Вы здесь

Игорь Бахтин. Проза

Глава из романа

Проза

Сухопарого старика, стоящего с поднятой рукой на безлюдной автобусной остановке, он увидел издалека. Денисов плавно подъехал к остановке. Опираясь на трость, старик, прихрамывая, подошёл к машине и открыл дверь. Выглядел он франтовато: на голове у него была добротная, почти новая шляпа, чёрное драповое пальто с поясом отлично на нём сидело; шея была укрыта шёлковым кашне, из-под которого виднелся ворот белоснежной рубашки и узел тёмного галстука. Старик по-всему совсем недавно побрился, от него приятно пахло одеколоном. Денисов прибрал громкость магнитофона.

Плач Пресвятой Богородицы

Проза

Плач
Пресвятой Богородицы
Канон
(Творение Симеона Логофета)

Дева Чистая, увидев висевшего на кресте Сына и Господа Своего, горестно стеня, терзаясь и вместе с другими жёнами вопия, так говорила: "Видя Тебя ныне, возлюбленное дорогое Чадо Моё, висящим на кресте, горько уязвляюсь в сердце Моём! Вымолви, вымолви Благий Мой, слово рабе твоей.
Сын и Творец мой! Волею терпишь Ты на древе смерть лютую!". Так, стоя у креста с любимым учеником любимейшего Сына, Дева взывала к Распятому: "Ныне лишилась Я надежды, веселия Моего и радости, лишилась Сына Моего и Господа. Увы, Мне! Увы, Мне! Болит Моё сердце!"
От страха иудейского Пётр сокрылся, и все верные рассеялись и покинули Тебя, Христа Моего!"
"Странным и дивным Рождеством Твоим, Сын Мой, возвеличена Я была пред всеми матерями; но горе Мне! Утроба Моя раздирается, когда вижу тебя на древе!"
" Вижу рождённого Мною! Простираю руки, которые держали, лелеяли Его Младенцем, простираю руки сии, чтобы принять его со креста! Но никто, увы, не возвратит Его Мне!

Последний остров

Проза

Камень, на котором он сидел, был горячим и гладким. Человек называл  камнем  большой валун в форме перевёрнутой чугунной ванны, отполированный ветрами и крепко вросший в песок. От камня до океана было шагов тридцать. Когда он впервые сел на этот  камень, океан был от него шагов на пять дальше.  Материальным свидетельством наступления океана на сушу, для человека, сидящего на камне, был безобразный огрызок скалы, поросший водорослями, в каких-то лишайчатых ржавых пятнах, выступающий из воды, словно гнилой зуб в беззубом рту. 

Человек уже не мог сказать, сколь долго он  живёт на этом острове, но  он  хорошо помнил,  что  было время, когда  эта уродливая скала с  таким же независимым видом стояла на берегу и океан доставал до неё только во время приливов и штормов. Теперь  её основание всегда было в воде, оголяясь лишь во время отливов.