Что Тебе принесу или что Тебе, Вечный, воздам?
Мне казалось вчера, что отныне на раны готова.
Я сама говорила: позволь мне придти по водам —
И шагнула вперёд, не дождавшись ответного слова.
Я, конечно, дойду — я сильнее стоящих окрест,
У меня два меча, и не камень Ты видишь, а глыбу!
Только петел поёт да чернеет за городом Крест,
И не просто тону — удаляюсь долавливать рыбу.
Вновь душа воспарила под свод голубого шатра,
Выше хвойных вершин, выше хриплого птичьего грая —
Это кровная память во сне догоняет ветра,
Веселящие хлеб в белых нивах Алтайского края.
Всё по тем же дорогам кивают вослед ковыли,
И тяжёлое облако вечно клубится в прицепе,
Где давнишние предки тонули в горячей пыли,
Намотав на запястья литые кандальные цепи.
Пусть на сонном маршруте особых предвестников нет,
Времена парусами уныло повисли на реях —
Я мечтаю доплыть
до черты, за которой рассвет
Вспыхнет новым светилом, и тёмное сердце прозреет.
Там усталый апостол достанет из волн свой улов,
Серебристые рыбы блеснут одесную-ошую;
Но тогда надо мною исполнится истинность слов,
И отверстое небо вовек ни о чём не спрошу я.
Ночь. Цикады звенят в травяной кузне.
Облепили столбы фонарей совки.
Чёрной глыбой вдали, горизонт сузив,
Выпирают на юг из земли сопки.
В тёмных пихтах тревожно кричат жёлны.
Разорвав в небесах полотно в клочья,
Загорится просвет молодым жёлтым,
Будто солнце оттуда встаёт ночью.
