были убедительны даже для него самого.

Прохожий допил кофе, с ужасом расплатился и вышел на улицу. Дождь, прибив тополиный пух к бульвару, кончился. Выйдя из кафе, Прохожий чуть не столкнулся с девушкой. Она куда-то очень спешила, и трудно было сказать, кто из них был виноват.

— Извините… Девушка, кажется, Настя?

Она остановилась, и несколько минут соображала, откуда он может ее знать? Потом заулыбалась: вспомнила.

— А, это вы… У меня как раз рабочий день закончился. Вы что здесь делаете?

Прохожий пожал плечами.

— Дождь в кафе пережидал. Теперь дальше отправляюсь. Не возражаешь, если провожу?

Настя продавала кассеты с музыкальными записями. Как-то раз она зашла в офис, где работал Прохожий, и была страшно рада, что сумела ему продать две кассеты. Но он узнал ее сразу. Она была очень симпатичной девушкой. Русые волосы, озорные глаза, нос с горбинкой. Свободная белая блуза и голубые джинсы могли выгодно оттенить ее фигуру, но она была скорее мальчишеской. Только вот работа придавала ей какой-то вечно усталый вид. И слегка растерянный. Она кивнула в ответ на предложение Прохожего: это был шанс отвлечься.

— И куда мы пойдем?

Прохожий осмотрелся: возвращаться в кафе, откуда он только что вышел, не хотелось.

— Я знаю на Маросейке недорогой подвальчик. Рабочий день уже закончился, вам отдохнуть хочется.

Она рассеянно улыбнулась и согласилась. Прохожий подумал, что менять кафе на подвальчик как-то нелепо. Но вспомнив, сколько там пиво стоит, решил, что смысл все же есть. Тем паче, что ему все равно нужно было в тот район. Они побрели к станции метро Китай-Город.

Вот и знакомый подвальчик, Прохожего здесь уже знали. Они спустились вниз. Народу было немного, из бильярдной доносились звуки чего-то похожего на музыку.

— Настя, ты все еще кассеты продаешь?

Девушка помотала головой.

— Кассеты устарели. Теперь я продаю диски. Некоторые покупают. Но этих некоторых еще надо найти.

Подошла знакомая официантка.

— Добрый вечер! Что будем заказывать?

— «Пивка для рывка». — Эту коронную фразу своего бывшего шефа Прохожий запомнил надолго. Но Настя не возражала. Чтобы сделать официантке комплимент, Прохожий сказал:

— Цены у вас самые низкие в районе! Сегодня это редкость: выпить пива по сорок рублей за кружку.

Официантка грустно улыбнулась.

— На здоровье. Только это нас навряд ли спасет. Заказ я сейчас принесу…

Прохожий удивился этому пессимизму, но оставил расспросы на потом. Он пытался разговорить уставшую Настю. Но получался монолог: девушка лишь изредка вставляла в разговор ничего не значащие фразы. Через несколько минут она вдруг вспылила:

— Перестань давить на меня авторитетом! Не знаю я, кто такие «большевики»…

Прохожий не знал что ответить. Дожили. Новое поколение не знает кто такие большевики. Он несколько минут думал о том, что вообще может заинтересовать эту девушку. Денег он ей предлагать не собирался, вовлекать ее в какой-нибудь бизнес — тоже, машины у него не было, в тряпках он ничего не понимал. И зачем он только решил ее пивом угостить?!

Появилась официантка с двумя кружками пива. Прохожий вспомнил про ее пессимистическую фразу.

— Спасибо! И почему это вас ничто не спасет?

Официантка знала его давно, поэтому была откровенной.

— Закрыть нас могут. В этом помещении когда-то баня была. Потом открыли кафе, а сейчас требуют, чтобы название сменили: так один сорт пива называется, а мы этим словом кафе назвали.

Прохожий недоверчиво огляделся.

— Баня?! Непохоже как-то…

Официантка улыбнулась.

— Все перестроили, понятное дело. Но если вы пройдете через бильярдную на кухню, а потом в следующее помещение, вы поверите без труда.

Прохожий криво улыбнулся.

— Ага. Повар нас половником треснет. Чтобы не мешали творческому процессу жарки очередной курицы. А с названием есть простая идея: сделайте названием сам адрес. «Маросейка 15». Все равно вас многие знают. Вас, кажется, Ирина зовут?

