Вы здесь

Истории из семинарско-приходской жизни города Кадьяка

Волей Божией мне посчастливилось почти полгода прожить в общине Свято-Германовской Семинарии на острове Кадьяк, штата Аляска. Большинство студентов семинаристов – алеуты и юпики (эскимосы) – местные северные народности, принявшие православие от первых русских поселенцев в 19 веке и до сих пор свято хранившие свою веру. Многие студенты приехали в семинарию из своих далеких деревень вместе с женами и многочисленными детьми – всего на кампусе во время моего посещения было 11 студентов и 34 ребенка. Все алеутские семьи, а также преподаватели американцы - отец декан протоиерей Иоанн и его матушка Би, старенький архимандрит Иувеналий, библиотекарь Ириней и секретарь - молодая девушка-богослов Серафима - составляли семинарскую общину.

В семинарию меня пригласили написать несколько икон для храма. У меня был свой небольшой домик мастерская. Там я писала иконы, а по вечерам занималась с детишками-алеутами рисованием.

Мне хочется поделиться с Вами несколькими зарисовками из церковно-приходской жизни этой общины. 

ИСТОРИИ ИЗ СЕМИНАРСКО-ПРИХОДСКОЙ ЖИЗНИ ГОРОДА КАДЬЯКА 

Юпик

Большинство семинаристов Семинарии преподобного Германа на Кадьяке - эскимосы юпик, это очень красивый, на мой взгляд, народ. Почти все женаты и имеют больше 4-х детей. На кампусе у нас 34 ребёнка. Ко мне в мастерскую приходят половина из них (остальная половина - младенцы) – я даю им карандаши и краски - они рисуют. А ещё мы играем вместе и пьём чай. Жёны семинаристов приносят мне пирожки и другую выпечку, и я чувствую, что пора мне уже и попоститься. Но - Слава Богу за всё! Я благодарю за любовь, которой меня окружили эти славные люди. Они все из деревень на севере Аляски. Сами не богаты совсем, но делятся всем, даже самым необходимым. Это часть их культуры, и мировосприятия - делиться значит - служить, значит – дарить любовь, значит- быть ближе к Богу. На севере Аляски Православие - основная вера, которая стала для большинства Юпик неотъемлемой частью их самосознания. 

«Юпик, - объясняет мне мой знакомый эскимос Михаил - на нашем языке значит тот, кто уважает другого человека».

Семинарские матушки

В семинарии на Кадьяке почти все студенты семейные. И почти все - будущие батюшки. Правда, если спросишь их - желают ли они рукополагаться по окончании семинарии, в один голос говорят - "как Воля Божия, мы народ слабый, ничего не можем, а захочет Бог- будем служить". Но все знают - если приехал из деревни в семинарию и прожил первый курс да на второй перешел - то, значит, есть Воля Божия. Знают, но молчат, только бороду отращивают да жен своих начинают называть ласково "матушками", чтобы те привыкли.

"Матушек" в Семинарии семь. У всех - детишек полный дом. Для них жизнь на Кадьяке настоящий подвиг - приехать из деревни, оставить родню, культуру, образ жизни и поселиться в общежитии в центре города Кадьяка, где никто даже не говорит на их родном языке - совсем непросто. Да еще не на месяц, не на год - а на четыре. "Матушки" терпеливо учат английский, приспосабливаются к городским удобствам и новшествам, растят и умножают детей, заводят друг с другом дружбу, пока мужья их почти-батюшки набираются Божией науки и возрастают в меру свою.

+++

-Анна, а что такое матушка в деревне?

-матушка - это маленькая мама. Она всем в деревне как мать должна быть - и совет добрый сказать и помочь где. Ну и конечно - на матушке - церковь, она должна следить, чтобы чисто было и красиво, все-таки храм Божиий. Я сама выросла в священнической семье - мать моя попадья. УУУУх, ну и строгая она с нами. До сих пор не разрешает мне читать в храме. Говорит - ты просто читаешь, а надо молиться. Но на Пасху я читаю - мне отец разрешает, батюшка.

