Вы здесь

Протоиерей Василий Мазур. Произведения

Зима ушла. Закончились морозы...

Зима ушла. Закончились морозы,

Растаяли на окнах кружева.

Концерт готовят птицы-виртуозы,

И шепчется загадочно трава.

 

Лучами землю солнце обнимает,

Суровый ветер ласковее стал.

Душа несмело босиком ступает

На трудный путь Великого поста.

Улыбка святого Гавриила

        Раннее утро. Солнечный свет сквозь распущенные косы берез пробирается в окна храма. Кадильный дым в его лучах синими красками рисует в воздухе причудливые картины. Солнечный свет такой яркий, что огоньки свечей растворяются в нем. Кажется, что они погасли, но колышущийся теплый воздух и кипящий воск выдают их горение.

       Один из лучей падает на икону преподобного Гавриила Самтаврийского. И образ святого, щедро украшенный серебром, неожиданно облачается в ризу из света.

       Преподобный Гавриил, терпеливо переносивший унижения и оскорбления от людей неверующих за проповедь любви к Богу, ласковым взглядом взирает с иконы.

       В сердце приходит нежность. Огонек молитвы сначала тускло, а потом все сильней и сильней наполняет душу радостью.

Память зовет домой

       Вечереет. Огромное солнце растекается множеством танцующих отражений по поверхности засыпающего моря. Розовый свет ласково обнимает стены просторного дома. На провисших ветвях фонариками вспыхивают спеющие мандарины. Громко поют украшенные яркими нарядами птицы. Слышны знакомые, так и не ставшие родной речью, слова.

       Вечерело. Легкий туман клубился над застывшей рекой. О чем-то сокровенном шептались кудрявые березы. На темнеющем небе сияли силуэты кружевных облаков. Натруженный колокол звал к вечерне, и каждый его удар отзывался сладостным трепетом в глубине сердца. Мысли таяли. Рождалась молитва.

Попранная юность

После жестокого боя части Красной Армии отступили. Солдаты, изредка отстреливаясь, россыпью побежали по склону широкой зеленой балки в сторону Днепра. Те, кто успел, с разгона прыгали в стоявшие у берега рыбацкие лодки и, изо всех сил гребя веслами и кусками попавшихся под руки досок, стали переправляться на другую сторону реки. Вода вспенилась от разрывов снарядов и всплесков пуль. Дым и пар закружились над мутной поверхностью древнего Славутича. Красноармейцы устремились в извилистые протоки плавней, и постепенно стрельба затихла. Немцы успокоились и стали с интересом рассматривать захваченное село. Белые хаты с обеих сторон балки образовывали яркий неповторимый орнамент из черепитчатых, соломенных и камышовых крыш. В садах спели розовощекие яблоки, желтые груши и сизые сливы.

Светает в душе моей, светает…

       Светает. Прохладная тишина робко обнимает за плечи. Хочется взирать, слушать и молиться. Темное небо на востоке бледнеет. По ленточкам облаков, словно по девичьему лицу, пробегает нежный румянец.

       Просыпается продрогшая река. Легкая рябь трогает воду. Радостно играют рыбы. Маленькими колокольчиками звенит роса на стебельках травы. Тонкой скрипичной струной внезапно вспыхивает мелодия первой проснувшейся птицы, которую тут же подхватывают остальные. И вот уже целый птичий оркестр громко славит Бога.

       Огромным костром полыхает небо. Птичий хор постепенно стихает. Колышутся ветви деревьев. Листья весело трепещут на ветру. Душа слышит мощь органа. Солнце, словно огромный сгусток расплавленного золота, величественно восходит на небо.

Печальное детство

       Холодный осенний дождь закончился, и озорной ветер стал наводить на небе порядок. Он распахнул тяжелые серые тучи и выпустил на свободу яркие лучи солнца, которые сразу же начали сушить промокшую остывшую землю.

       Десятилетняя Люба с радостью надела свои старенькие ботинки, доставшиеся ей от старшего брата Гриши, взяла сделанную папой деревянную куклу и вышла из дома. Родители уже были во дворе. Стоя у амбара, они советовались, как им лучше сохранить собранный урожай.

Заводская закалка

       В сиреневом небе, еще дремлющем в тишине уходящей ночи, распустился нежный бутон весеннего рассвета. Первые листики, сплетшие кружево на сказочных силуэтах деревьев, радостно потянулись к утреннему свету.

       Серафима неторопливо вышла из дома, на ходу поправила любимый голубой платок и зашагала по просыпающейся улице. Многие годы по ней вместе с мужем она ходила на завод, но с тех пор, как дорогой ее сердцу Егор оставил этот мир и отошел ко Господу, наступающий новый день стала встречать одна.

       Незаметно пустынная улица наполнилась одинокими прохожими, и тишина, напуганная нарастающим шумом автомобилей, поспешила укрыться в позеленевших кронах старых кленов.