Официантка радостно улыбнулась,

— Круто! Сообщу шефу, ему понравится. Спасибо, что мое имя не забыли.

Она посмотрела на часы и добавила:

— Кухня уже закрывается. Меня сейчас сменят, и я вас провожу, если вам так интересно.

Насте было стыдно, что она ничего не знала про большевиков. Предложение Ирины посмотреть на что-то любопытное ее заинтриговало. Или Настя просто начала ревновать. На всякий случай.

— Здорово! Кафе — бывшая баня. Пошли, посмотрим?

Подошла сменщица. Эту смуглую девушку он тоже знал, но они успели только помахать друг другу: ей предстояла работа, а он задерживаться не собирался. Ирина передала сменщице белый передник, и позвала их за собой. Настя поставила свое пиво на стол, и озабоченно спросила:

— А наши места никто не займет?

Ирина устало вздохнула.

— В такое время?! Через час-другой мы закрываемся. Кафе полупустое. Пойдемте, я вас быстро проведу.

Они поставили свои кружки с пивом на столик и последовали за Ириной. Несколько парней в бильярдной были слишком заняты пьяным спором о том, кто выиграл предыдущую партию, чтобы обращать внимание на тройку, деловито направлявшуюся на кузню. Музыка заглушала пьяный гомон, будто скрывая намерения любопытствующих посетителей. Ирина деловито отодвинула занавеску, закрывающую кухонную дверь.

— На кухне ничего не опрокиньте! Теперь сюда…

Было видно, что повара уже ушли, об их напряженном рабочем дне напоминала только гора грязной посуды в раковине. Ирина быстро зашагала в дальний угол и отдернула очередную тяжелую занавеску.

— Вот и баня… Только попариться уже не сможете: воду давно отключили.

Она смело шагнула внутрь, протянула руку направо: раздался щелчок и зажегся тусклый свет. Кафель. Им были покрыты и стены и пол. Кафель казался грязно-серым, хотя когда-то он наверняка был белым. Запах сырости стоял везде.

— А вы говорили, что воду давно отключили… Тут что, «новые русские» парились? Вероятно, совсем недавно.

Ирина даже обиделась.

— Московские подвалы. Сырость тут часть климата. Комаров ничем не извести. А «новые русские» тут не бывали, у них другие бани имеются. Тут все больше местный пролетариат от семей своих отдыхал. С пивом и воблой.

Настя тихо ходила по комнате, осторожно обходя многочисленные лужи на полу.

— Понятно. Пролетарии помылись и ушли. А сырость осталась. Это и есть историческая баня?

Ирина пожала плечами.

— Как я и говорила. А вы что ожидали увидеть? Останки распаренных новых русских?

Прохожий огляделся.

— Да я вообще ничего не ожидал. Настя, пошли назад? Наше пиво допивать.

Настя разочарованно кивала головой и смотрела себе под ноги. Она обошла всю комнату, как вдруг остановилась перед железной дверью, и спросила Ирину:

— А там что?

Ирина устало позвенела ключами.

— Не знаю. Тут много всяких помещений, не все еще облазили. Хотя, если аренду снова поднимут, для кафе каждый уголок сгодится. В центре Москвы любая каморка должна доход приносить.

Настя уже трясла ржавую дверь: сверху посыпалась пыль и мусор.

— Осторожно! Ключа от этой двери у меня нет. Если хозяева узнают, они меня сходу уволят. Они и на переделку оставшегося банного помещения денег пожалели.

Прохожему стало неловко и он хотел остановить Настю. Но девушка была упряма. И тут дверь неожиданно подалась. Настя довольно улыбнулась.

— Ну вот и ключ не понадобился!

— Настя, ты не дома! И света там нет. Кто его знает, что там может оказаться?! Вдруг, подвал с ржавой водой, метра два глубиной.

Ирины только качала головой.

— Я вас минут десять подожду, не больше!

Прохожий снова попытался остановить Настю.

— Там же света нет! Куда мы можем пойти?!

Настя упорно толкала дверь пока она, с ржавым скрипом, не отворилась достаточно широко, чтобы пропустить человека.

— Вот и все! А фонарик у меня всегда с собой: мы с ним в нашем подвале нужные диски отыскиваем.

Она действительно достала из кармана миниатюрный фонарик.