-Да, деревенские матушки - добавляет Яков - женщины с нравом. Сильные. иначе - нельзя. такой крест.

+++

С нового семестра в семинарии решили раз в неделю проводить службы для "матушек". По вторникам матушки наши будут вести Вечерню - читать и петь -так, как их мужья-почти-батюшки обычно молятся каждое утро и вечер.

"Многие священнические семьи на Аляске часто попадают в приход, где нет профессионального хора и даже чтеца. Первое время матушкам приходится самой в храме и петь и читать, да других прихожан учить и подбадривать. Этому лучше научиться еще здесь, в Семинарии" - замечает о. Иоанн.

На праздник святой равноапостольной Нины была первая "матушкина" служба. Матушки и дочери постарше все на клиросе, нарядные, подтянутые. Тонкими голосами читают тропари Богоявления и святой Нины. А мужья их семинаристы в приделе с младенцами нянчатся и улыбаются в усы - своих жен за клиросом многие видят впервые. После службы все радостные отчего-то. Мужья поздравляют жен - "молодцы, - говорят - не страшно?" "Страшно!" - делятся матушки, снова беря на руки своих детей. 

Иконы

На одной из моих лекций о значении православных икон, показываю слайды икон различных святых. На слайде - икона святого первомученника Стефана. 

« Кто это?» -спрашиваю у своих слушателей-студентов. 

« Это наш Исмаил!». Отец Исмаил в семинарии дьякон. 

« Исмаил? - улыбаюсь -и правда - он. Только ему не говорите!». 

+++

-Нам нужна икона в храме для матушек! - однажды говорит мне Майк - он совего рода староста среди студентов.

-Для матушек? - не поняла я

-Ну да, чтобы матушки приходили в храм и молились перед ней. Все же святые в храме или для монахов или для нас - преподобные да иереи. А ведь матушкам тоже нужны помощь и заступление.

-Правда! Хорошо ты говоришь. Можно, перед образом Божией Матери матушкам молиться... - предлагаю.

-Конечно. Обязательно. в первую очередь - Матери Божией. Но все же я думаю, хорошо бы и иконочку святой жены в храме иметь. - не унимается Майк. - Например, Наталии - очень мне по душе житие их с Адрианом. Она - настоящая была, такая какая матушка должна быть - она мужа укрепляла за веру стоять даже до смерти. И верна ему сама осталась. Знаешь, ведь жизнь священника не всегда простая, матушка должна суметь подбодрить порою, а где и вразумить.

Я улыбаюсь - мне самой нравится история Адриана и Наталии.

-А еще есть икона жен-мироносиц - вспоминаю я.

-А что же это хорошо, они Христу служили....А ты знаешь, есть ли какие святые матушки? - спрашивает меня Майк

-Я верю - есть - например, праведная Елизавета - мать Иоанна Крестителя - она была женой Захарии, а он был священником!

-Да, верно...но у нее был всего один сын, а у наших матушек - вооон сколько детей.

-А может, икону Царской семьи написать в храм - у них было много детишек, все в вере и в любви росли, да жизнь свою отдали за Бога. И для матушек пример и для детишек, да и для вас!

Майк задумался. Много примеров жизни святой. Богата наша вера исповедниками. Святыми мужьями и святыми женами.

+++ 

Мы с отцом Иоанном ездили в село Узкое. Он мне говорит:» После воскресной службы во время чаепития можешь маленьким детишкам провести урок? 

- «О чём?» - спрашиваю я 

- «О богословии, о чём же?» - отвечает о. Иоанн, и мы смеёмся. 

+++ 

Пишу иконочку святителя Серафима Угличского Он когда-то служил на Аляске, а потом уже в России был рукоположен во епископа, и позже, во время гонения- за веру был расстрелян. 

