Похищенное первородство

На вопросы читателей «Омилии» отвечает прот. Андрей Спиридонов

В нашу редакцию приходит немало писем с разными, порой довольно сложными вопросами. Именно такие непростые и для понимания, и для объяснения вопросы читателей мы решили собрать в одном материале и попросили ответить на них поэта, радиоведущего и, главное, мудрого пастыря овец Христовых протоиерея Андрея Спиридонова.

Итак, что такое первородство с точки зрения еще ветхозаветной и что это такое для нас, христиан? Очевидно, что разница довольно существенная. Можно сказать, что психология христианина и психология ветхозаветного человека, в том числе и ветхозаветного праведника существенно различаются. Впрочем, дело даже и не в психологии в современном смысле, а в том, что, вполне привычно, можно назвать религиозным миропониманием. И здесь, опять же, миропонимание различно. С одной стороны и там и там единобожие, однако и в контексте единобожия как такового Ветхий завет и Новый завет различаются как земля и небо. И различие это не во внешней праведности или комплексе морально-этических установлений, а в имени Христовом.

Здесь можно сказать и так, что основной смысл христианской жизни — в ответной любви ко Христу. Понятие нравственного угождения Богу, разумеется, есть во всякой религиозной системе, которая существование единого Бога вообще предполагает. Однако понимание осуществления жизни, что называется, Христа ради, подразумевает особую ответственность, особую глубину личностного отклика на призыв Божий. Именно с этой точки зрения и следует рассматривать поставленные вопросы о первородстве, первенстве, а также допустимости некой хитрости или обмана в жизни верующего человека. Само же по себе понимание первородства может играть существенную роль в тех или иных исторических перипетиях в том числе и христианской истории (взять, к примеру княжескую междоусобицу в истории древней Руси), однако в деле нашего спасения, в истории Церкви это понятие, фактически, уже не имеет серьёзного значения, потому что Новый Израиль это богочеловеческое Тело Христово, где духовное первородство принадлежит каждому христианину, а некогда павшая скиния Давида, получила своё восстановление в именно что в Теле Христовом как истинном Мессии для всех народов, в том числе и для народа еврейского. Фактически, вопрос о первородстве, это вопрос, скорее, уже исторического характера, а не прямо нравственно-духовного.

Иаков обманул престарелого Исаака, и это не вменилось ему во грех? Почему?

В истории с обманом Исаака присутствует явный промысел Божий. То есть, желая утвердить первородство за собой, Иаков следует воле Божией, поскольку эта воля заключается в том, чтобы истинным наследником был тот, кто и впрямь соответствует обетованиям Божиим по своим нравственным качествам, а не формальный наследник, каковым являлся Исав и который самому призванию послужить делу грядущего спасения всех народов явно не соответствовал. Вряд ли здесь можно говорить о вменении греха Иакову. Скорее, грехом для него было бы уклониться от следования воли Божией, от своего настоящего призвания.

Почему первородство можно похитить? Что в таком случае следует понимать под первородством?

В высшем и собственном смысле первородство похитить нельзя. В формальном плане оно принадлежит старшему сыну. Быть восхищенным или перейти к другому сыну первородство может только, согласно особого промысла (действия) Божьего, что мы и видим в истории Иаковы и Исава.

Можно ли соотнести это похищение Иаковом первородства с идентичностью еврейского народа? Иаков ведь — праотец, положенное им основание сохраняется доныне или нет?

Вопрос относительно идентичности еврейского народа является крайне сложным и требует высказываний специалистов в этой области. Можно только заметить, что одного общего мнения относительно этой темы нет и в среде знатоков современного иудаизма. К тому же, здесь важно определиться, о какой именно идентичности идет речь: иудаизм ветхозаветный и современный довольно сильно отличаются. На представителей современного иудаизма повлияли такие традиции, как Талмуд и Каббала, которые активно развивались, как мировоззренческие и мистические системы, на протяжении последних двух тысячелетий уже после РХ. То есть, те или иные значимые эпизоды древней истории в восприятии современных иудеев получают соответствующие толкования — в этом смысле и можно говорить об их особой значимости, но здесь я сам вовсе не специалист. Но если вас эта тема всерьез занимает, обратите, к примеру, внимание на труд под названием «Основные течения в еврейской мистике» за авторством Гершома Шолема, который среди современных исследователей считается наиболее научно авторитетным в понимании того, что есть Каббала и как это учение повлияло на мировоззрение еврейского народа.

Опять же, с точки зрения христианской, с момента явления Христа и Его Воскресения, «нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол.3:11), поэтому вопрос относительно духовной идентичности еврейского народа является, скорее, проблемой самого этого народа и его нравственного выбора. Повторюсь, что с христианской точки зрения история с похищением первородства уже сама по себе не может иметь какого-то решающего или детерминирующего воздействия с точки зрения Бога и Его промысла, за исключением того, что сам человек или народ имеет свободу осознавать свою историю, как это человеку или народу же заблагорассудится. В контексте историческом для судеб еврейского народа решающим является отвержение Христа, как истинного Мессии, а не гораздо более давняя история с продажей первородства.

Как можно охарактеризовать с духовно-нравственной стороны поведение Иакова, Исава, Исаака и Ревекки?

Поведение Иакова, Исава, Исаака и Ревекки должно рассматривать именно с точки зрения следования воле Божией, призванию к осуществлению высоких обетований. Никто из них, как и всякий человек, изначально не является образцом нравственного совершенства, каждый может ошибаться и вообще является представителям древнейшего человечества, связанного и родоплеменными традициями того времени. Однако Исав, формально являясь первенцем, имеет характер приземленный и в своих стремлениях, желаниях не способен послужить Богу и Его промыслу. Поэтому он легко соглашается на продажу первородства, исходя из сиюминутных интересов, и вообще не видит в первородстве для себя никакого толку. Здесь главным нравственным критерием является не совокупность более или менее нравственных поступков, а вообще способность слышать Бога, отвечать на Его призыв, следовать Его воле. Исав на это не способен в принципе, почему он и менее нравственен.

Всё решает направление воли?

Безусловно, личный выбор и направление воли, действительно, имеют важный, порой, решающий характер. Правда, это не отменяет в человеке его личной же определенности как некой изначальной данности: наследственность, характер, воспитание, влияние среды и т.д. Можно сказать, что характер и склонность того же Исава к исключительно материальному развитию определяют его выбор в отношении первородство, которое ему ненужно и продается, что называется, походя. И, напротив, характер, способность Иакова «слышать» Бога, определяет его линию поведения не только в истории с первородством, но и во многих других событиях, имеющих для Священно истории ключевые значения.

Если допустим обман Иакова даже в таком серьёзном деле, значит ли это, что вообще допустим обман — как метод? И как в таком случае различать ложь допустимую и недопустимую — каков критерий?

Обман, как метод, все же недопустим. По крайней мере, если рассматривать понятие метода как набора формальных правил. Единственный метод для христианина это любовь, как ответственность пред Богом и другими людьми. Ответственность за исполнение заповедей, за следование Истине.

А критерием является только совесть. Разумеется, совесть это тоже не формальный принцип, а именно что — «голос Божий» в человеке. Совесть, как критерий, работает тогда, когда есть вера и обращение к Богу за вразумлением и помощью, то есть — покаяние, молитва, усилие по исполнению евангельских заповедей. Это и есть истинный выбор человека, можно сказать, что — сама жизнь в ее духовном измерении, в обращенности ко Христу.