— Он маленький, но нам должно хватить. Мы ведь только заглянем ненадолго. Всегда следует узнать, что там внутри.

С этими словами девушка протиснулась внутрь и поманила за собой Прохожего.

— Где — «внутри»?!

Настя уже осторожно шагала по кирпичному коридору.

— Везде внутри. Заброшенность и ненужность — удел неудачников. Под ноги смотри — лужи кругом.

Ирина покрутила пальцем у виска и постучала по циферблату:

— Жду не больше десяти минут!

Прохожий согласительно покивал и отправился вслед за Настей, оставив Ирину в кафельной бане.

Коридор был узким, он мог легко касаться растопыренными руками обеих стенок, но достаточно высоким: над головой оставалось еще сантиметров пятьдесят. Фонарик Насти был единственным источником освещения, что вселяло в Прохожего некоторую озабоченность.

— Настя, помни, что я иду следом! Мне и так почти ничего не видно. Ты уверена, что батарейки надолго хватит?

Она устало отмахнулась и обвела лучом фонарика левую и правую стены: справа был новый коридор!

Сырость висела в воздухе, вода хлюпала под ногами и капала с потолка.

— Настя, ты уверена, что нам нужно свернуть? Дороги мы не знаем, а десять минут уже истекли.

Она остановилась и резко обернулась к Прохожему.

— Слушай, ты меня в это кафе заволок, заброшенную баню смотреть повел, а теперь испугался?!

— Настя, я за тебя боюсь…

Она хмыкнула откуда-то из темноты.

— По московским подземельям я еще никогда не гуляла. Даже в компании такого зануды. Ой, что это с фонариком?!

Фонарик начал часто мигать.

— Я же только в прошлом месяце батарейку меняла…

Фонарик мигнул еще два раза и погас.

— Настя у тебя запасные батарейки есть?

Девушка тихо ответила из темноты.

— Конечно. Дома и в нашем офисе.

— Обнадеживает. И как мы теперь отсюда выйдем?

Такого отборного мата я от девушки не ожидал.

— Настя, не волнуйся ты так. Дорогу мы можем и на ощупь найти: не так далеко забрели.

Она обняла Прохожего и заплакала.

— Устала! Ты меня в это кафе затащил, я хотела подземелье посмотреть… А тут еще эта батарейка!

— Эй! Вы где?

Раздался незнакомый голос из темноты. Кто это мог быть?!

— Идите сюда, я фонарь на каске включил. Никуда не сворачивайте, а то точно заблудитесь.

Настя моментально перестала плакать, она ухватила Прохожего за руку и потащила его за собой, словно считала этот незнакомый голос верным путем к спасению. Прохожий не особо сопротивлялся: искать путь назад самому ему не хотелось, а незнакомый голос казался спокойным и не внушающим опасений. Где-то вдалеке показался слабый свет. Он блуждал из стороны в сторону, будто человек с фонарем мотал им влево-вправо. Теперь уже потеряться было сложно. Не выпуская из руки руку Насти, Прохожий шел на голос т свет подземного незнакомца.

— Я вас уже два часа жду! Вам давно сообщили?

— Э-э, мы сейчас! Луж много?

— Да, как обычно…

Сначала показался свет лампы, потом грузный силуэт. Это был коренастый парень лет тридцати, одетый в оранжевую прорезиненную куртку. На его круглой каске ярко горел фонарь.

— Я тут, возле входа в нужное помещение! Идите на свет.

Заблудится уже было трудно. Мужчина стоял в проеме распахнутой железной двери, вроде той, через которую Прохожий и Настя попали в подземный коридор.

— Меня зовут Алексей, я известный московский диггер. Исследуя очередное подземелье в районе Китай-города, я и наткнулся на то, что столетиями искали ученые археологи.

Он перевел дух. Было видно, что он читает текст, который заучивал давно. Свет от лампы на его каске шел вперед и увидеть то, что находилось в глубине помещения за его спиной было невозможно. Настя молчала, а Прохожий неуверенно представился и спросил:

— Простите, а о чем, собственно, идет речь?