Сегодня в мастерской у меня много гостей –семинаристов. Семинарист Михаил- мой хороший друг эскимос юпик (как и многие в последнее время борется с простудой и гриппом), делится с нами: 

« Икона твоя - чудотворная уже! Я смотрю, как ты пишешь и исцеляюсь!» 

« Первое чудо! -ахаю я- надо написать на обратной стороне доски!» 

« Да! Да! « -подхватывают другие ребята 

Я чувствую себя,среди Аляскинского народа, как в родной семье.

 Благодать

В Воскресный день в кафедральном Соборе служил архиерей. Весь Кадьякский православный люд собрался воедино - и прихожане и семинаристы и даже студенты Свято-Иннокентиевской Академии. В центре храма перед Литургией шла хиротесия - посвящение в иподиаконов двух студентов Семинарии Майка (Михаила) и Андерса (Андрея). Майк - сухенький небольшого роста со серьезным вдумчивым лицом и Андерс - высокий крепкий улыбчивый молчун. Епископ с руковозложением прочитал над ними молитвы, крестообразно выстриг прядки волос на их головах и облачил их в стихари с орарями.

Хиротесия закончилась. Началась - Литургия.

После службы пьем чай в церковной трапезной. Анна - жена Майка - сажает меня рядом с собой. Напротив - светящиеся иподиаконы, не то что в радости - в блаженстве. Рассказывают: во время хиротесии Майк и Андерс случайно поменялись местами, и когда Владыка стал их облачать, маленький короткий стихарь Майка достался богатырскому Андерсу, а длинный широкий Андерса - худенькому Майку. Андерс делится: "Владыка натянул на меня стихарь, а я и вдохнуть не могу - грудь стянуло как в обручах. Он мне орарь надевает поверх - как шарфик коротенький. А рядом Майк в длиннющем стихаре - да орарь по полу волочится. Но стоит сосредоточенный, серьезный. А я, если честно, думаю, плакать мне или смеятся...Владыка посморел строго да вдруг подмигнул." После чина хиротесии уже в алтаре Владыка молвит друзьям-иподиаконам: "Так и на служении. Порой Господь посылает нам путь узкий, тесный, не развернуться совсем, а порою длинный, широкий, кажется, и не для нас вовсе - а все же, если из Руки Господней - принимай дело и действуй! Ведь любой крест он же и Благодать!" Но облачения поменять благословил все же.

Гневайся, да не согрешай...

Я впервые в семинарии разгневалась. На шутки нашего повара из села Узкое (Ouzinkie). И после трапезы почти при всех студентах неожиданно сама для себя вдруг ему говорю: "Друг, нехорошо шутить на священные темы. Это ведь богохульство почти. Страшно!" "Прости" - отвечает, а сам смотрит на меня, улыбается. А я еще больше сержусь. "Я-то, конечно, прощаю. Но ты больше не шути так. Это незрело, неблагородно, пошло даже, а мы ведь здесь в семинарии - мы представляем собой всю церковь, понимаешь? А так шутим..." Я уже совсем отчего-то расстроенная, не могу остановиться. В трапезной тишина. Все стоят и смотрят на нас. Все наши Yupik. И я раскрасневшаяся кланяюсь и убегаю, улетаю на улицу, сама не рада своему гневу. Ну вот, думаю, все испортила. Аляскинский народ - патриархальный, женщина должна знать свое место. и МОЛЧАТЬ. Молчать должна и христианка, особенно христианка.

Через пол часа ко мне в мастерскую приходит Яков. "Ну что?" - спрашиваю. "Как ты?" - отвечает. "Прости меня, Яков, зря я так разгневалась в трапезной...голос повысила..." "Да - говорит - лучше молчать". "Лучше, конечно. Но не могла я смолчать. Ведь это как предательство молчать, когда самое Дорогое поругают..." Яков качает головой. "Знаешь - продолжаю - у нас в России в семинарии сидят тихо-тихо за столом. У нас строго, но в строгости этой есть сила. Ведь семинаристы - почти все будущие священники..." Лицо Якова становится яснее, но он молчит. "Хорошо - сдаюсь я - я неправа была, что разозлилась, что не удержала себя, что отругала его при всех." "Да - соглашается Яков - ты причинила ему боль. И себе тоже. Но то, что ты сказала, может, и надо так было...Господь может и эту ситуацию исправить, чтобы польза была..."

