Ленты СМИ заполнены новостями относительно Всеправославного Собора и разногласий между его участниками. Новость № 1 связана с отказом иерархии Болгарской церкви и Грузинской церкви ехать на Критский собор, а также это требования Русской Православной Церкви, Сербской и Антиохийской церквей внести существенные поправки в проекты соборных документов, другими словами, отложить проведение Всеправославного собора. В общем и целом, таково выражение, если не вотума недоверия, то, определённо, недовольства стилем председательствующего Константинополя.
Неожиданно? Нет. Напряжение зрело давно, с момента опубликования проектов соборных документов. Отдельные иерархи, богословы и клирики, монастыри и епархии, конференции стали высказывать замечания. По мере того, как дата открытия Собора приближалась, становилось понятно, что тексты решений не готовы к принятию, их придётся менять.
И вот тут произошло главное: никто не мог бы подумать, что в Константинопольской Патриархии настолько резко сменят свой курс. Если прежде Патриарх Варфоломей и ответственные лица поддерживали видимость диалога, поиска взаимно приемлемых результатов, теперь ими развернута беспрецедентная кампания, в ходе которой православный мир пытаются убедить в том, что всё уже решено, что никаких изменений в регламент и документы внесено быть не может, что Собор, по сути, — формальность, просто красивая картинка, тогда как содержательные вопросы решены в Шамбези 21–28 января с. г. Никакой пересмотр положений резолюций не допускается, принцип консенсуса актуален всего однажды — в акте голосования за проекты; впоследствии же никакой свободы в анализе, интерпретации и пересмотре формулировок Поместные церкви не имеют. В довершение этой нелепой инсинуации Поместным церквам, несогласным с происходящим, вменяется обязательность принятых в их отсутствие решений, им грозят порицанием, если не изоляцией.
В настоящий момент Константинополь держит себя с поистине громадным апломбом, демонстративно, даже не пытаясь понять братские озабоченности. Это позиция не «первого среди равных», не «старшего брата», но словно бы взрослого, понукающего расшалившимися детьми. Понятно, что такой поворот неприемлем и не будет воспринят. Поведение КПЦ само по себе становится фактом, вопиющим к осмыслению и ответу. Ведь получается, что здесь общий план, в который всё включено заранее: закрытый режим согласования на предсоборных слушаниях, поздняя публикация проектов решений, обстановка встречи Предстоятелей церквей в январе и даже обеспокоенность, острая критика и разногласия внутри Поместных церквей. Православным за ширмой Собора подготавливали ловушку, методично, шаг за шагом, с целью в нужный момент оказать психологическое давление и принудить подписать то, что подписывать не представляется возможным.
Не будет преувеличением сказать, что это смена всей парадигмы и всей атмосферы вокруг Собора. Одного этого достаточно, чтобы полностью переосмыслить околособорную проблематику. После столь вызывающего каминг-аута, сеанса саморазоблачения, раскрывающего авторитарную изнанку константинопольской политики, мир, как говорится, не может быть прежним.
Все крайне обеспокоены и волнуются в ожидании экстренного заседания Синода Русской Православной Церкви 13 июня. Мы убеждены, что мудрое решение относительно участия в Соборе будет найдено. Синод видит полную сложность обстоятельств. Вариантов действий немало — от понижения статуса Собора до Всеправославного Совещания и требования доработки документов до отказа от поездки на Собор и приостановки участия в предсоборном процессе). Сущностно же, в создавшейся ситуации есть две альтернативы. Первая — это когда Патриарх Варфоломей сохранит возможность разыгрывать роль Папы в миниатюре, утверждая своё мифическое первенство. Вторая альтернатива — когда принципы и подходы, по которым готовился Собор на Крите, будут открыто осуждены как неприемлемые и несостоятельные, максимальным числом представителей, Порочная бесконечность уловок должна быть прервана. Константинополь должен быть признан виновником кризиса. Порядок
же межправославного взаимодействия остро требует изменений. Естественно и закономерно, чтобы на перспективу, на смену провалившему свою миссию Константинополю полномочия по подготовке Собора перешли к некоему коллегиальному органу, собранному из представителей всех Поместных церквей.
Вероятность конфликта высока. Кто-то увидит в этом «ужасный конец», угрозу раскручивания спирали противостояния между Фанаром и Москвой, в частности, по Украине. Хуже этого только вариант А — «ужаса без конца». Не нужно упускать из вида то, что антиконстантинопольские настроения сейчас достигли пика. Не только в Русской Православной Церкви, но и в других Поместных церквей по итогам длительных, тяжёлых переговоров возник кризис доверия к Фанару. Этот протест не вынужден, он является нормальной реакцией на откровенный, бесцеремонный диктат. Если обсуждение действий КПЦ когда-либо может состояться, то именно сейчас, по горячим следам.
Возможный ответный ход, связанный с поддержкой раскольников на Украине, — давняя стандартная заготовка Его Всесвятейшества Патриарха Варфоломея, данную краплёную карту он пытался разыгрывать не единожды. Но нужно понимать, что это также и ultima ratio, своего рода «последний патрон» в обойме Константинополя, который, можно быть уверенными, он прибережёт и постарается сохранить неиспользованным максимально длительный срок, ограничившись только угрозой его применения. Ибо «выстрелив», он обезоружит себя. Вне механизма политического давления посредством угрозы дарования автокефалии украинскому расколу вся тщательно выстраиваемая им конструкция «общеправославного лидерства» т. н. «Вселенской патриархии» превращается в прах, в ничто. Москва необходима Фанару как ключевое звено общеправославного соборного процесса даже в большей степени, чем Фанар нужен Москве для поддержания статуса-кво по Украине. По этой причине вполне можно ожидать угрожающих движений, громких заявлений из Стамбула, приёма делегаций из Киева, объятий с Филаретом и Драбинко — реальная автокефалия украинским раскольникам не будет дана до тех пор, пока, и в окружении Патриарха Варфоломея сохраняют надежду добиться чаемых выгод и подвижек переговорным путём.
Нам следует быть более уверенными. Даже если Русская Православная Церковь восстанет резко против фанариотских планов и видов на Собор, Собор можно созывать вновь, к этому можно вернуться; автокефалия же даётся один раз и после этого Константинополь, сыграв неблаговидную роль в легитимации раскола, противоестественную и политически ангажированную, лишится влияния на украинские дела. Получив долгожданную независимость, «самостийники» со свойственной им прытью благополучно пройдут мимо интересов далёкого престарелого стамбульского папаши. Если кто-нибудь и будет для них указ, то, скорей, доморощенные олигархи неправославного исповедания. Кажется, фанариотским стратегам эти элементарные расклады должны быть ясны.
И даже если позиция Константинополя неожиданно смягчится, и там согласятся отложить Собор и исправить документы, необходимо уже сегодня, безотлагательно, ради самого будущего создавать задел для критики «православного папизма» с изменением механизмов выработки соборных решений.