Алексей довольно улыбнулся. У него было широкое лицо, поросшее серьезной щетиной и два белесых глаза. Он понизил голос до грозного шепота:

— ЛИБЕРЕЯ! Так в древности назвали библиотеку. Это та самая библиотека Ивана Грозного, основу которой положили книги, привезенные в Москву византийской принцессой Софьей Палеолог, племянницей последнего византийского императора. Она вышла замуж за великого князя Ивана Третьего, которому и привезла столь ценный подарок. Греческие и римские рукописи, наследие веков! Обнаружив, что Москва того времени была деревянной и часто страдала от пожаров, Софья специально выписала из Италии знаменитого зодчего и художника Аристотеля Фиораванти, велев ему построить под Кремлем каменный тайник для столь ценного приданого. Простите, а где же ваша камера?! Или хотя бы диктофон. Вы же не будете просто запоминать мои слова?!

Настя хлопала глазами, а Прохожий попытался прояснить ситуацию.

— Вы уверены, что ждали именно нас?

Алексей протестующее замахал руками.

— А кого же еще?! Мы четко договорились, что я буду ждать журналистов у входа в комнату, где найдена Либерея. Трогать книги я сам не стал, понимая всю их ценность. Пусть это сделают археологи. Но сначала нужно застолбить находку через прессу: у победы всегда очень много отцов, да и растащат половину, пока полную опись не провели! А потом появятся византийские свитки на черном рынке по всему миру.

Он в ужасе закатил глаза.

— А здесь рукописные греческие и латинские книги и свитки! Ливиевы истории, книга Цицерона «Республика», Светониевы истории о царях, Корпус Ульпиниана… Целое состояние и по тем временам, не говоря уже о сегодняшних. Я могу только позволить вам бросить взгляд на Либерею: разбирать ее будут специалисты. У вас хотя бы камеры нет?

Прохожий и Настя в унисон замотали головами.

— Жаль. Я получил информации о местонахождении библиотеки совсем недавно, и не бесплатно.

Алексей смущенно улыбнулся.

— Вот, извольте взглянуть. Руками ничего не трогать!

Настя откровенно зевнула. Алексей отошел в сторону, чтобы гости смогли составить представление о находке. За железной дверь была небольшая комната с кирпичными сводами. Три стеллажа были заставлены книгами в картонных переплетах.

Прохожий и Настя протиснулись внутрь. Первое, что им попалось на глаза, была огромная лужа. Прохожий деликатно кашлянул.

— Алексей, вы хотите сказать, что Библиотека Ивана Грозного смогла сохраниться в такой сырости несколько веков? И почему здесь книги, стоящие на стеллажах, где же древние свитки?

Настя смело шагнула внутрь, перепрыгнув через лужу.

— А стеллажи-то железные, как у нас на складе. Даже проржаветь не успели. Хорошую сталь варили во времена Ивана Грозного!

Она смело подошла к одному из стеллажей, которых было, на первый взгляд, не больше трех.

— Осторожно! Закричал Алексей. Я же сказал, что ничего трогать нельзя. Возможно, библиотеку перенесли сюда не так давно. Археологи ее в Кремле искали, а в подземельях возле Китай-города и не подумали.

Прохожий осторожно спросил:

— А где же свитки? Ведь некоторым из них должно быть больше тысячи лет.

Настя проворно схватила со стеллажа одну из книг.

— Девушка, ничего не трогать!

В этот момент из книги вылетел пожелтевший листок и упал прямо в лужу. Алексей онемел. Настя деловито вынула листик из лужи, стряхнула с него воду, раскрыла книгу и вложила листок внутрь.

— Не думаю, что этой книге это нанесет ущерб. Вот заголовок: «Петров Степан Андреевич, прописан 23 ноября 1977 года, по адресу:…." Дальше неинтересно. Это Домовая книга. У нас в ЖЭКе такая есть, я недавно прописывалась. Или со времен Ивана Грозного порядок не изменился?

Прохожий с трудом подавил смешок. На Алексея было жалко смотреть. Он бросился к стеллажу, схватил первую попавшуюся книгу, раскрыл ее, пробежал глазами несколько строк, и бросил ее прямо в лужу. Потом метнулся к следующему стеллажу, взял следующую книгу и проделал с ней ту же процедуру. Через несколько минут на полу валялось несколько книг, совсем недавно казавшихся диггеру уникальной ценностью. Алексей повернулся к Прохожему.

— Извините, у вас не найдется закурить?

Прохожий достал из кармана пачку сигарет и молча протянул одну из них Алексею. Тот вышел в коридор, облокотился спиной на мокрую стену и закурил. Все молчали. Через пять минут Алексей заговорил.