Перед вечерней службой в храме у всех прошу прошения за то, что разозлилась. Семинаристы кивают, улыбаются. "Ничего с кем не бывает!"

Иаков потом рассказывает, что когда я улетела в гневе из столовой, все так стояли удивленные, молча, один Майк нарушил тишину: "Может, это оттого, что она русская. Русские они ведь в гневе страшные..."

Уже совсем поздним вечером забегает Майк и мигает мне: "Ладно, не переживай, все в порядке. У нас в деревне старцы так людей испытывают. Подшучивают над ними, пока не обнаружат их предел. Разгневался, значит, еще есть чему поучиться, значит, надо еще работать над собой. Этот опыт смиряет, но и делает мудрее. Держись! С Богом!" - и исчезает за дверью. 

В maqiwig

Майк нашел меня в мастерской, укутанную в пару шерстяных платков и с чашкой лукового чая.

-Приходи к нам в гости, Анну мою навести.

-да, я болею, Майк, я к Вам не могу - у Вас дети малые

-болеешь? тебе надо в maqiwig прогреть легкие. Мы только так лечимся на севере.

Вечером Анна зовет: "Баню растопили, тебя ждем."

В бане нас на этот раз семеро - четыре матушки, две повзрослевшие дочки и я. Мне дали наказ сидеть и глубоко вдыхать пар и на спину положили горячее полотенце. Я дышу и слушаю.

-А, правда, что в преисподне жарко, как в бане? - спрашивает 13-ти летняя Тереза свою мать.

-там - жарче...

-мне отец говорил, смотри на печь в бане - как огонь внутри играет - так будет в последние времена... - это голос Анастасии

-а мы с Коби смотрели сайт о жертвах на Гаити. - делится Ольга - он спросил: "а почему этим людям так плохо?" Я ему отвечаю: "земля растряслась и многие мамы и папы, детишки и старички погибли под обломками домов". А он: "за что?". "Так Господь попустил, потому что мы живем в последние времена. Есть такая книга Божия - Откровение св. Иоанна - там написано, что в последние времена людям тяжело будет очень жить, и земля будет трястись, и океан бушевать. И Сам Господь говорил об этом. Только нам надо сохранить веру. ДО-КОН-ЦА"

-и Господь придет второй раз? - шепчет Танна, ей 11.

-придет - в другом углу бани звучит голос самой старшей матушки

-когда?

-никто не знает когда...

-может, даже прийти, когда мы в maqiwig? - волнуется Тереза

В бане молчание

-Он может прийти в любую минуту - неожиданно говорит самая пожилая матушка из-под своего полотенца

Все поворачиваются к ней. Шесть пар внимательных глаз

-но ведь нам надо не бояться, а быть готовым – говорит та.

-всегда? - Танна берет свою мать за руку

-всегда - отвечает та 

Ольга - Тюлений жир

Мое настоящее имя значит "тюлений жир", но мама меня звала просто - "девочка". Я была одна дочка в семье, остальные все мальчишки - братья мои. Мои дети -  как у меня в семье было - мальчик, мальчик, потом девочка и снова - мальчик. Я думаю, неспроста Господь мне послал детишек в такой же очередности - я же знаю, каково было расти с братьями и я стараюсь со своими детьми не делать ошибок моих родителей. А церковное имя мое - Ольга. Да... Она была русская, красивая, на иконе ее пишут с храмом в руках, ты знаешь, да?

