Сцена

— А сейчас мы приглашаем на сцену Наталью Ивановну Сергеенко…

Пожилая женщина в третьем ряду вздрогнула, машинально поправила туго завязанный пучок седых волос и неловко поднялась с места. У нее закружилась голова. Наверное, от напряжения поднялся сахар в крови. Надо бы съесть кусочек печенья, лежащий для такого случая в кармане… Но разве можно его сейчас съесть? Весь зал смотрит на нее. Она медленно пошла к сцене.

За плечами Натальи Ивановны было шестьдесят восемь прожитых лет. Из них полвека (с десятилетнего возраста) она провела в уходе за больной матерью. Так, среди запаха валидола и мерного тиканья кухонных часов прошли ее юные года, молодость, зрелость и незаметно наступила старость. Когда же, в шестьдесят, она вдруг осиротела, в доме не перестало пахнуть валидолом, а тикание часов переросло в отбивание метронома. Оставшись без забот о матери, Наталья неожиданно поняла, что она одинока, и чтобы справиться с этим новым чувством пустоты, стала помогать другим сиротам — высылать посылки в далекий детский дом. Сначала это были просто коробки с ненужными ей вещами, затем, к коробкам она стала прилагать письма. С каждым разом письма становились все искреннее и живее. Замкнутая Наталья в письмах к детям шутила, рассказывала забавные истории, сочиняла сказки. И все больше далекие незнакомые дети ей становились близкими и родными. Она почувствовала себя матерью.

Сегодня ее пригласили на благотворительный концерт, куда должен был приехать и директор детского дома. Наталья Ивановна очень хотела встретиться, поговорить с ним и передать детям свое очередное письмо. Поэтому, хотя ей трудно было выбираться в центр города, она не любила концерты и у нее с утра кружилась голова, она все же пришла…

— Не беспокойтесь — Вам не надо ничего говорить — шепнула ей женщина в желтом костюме, пожимая руку около самой сцены. — Просто выйдите, мы Вас представим, все будет хорошо…

Наталья Ивановна кивнула и стала подниматься на сцену. Яркий свет бил к глаза.

— Наталья Ивановна Сергеенко вот уже пять лет помогает детскому дому в городе N.

Зал зааплодировал.

Сердце у маленькой Наташи ошарашенно забилось. Сережка подтолкнул её вперед и она оказалась на сцене.

— Ну что, девочка, расскажи нам стихотворение!

Все слова от страха забылись. Наташа растерянно стояла, щурясь от ослепляющего света.

— Повторяй за мной — услышала она женский голос откуда-то снизу — из ямы на неё смотрела незнакомая тетенька.

Наташа стала послушно повторять слова известного стихотворения о родине. Начала — робко, но затем голос её становился уверенней и звонче. Повторять было легко.

Когда стихотворение закончилось, тетенька в яме прошептала — «Молодец. Теперь поклонись!»

Наташа поклонилась.

Зал громко зааплодировал.

«Вот такие у нас октябрята….« — гордо прозвучал голос ведущего.

Под аплодисменты Наташе вручили пышный букет цветов. Девочка еще раз поклонилась и убежала со сцены.

Наталья Ивановна шла с концерта с большим букетом цветов. Некоторые люди улыбались ей, большинство не обращало на неё никакого внимания. Наталья шла медленно, уже привыкнув к головокружению и забыв про кусочек печенья в кармане. Единственное, что её мучило и что тяготило — было неотправленое письмо, лежащее в сумке (директор на концерт не пришел), да ещё смутная, неизвестно откуда взявшаяся фраза бередила память: «Вот такие у нас октябрята…» -говорил как когда-то мужской голос.