— Это все Мишка-Копун. Я по подземельям лазаю, а он — по развалинам и чердакам. Он еще в развалинах тех домов копался, что сносили когда Арбат перестраивали. Наверное, старые домовые книги оттуда. Однажды он, якобы по великому секрету, поведал мне о странной находке. Все данные указывали на то, что это и есть Либерея. Но самолично проверить он ничего не позволял. Продал мне ее местонахождение «вслепую». За десять тысяч долларов. Назначил время и сказал, чтобы я ждал здесь журналистов с телевидения. А сам получил деньги и срочно улетел в Америку. Давно собирался. Вот поэтому я вас за журналистов и принял. Вы уж извините меня, я сам жертва этого обмана… Я вас выведу коротким путем. А Настю даже могу проводить до дому.

Прохожий резко возразил.

— Спасибо, но Настю сегодня провожаю я. Вы уже проводили своего знакомого в Америку.

Девушка довольно улыбнулась и ласково пожала руку Прохожему. Потом обернулась к диггеру.

— Алексей, не переживайте! Наверное, хорошо, что журналисты не пришли, а то бы вы на всю страну опозорились.

Диггер кивнул и бросил окурок в лужу. Шипение разнеслось по всей длине коридора. Прохожий участливо спросил:

— Значит, вы ему десять тысяч долларов заплатили?! И как же вы могли такую сумму ему без необходимых гарантий выдать?!

Лицо Алексея перерезала хитрая ухмылка.

— Верно, не стоило. Как не стоило и ему людей обманывать.

Он сейчас с этими деньгами попытается в Америке развернуться. И не знает, что мы с друзьями эти доллары ему всю ночь на цветном ксероксе печатали. Вот, я одну купюру оставил, возьмите на память. Пусть только попробует купить себе хотя бы бутылку кока-колы!

Алексей протянул Прохожему зеленую бумажку в сто долларов. В тусклом свете лампы диггера она выглядела вполне идентично. Но даже в полумраке Прохожий разглядел оригинальную деталь: вместо широкого добродушного лица Бенджамина Франклина, с банкноты глядел хмурый портрет Ивана Грозного.

Прохожий вздохнул и подумал про себя: «Загадочный город Москва. Тут если не «перожковая» то «Либерея».

Комментарии

Андрей Владимирович, всё и сейчас очень актуально. Несколько лет назад видела во многих киосках конфеты "Москва златоглазая", я ещё приглядывалась и глаза тёрла - вдруг, ошибка? Нет, золотым по белому так и было напечатано. А сейчас, в Краснодаре, в подавляющем количестве частных магазинчиков как раз "пЕрожки" и продаются. Недавно видела в меню столовой - сАлянку, в армянском мебельном магазине - диван-акордион, в детском центре висело объявление для "будуЮщих" мам ))) P.S. Спасибо за доставленное удовольствие и за таких милых жуликов-"библиотекарей" )))

Прочла с большим наслаждением. Трагикомедия, и какая! Страшно, что Москва такая...у нас на Севере тихо. А тут... И какая же бессмысленная там жизнь...только и остается, что смеяться над ней. Сквозь горькие слезы. Но как Вы подали ему этих самых поисков библиотеки царя Ивана! И эти фальшивые баксы с его ликом! Уморушка! Только отсмеешься - горечь в душе - такова наша жизнь...над собой смеемся. Страшно. Но рассказ Ваш прекрасен. Е.

Андрей Окулов

Матушка,

еще раз спасибо за отзыв. Моя мать Иулия кланяется вам и просит о нас помолиться. Мой знакомый в Липецкой области прорастил выслынные мною семена дерева гинкго и отослал три саженца с монастырь Св.Серафима Саровского. О свойствах этого дерева можно прочесть в моем одноименном рассказе. Так что, получилась польза для русских монастырей.

Еще раз Спаси Господи!

С уважением и благодарностью,

Андрей Окулов

Андрей Окулов

Большое спасибо, матушка!

Вы настолько точно поняли смысл моего рассказа. Я в Москве 9 лет прожил, описал то, что видел. Москва мне инсульта стоила. И большинство зарисовок из реальной жизни взяты.

С кладоискателями я был знаком.Там еще не такое случается.

Везет вам, что на Севере живете. Там спокойнее.

Храни вас Господь!

 

С уважением,

Андрей Окулов