Мне не нравилось раньше имя "тюлений жир!" У нас традиция называть детей в честь умерших старцев. Мама, когда мною разродилась, не знала как меня назвать… Тогда как раз в деревне умер старец, его звали "тюлений жир", она сказала тогда "моя дочь - "тюлений жир"". Считается, что мудрость того человека, что умер, переходит на младенца вместе с именем. А того старца, что звали "тюлений жир", все уважали в деревне, поэтому мама сразу сказала обо мне: она - "тюлений жир". Вот и мое имя стало "тюлений жир". Но мне не нравилось, и в семье меня все звали просто - "девочка". Я сначала обижалась, что за имя такое "тюлений жир". Но потом, когда я узнала о старце, о том, какой он был, как любили его, я успокоилась. Мы должны быть благодарны за все.

Прости, может, я говорю непонятно. Я хожу на уроки английского. Я выросла в деревне, где все говорят только на местном наречии. Мои мама и папа, когда они маленькие были, боялись говорить на юпик. Тогда протестанты приехали в деревню в школе преподавать. Они запрещали им говорить на юпик. За слово - мыли рот мылом, или в угол ставили да надевали смешную шапку - вроде позорили, а иногда и били кого. Но когда я росла, мы дома говорили только на юпик. Мои родители сохранили язык, а английский до сих пор не очень любят. А я люблю. Я хочу стать учительницей в школе. Вот и хожу на занятия. Но у меня язык перевернутый. Знаешь, я строю предложения иначе, чем американцы, перевернуто. А мой преподаватель помогает мне их на место поставить. Если я сдам этот курс, я смогу взять другой, он меня подготовит к поступлению в Колледж. Мой муж смеется надо мной, но не перечит. Он говорит: "Вот, пока на своих детях потренируйся!". Но мне, чтобы закончить, много времени надо будет учиться, я же беру один класс в семестр, так что учительницей я не скоро буду. Пока - только мама. Но я волнуюсь, конечно, за учебу свою. У нас зачет был, мы должны были рассказать о своем исследовании - я писала о деревенских и городских школах. Я смотрю на преподавателя нашего, а он головой качает. Ну все, думаю - провалила, я же не очень еще английский хорошо знаю. Мне вечером брат звонит, а я расстроена из-за зачета, и он мне говорит: "Тюлений жир, ты же в школе не для того, чтобы добраться до высот науки, а для того, чтобы научиться людям помогать". Вот, что мне брат мой сказал: чтобы научиться людям помогать! Да...И я успокоилась. А потом узнала результат - 100 баллов, у меня пятерка. Я так прыгала от счастья, как маленькая. Мой муж смеялся. Зато вот он сейчас зачеты сдает. Волнуется. Но я не смеюсь над ним, я знаю. Я теперь понимаю его.

А хочешь я тебя буду учить нашему юпик? правда, хочешь? У нас раньше алфавит писался русскими буквами, но потом все поменяли. Теперь у нас 18 букв. Они пишутся как английские, но звуки немного иные. Я покажу тебе. Говорят, что наш язык пошел от птиц - Канадских гусей, наверное... в наших краях их много... Я люблю юпик. Мы дома говорим только на юпик. Я не хочу, чтобы дети потеряли свой язык. Они, правда, немного смешивают английский и юпик. Порой забавно так. Но свой язык - все же - свой. Его надо сохранить.

А еще я бы хотела выучить русский. Знаешь у нас многие колядки на русском. "Радуйся, Приснодева..." слышала? Это русский? Да? Ааа... Красивый. Я не пойму, как вы так умеете рычать. У нас в языке больше птичьих звуков, гортанных. Но русский красивый.

Прости меня, мне надо бежать. Мои дети скоро придут. Ты заходи ко мне, пожалуйста! Будем с тобой языкам учиться. Хорошо? У нас есть чай из тундры - по тундре трава, как хвоя, стелется - очень полезно в чай заваривать, я сама собирала. Приходи! Ну, с Богом!