Испытание

Осеннее небо щедро изливало яркую лазурь на разноцветные одежды деревьев. Причудливые тени, как огромные картины, лежали на пыльном асфальте, поблекшей траве и витринах магазинов.

Семен, глубоко вдохнув дым, прищурился и бросил дымящийся окурок в урну на остановке транспорта. Довольный попаданием в цель, улыбнулся и выглянул на дорогу. Нужная маршрутка показалась на перекрестке.

Людей собралось немного, а значит ехать можно будет без тесноты и ссор пассажиров.

На остановку подошла скромно, но опрятно одетая женщина со стареньким полиэтиленовым пакетом в руке. Она присела на скамеечку, и видно было, что очень устала, но после короткого отдыха лицо ее, озаренное мягкой улыбкой, засветилось от радости.

Все понял

Знойный летний день постепенно угасает. Жара уходит за горизонт вместе с последними рубиново-золотыми лучами солнца. Городские улицы, словно в ускоренных кадрах кино, наполняются спешащими в разные стороны людьми, а во дворы высыпают радостные дети. После вынужденного дневного сидения дома им хочется успеть перед сном хоть немного поиграть.

Отец Петр вместе с матушкой Евфросинией возращается с вечерней службы домой. Во дворе шумно и весело. Теплый воздух напоен ароматом цветущих роз.

Неожиданно им попадаются уныло бредущие по тротуару папа Иларион и его шестилетний сын Илья.

Давно это было

Легкий утренний ветер весело шевелил шторами, наполняя дом драгоценной прохладой. Громко пели птицы, спешили прохожие, и летний зной, укрывшись в тени деревьев, терпеливо ждал своего часа, когда можно будет выйти из убежища и пленить жарой уставший город.

В этот день службы не было и можно было немного отдохнуть, но отцу Петру дома не сиделось. Он быстро собрался и отправился в больничный храм.

Знакомая тишина обняла за плечи вошедшего внутрь церкви батюшку. Многие годы эта удивительная тишина согревала зимой и дарила прохладу душе отца Петра летом.

С левого берега на правый

Яркие блики горячего солнца лениво покачивались на пологих волнах теплого моря. Тишина обнимала за плечи пристально смотрящего на неподвижный поплавок отца Даниила. Ни одной рыбы за все утро так и не удалось поймать. Посидев на пустынном причале еще несколько минут, батюшка решительно собрался и отправился домой.

В сельском храме треб не было, и можно было не спешить, но ноги почему-то сами быстро крутили педали старенького велосипеда. Матушка Анна с младшей дочерью на руках встретила батюшку прямо у калитки. Она сказала, что звонил секретарь епархии отец Николай и благословил отцу Даниилу срочно приехать в епархиальное управление. О причине вызова он не сообщил.

Зачем тебе это нужно?

Рассвет по сиреневому небу лепестками роз рассыпал облака. Легкий свежий ветер осторожно будил еще дремлющую траву. Птицы радостным пением встречали новый день. Редкими заплатами светились окна большого дома.

Мария быстро вышла из подъезда и отправилась на работу. С тех пор, как ее взяли садовником, небольшой сквер, в котором располагалось учреждение, неузнаваемо преобразился. Диковинные деревья, различные кустарники и множество цветов украсили его. Мария спешила напоить землю живительной влагой до наступления жары, и все ее зеленые друзья с благодарностью отзывались на заботу о них. Вокруг здания все цвело и благоухало.

Багряный рассвет

Светает. Небо на востоке из фиолетово-розового постепенно становится багряным. Капли росы беззвучно стекают с отдохнувших от жары листьев. Дверь подъезда широко распахивается, и из нее с увесистой сумкой на плече во двор быстро выходит Александр. Он направляется к своей недавно купленной машине, торопится, ведь скоро должен подъехать товарищ, с которым они вместе работают. Дмитриевич давно обещал показать ему место, где хорошо ловится рыба.

По червонного золота листьям стекает...

По червонного золота листьям стекает
Ручейками туман на вечерней заре.
Босоногое детство беспечно играет
В разукрашенном осенью старом дворе.

Ручейками туман по рябине струится,
Подойду и рукой по ветвям проведу.
Это все наяву или, может быть, снится?
По знакомым дорожкам один побреду.

Чудак Иванович

Большой город жил своей обыденной жизнью. Шумел тысячами разноцветных автомобилей, мигал огнями бесчисленных реклам, заполнял тротуары ручьями куда-то несущихся людей.

Николаю, приехавшему в мегаполис из провинции, было трудно привыкнуть к его стремительному ритму. Здесь многое было не так, как в маленьком городке. С соседями виделся редко. Они всегда спешили и были чем-то заняты. Поговорить с ними удавалось нечасто и немного. Разве только с уже немолодым Ивановичем, который жил этажом выше. Он всегда спрашивал у Николая о его здоровье и делах. Добрый взгляд, негромкий голос и всегда опрятный вид Ивановича располагали к беседе с ним. Но соседи считали его чудаком и за глаза шутливо называли Шатуном за необычную походку.

Страницы