Ролан Барт

Недавно в мире отмечалось столетие со дня рождения философа и семиотика Ролана Барта.

В 1967 году Ролан Барт сочинил небольшой текст под названием «Смерть автора». Этот текст принёс Барту известность. В нём он заявил о себе как о левом мыслителе.

Барт, конечно, не Маркс. Хотя и он тоже нашёл свой «пролетариат», свою социальную группу, которую решительно принялся освобождать от оков литературной буржуазии, то есть от автора. «Рождение читателя, — заявил Барт, — приходится оплачивать смертью автора».

Автор

Барт — лингвист. А лингвисты любят препарировать мёртвый язык. Кто им мешает это делать? Автор. Сам факт его существования. Почему? Потому что он даёт языку жизнь, соединяя реальное с воображаемым. Но автор далеко, и онтология его субъективности непонятна, а язык близко. И Барт решил упростить ситуацию, взяв язык вне связи с автором, вне связи с тем, что говорит человек. Он хочет дать голос чему-то безликому. Так появляется запрос на возможность существования новой фигуры, именуемой Бартом читателем.

В онтологической модели постмодернистского сознания культура (мир) предстает в виде текста. Литературное произведение отныне — это не авторски организованные слова, своеобразно выражающие «теологический смысл» («сообщение» Автора-Творца), но «многомерное пространство, где сочетаются и спорят друг с другом различные виды письма, ни один из которых не является исходным. Текст создан из цитат, отсылающих к тысячам культурных источников». На смену Автору приходит некто «скриптор», который занимается чем-то вроде «игры в бисер»: он несет в себе не чувства, мысли, настроения и впечатления, а нечто вроде каталога смыслов, которыми он и жонглирует. Игра смыслами предполагает отсутствие Смысла, и устранение Автора делает напрасными всякие попытки «расшифровки» текста. Мало того, вспомнить об Авторе — значит попытаться все же наделить текст окончательным значением, придать ему смысл, что равносильно разрушению постмодернистской затеи, для которой текст тем самым «застопоривается», а письмо «замыкается».