 Коби

На Воскресной службе ко мне подбегает Коби, и хватая за руку, спрашивает:
-Инна! Инна! Мы будем сегодня строить пряничный домик?
-Будем, брат Коби! - отвечаю я.
-Когда? - теребит он мой рукав.
-После чая.
-После чая? Так пойдем пить чай! - тянет меня из храма.
-Коби, подожди, еще служба не кончилась - слышишь молитвы читают.
Коби недовольно корчит нос, но тихонько становится рядом со мной. Читают благодарственные молитвы по Причащению.
-Ну что, идем! - оживляется Коби, когда голос чтца затихает.
-Коби, Коби. Пойдем иконы поцелуем сначала, а потом и чай пить.
Идем целовать иконы. Коби - 6 лет, через неделю будет 7. Он сын моей подруги Ольги. Когда-то она написала мне в письме в Скит "а еще у меня есть сын Коби. Мои родители говорят, что он родился под несчастной звездой. С ним постоянно случаются всякие приключения. Недавно он играл с мячом и сломал кисть руки. Пришел протягивает мне свою руку, на которой безжизненно болтается кисть и смеется. Я потеряла сознание. Попроси, пожалуйста, матушек за него молиться. Он в Крещении - Прокопий". Потом я узнала завершение этой истории. Мама пришла в сознание, вызвала скорую. Коби наложили гипс и через месяц рука срослась. Сейчас Коби снова играет в баскетбол. Матушки в Скиту, наверное, молятся.
-Инна, давай я тебе чай налью! - спешит Коби
-Спасибо, брат Коби. А я тебе, хорошо?
Мы вместе спускаемся в трапезную, в которой уже поют "Отче наш". Батюшка благословляет. Мы с Коби наливаем друг другу чай и садимся его пить. К нам приходят другие дети и их родители, в трапезной становится шумно. Все разговаривают, делятся друг с другом своей Воскресной радостью. Коби сидит тихонько рядом и терпеливо ждет пока я допью чай. Я ищу глазами Ольгу и не нахожу. Что же делать, Коби, я за тебя в ответе - думаю я.
Украшать пряничный домик наш собралось 7 детей. Позднее еще пришла Кадьякская монахиня м. Гавриила и наша студентка Бонита со своими малышами. Строили мы не домик даже, а пряничную семинарию, с пряничными храмом, колокольней, елями, семинаристами и даже медведем. Коби был мой главный помощник. Лучшего не найти. Мы вместе делали разноцветную глазурь, взбивали яйца, считали стаканы сахарного песка, украшали пряничные фигурки.
-Я такой счастливый сегодня. Что еще будем делать? - спрашивает меня Коби после 4 часов нашего творчества.
-Пойдем отдыхать.
-А что уже все построили?
-Да не совсем, Коби. Но надо отдохнуть немножко, я думаю.
В трапезную заходит отец Коби Андерс и в удивлении смотрит на нас: "Вы еще живы?" - спрашивает. Я улыбаюсь. Коби тащит своего папу - показать нашу Семинарию. Они разглядывают пряничный храм и пряничные ели и пряничных фигурок пап с их пряничными детьми. А потом папа берет Коби за руку и они уходят. В дверях Коби оборачивается и машет мне - Quyanа (спасибо - юпик). Aan (пожалуйста) - отвечаю я.

 

 

Дикари

Она увидела иконочку на окне моей мастерской и постучалась в дверь. "Вы можете мне помочь? Я привезла этот образ из Иркутска, но он не подписан. Вы знаете, кто на нем изображен?"- в ее руках берестяная икона Спасителя. "Это Спас." "Точно?" "Да, смотрите - я открываю альбом с древними иконами - это Иконография Спасителя - Его лик, волосы, открытое Евангелие, благословляющая десница. Это Христос. А Вы - Православная?" "Нет, нет, я не Православная, я - историк!" Мы знакомимся. Мою гостью зовут Доной, она американка, увлекается историей первых русских поселений на Аляске, особенно семьей Шелиховых. "Как интересно, я расскажите нам!" - прошу я и мы договариваемся о встрече на следующий день.

