Вы здесь

Елена Костакова. Поэзия

А может, памяти раскрасим проседь?

Листала память прошлого страницы,
Поэзию сменяя прозой.
Взирал на ночку месяц грозно.
За светотенью, укрывая лица,
Обиды вспыхивали звёздным блицем,

Едва удерживая дождевые слёзы,
Взгляд отводил упрямый профиль,
Горчил ванилью свежий кофе.
Холодных слов сверкала злая россыпь,
И без ответов горбились вопросы,

Отчаяния груз пытаясь сбросить,
Дыханье памяти невольно сбилось.
А может, эта ночь нам только снилась?
А может, памяти раскрасив проседь,
Весной заменим грозовую осень?

А месяц с ночкой на рассвет игривый.
Пусть спящий ветер ласково разбудит
Луч солнца, преломлённый в изумруде.
Дыхания, коснувшись шаловливо,
Шепнёт на ушко: - "Просыпайся, милый".
 

Трусиха

Кто мне скажет, что значит смелость?
Что несёт в себе это слово?
Помню, как ты в окно смотрела,
Свой платочек скрутив в подкову.
Выдавали тревогу пальцы,
От испуга бледнели губы.
Пробивалась в оконный панцирь
Гарь – дышать становилось трудно.
Слишком близко от нас заправка,
И машина… О, Боже Правый!
Пламя… Страх замахнулся камнем…
А в автобусе дети! Странно –
Сильный пол, позабыв про совесть,
Одичав, превратился в зверя.
Ты шепнув: – «Ну, а может стоит
Вслед за ними из страха дебрей»,
Поднялась, и твой окрик градом
Полоснул по ослепшим душам:
– Всем стоять! Эй, отцы и братья,
Вам детей пропустить не нужно?
Возвышаясь над суматохой,
Власть держала в руках девчонка.
И в изнеженных пальцах тонких
Был платочек похож на чётки.

Три друга (притча)

Скажи мне, старче, много ли на свете
Ты повидал чудес больших иль малых.
Каких друзей в объятиях приветил?
Душа твоя свет истины познала? -
- Как долог путь.
И как заносчив ветер. -
Прикрыв глаза, сказал старик устало.

Когда-то было у меня три друга.
Двоих я сердцем возлюбил, как братьев.
А, третий - без вины бывал поруган.
Как тяжко бремя.
Как безумны страсти.
Слепая жизнь вела меня по кругу,
И я к могиле подошёл не глядя.

У жизни, за невидимой спиною
Остались мои Слава и Богатство.
Лишь нелюбимый друг пошёл со мною.
Лишь он не захотел со мной расстаться.

То в ночь, то в день

То в ночь за горьковатою росой,
То в день за бесконечно нежным небом.
По чёткам изучая быль и небыль,
Спешу от фальши к истине «простой».

В пути устав, я к Слову припаду,
И омывая душу терпким соком,
Открою радость родниковым строкам,
Но не доверю горечь и беду.

Зачем им знать, как больно бьёт волна,
И как вулкан клокочет злобной лавой.
Мне этот яд – прививка, им – отрава.
Я эту малость скрыть от них вольна.

И снова в путь – не растревожив рос,
Без проблеска, без просеки, по полю...
То, преступая, то, лелея Волю,
Спешу туда, где слог и чист и прост.

Театр

«Вся жизнь театр, а люди в нём актёры» У. Шекспир

Лёгкие звуки сменяются вихрями рока,
Нежно-пурпурный рассвет багрянеет от боли.
Ветер, врываясь в разнузданный мир своеволья,
Резким порывом срывает табличку «Не трогать!»…
Вздрогнув, кулисы раскрыли «эпоху Сварога»:

Пылью покрыты картины побитые молью,
Серый картон – стёрты краски с лица декораций.
Пыл растеряв, горький вздох издаёт папарацци,
Перебирая крупицы искусственной соли.
В старом театре
Остатки былого застолья.

Эхо, взрывая покой, отдаёт резонансом.
Вечная тема невольно умы будоражит.
На авансцене предстал режиссер антуража.
Ждёт «Исполать»? Или всплеск восхищённых оваций?...
***
В зрительном зале – Судьбы непреклонная стража…

 

Серый стих

Серый день, серый дом, серый сон,
Серый стих, и туман сероокий.
В сером зареве серый затон
Застилает тропу поволокой.
Серой птицей в рубашке льняной,
Не тревожа задумчивых лилий,
В белозвучье, в тона с глубиной,
В белолёгкую тишь белокрылий.
Лёгкий взмах, лёгкий росчерк крыла
Долететь… полрывка … полумалость…
Раскаляется сон до бела
Полсекунды, ползвука осталось…
Задрожал, зазвенел серый звон
Припадая созвучью к запястью…
Серый день, серый дом, серый сон
Серой птице полтона до счастья.

Росток

Робко тянется к небу росток,
Лепестками глаза закрывая.
То ли стон, то ли капает сок,
То ли ветер завистливо лает.

В изумрудную нежность одет,
В росных зёрнышках синь незабудки
То ли сон, то ли утренний свет,
То ли отблеск от лучиков хрупких.

Мал, но смел!
Его гнут - он растёт,
Пыльный пласт, слёзным соком смывая.
Робко тянется к небу росток …
Старый ветер…
Да пусть себе лает.

Расскажи мне, Ветер, сказку

Расскажи мне, Ветер, сказку
о морях и дольних странах…
То, что ночь сгустила краски,
не тужи. И я не стану.

Отогревшись тёплой байкой,
прикорну с тобою рядом.
Но о том, как плачут чайки
не рассказывай, не надо.

Шёпот твой напевно-сладкий
на душу – святым елеем.
Видишь, вся она в заплатках…
Знаешь, Ветер, я болею.

А вчера мне сон приснился:
старец в огненной рубахе
держит путь в руках, что свился
в два кольца – на жизнь и плаху.

И шагнув к нему навстречу,
без платка – простоволосой…
Вижу ножницы и свечи…
Слышишь, Ветер?!…пахнет воском…

 

Письмо с фронта

«Пока я помню – я живу.
И, я живу – пока я помню»

«Мам, здравствуй! Ну, как вы? Как дома дела?
Сестрёнка уже не болеет?
Ты пишешь, что вишня в саду зацвела
И яблоки скоро поспеют...
Ты только не плачь. Верь, надейся и жди!
Фашистов добьём и приеду.
К Отцу на могилу пойдёшь – расскажи,
Что память его я не предал»
*  *  *  * 
Сияла весна, и звенел соловей,
Победу, приветствуя трелью.
Готовился к маю военный апрель.
И маки победно алели.
*  *  *  *
«Сыночек… живой» – слёзы вытерла мать.
Но прячет глаза почтальонка -
Нет сил, чтобы матери в руки отдать
Второе письмо - похоронку.

Переклик, перевзгляд, перезвон

То ли степь, то ли сад, то ли радуга,
То ли плач, то ли явь, то ли сон…
Пахнут капли янтарные патокой.
На слуху - переклик-перезвон.

Расшумелась сереброголосица,
Плещет синь, ударяясь в закат.
То ли в явь, то ли в стон она проситься,
То ли плачет созвучию в лад.

Накалилась до белозвенящего
Переливчатая тетива.
То ли в тон, то ли в звон уходящая,
То ли в горечь к озябшим словам.

Ты меня не зови в осознание
То ли степь, то ли сад, то ли сон.
В беспроглядную высь не заманивай -
В переклик, в перевзгляд, в перезвон.

Страницы