Дона приходит около двух, со своим компьютером и проектором. У меня в мастерской Ольга со своим маленьким Николаем. Мы устанавливаем компьютер в пустой комнате с белыми стенами, зашториваем окна, сами устраиваемся на полу. Дона включает проектор и начинает свой рассказ о Григории и Наталии Шелиховых, о завоевании Кадьяка, о местных алеутах, о русско-американской компании и о первых миссионерах. Мелькают слайды - мы слушаем. Николай засыпает у Ольги на руках. В комнату тихонько заходит алеут Майк - "пришел посмотреть твои иконы" - шепчет мне. "Смотри слайды" - шепчу в ответ. Мы смотрим на фотографии старого Петербурга. Майк садится рядом с нами и кладет мне на ладонь маленькую деревянную фигурку. Сам вырезал. Я радуюсь. "Майк!" - смотрю на него вопросительно. "Тебе!" - молча кивает мне. С моей ладони на меня смотрит крошечный тюлень - голова, глаза, нос, две передние лапы, обтекаемое тело и разветвленный хвост. Тюлень улыбается. Ольга качает Николая, Майк внимательно разглядывает слайды, а Дона все рассказывает про непокорных алеутов и охоту на морских котиков.

Вечером в школе Рождественская пьеса, Ольга зовет меня с собой - в пьесе учавствуют все ее ребятишки. Мы едем. Ольга спрашивает меня: "Тебе понравился рассказ Доны?" "А тебе?" "Я чувствую себя дикарем. - смеется она - Диким местным жителем Аляски...Ой, прости, прости... Конечно, было интересно, но все же то что она говорила о нас - это не совсем так. Еще до приезда русских мы верили в Бога. Мы верили, что Бог - один. Мы называли Его - Творец. Да, да, Творец. Я не знаю, откуда наши старцы знали об этом, но они знали и передавали свое знание своим детям, нам. Они говорили "придет время, и к вам будут приезжать многие белые люди и говорить вам о своей вере, но вы не принимайте их учений. Только однажды приедут люди в черных длинных одеждах, с крестом на груди - их веру, примите. Они научат Вас истине." - такое наше предание. Я верю в это. Мы всегда верили в Бога, в Творца. да... Но ничего, я не обижаюсь на Дону, она, наверное, этого не знает. Наверное, ей одиноко, и то, что она делает, ей кажется важным. Дай Бог ей всего самого хорошего, правда? " "Правда!" - эхом повторяю я.

Комментарии

 Замечательное свидетельство о православии. Главное - от чистого сердца.

Инна Сапега

Рада! Мне очень хочется, чтобы о народе юпик и алеутах знали и ими интересовались. К сожалению, их культура и традиции вымирают. Только вера держит все. Спасибо за Ваш отклик, Владимир.

У нас в деревне старцы так людей испытывают. Подшучивают над ними, пока не обнаружат их предел. Разгневался, значит, еще есть чему поучиться, значит, надо еще работать над собой. Этот опыт смиряет, но и делает мудрее. Держись! С Богом!" - и исчезает за дверью.

Обнаружить свой предел... Знаю, что это такое, к сожалению или счастью.

Вы не перестаете удивлять, дорогая Инна! Такая  окрыляющая легкость в Вашем слове, что я даже слышу как шуршат, прорастая, пёрышки на моих потрёпанных крыльях

Рассказывать о Небесах, дорогая Инна, - это Ваше. Моё, скорее, о пределе, ибо мне более знакома жизнь на пределе и за пределом. На Небеса попадаю я  вместе с такими как Вы - любовь увлекает меня. Так что если летать, то только вместе

Инна Сапега

Мне думается, все христиане - юпик. а если честно - я больше алеут, меня удочерили в одной алеутской деревне. я круглолицая, с темными глазами - точно их порода. только ростом не вышла - слишком высока для этого народа.

Инга, спасибо вам за радость от Ваших слов.