Вы здесь

Спасибо

На завтрак бабушка вышла с хорошим настроением. Она рассказывала детские стихи и задавала детям вопросы. Она начинала, немного путаясь: «Оторвали мишке лапу, уронили мишку на пол, все равно его не брошу, потому что он….» тут она останавливалась и ждала, пока кто-нибудь из правнуков не закричит: «хороший!».

Мама, напротив, гремела тарелками. Она слушала бабушкины стихи и ее разговор с детьми и ревновала. Она думала так: «Вот почему бабушка всегда только с детьми разговаривает? А она? Ведь это она, мама, кормит, ухаживает за бабушкой, а бабушка к ней никогда и не обратится, даже по имени не назовет и спасибо не скажет!»

«Поели? – спросила бабушка, слыша как дети вылезают из-за стола. – а спасибо сказали?»

«Спасибо, мама!» - закричали хором дети и убежали из кухни.

Бабушка еще посидела, допила чай, собралась с силами и встала.

«А спасибо?» - заметила мама.

Бабушка повернулась спиной и пошла в коридор.

Мама нахмурила брови и бросилась за бабушкой: «Вы не сказали спасибо!»

Бабушка продолжала путь, не обращая внимания на маму. Мама обиделась. Но не отступила.

«Бабушка, только что вы учили детей, что надо говорить спасибо, а сама почему не говорите?»

Бабушка остановилась и бросила: «Отстань!»

Тут мама совсем рассердилась и преградила бабушке дорогу: «Бабушка, скажите спасибо!»

«Кому? Тебе что ли?» - теперь бабушка тоже обиделась и надула губы, видно твердо решив не сдаваться.

«Мне!» - заявила мама.

Бабушка отодвинула маму рукой и открыла дверь в свою комнату: «Отойди от меня!»

«Бабушка!» - ахнула мама в возмущении.

Бабушка захлопнула дверь и прокричала: «Дубина!", а потом шепотом сама себе: "Разве так можно? Разве я могу благодарить вот так? Ведь надо тихо…" - бабушка расплакалась – "дубина. Рассорились обе, а из-за чего?»

Эти слова – такие правдивые и искренние поразили маму. Ей хотелось остановиться и согласиться с бабушкой, но она уже неслась как паровоз. На полных газах. К крушению.

«Вы тоже дубина, бабушка, надо просто сказать спасибо и все!»

Но бабушка плотно закрыла дверь и больше ничего не говорила. А мама чувствовала себя Адамом у ворот закрытого рая. Снова все разрушено, исковеркано и болит. А впереди труды и болезни, чтобы хоть как-то вернуть потерянный мир.

"Дубина" повторила мама самой себе. Ду-би-на.

«А что случилось-то?» - высунул из детской голову старший сын. – «Вроде спасибо – это спаси Бог. Или нет?»

Комментарии

Да, самость - опора гордости. Мы как-то говорили с подругой о самости, что она ведь не что-то особенное. Самость - то, что отличает морковку от помидора, например. То есть, она природная вещь. Но в результате грехопадения человеческая самость «молится» на телесное начало, на саму себя то есть. Это и есть гордость (та самая, сатанинская). А когда включается доминанта Бога, самость не может доминировать, она как бы опомнившись от мертвенного сна, от грязи, начинает славословить Бога.

Это всё само собой получается. Потому бабушка противится насилию - оно верный способ уйти от Бога.

Старший сын интересен. О чём он говорит, когда говорит.Что он говорит, говоря?

Инна Сапега

А когда включается доминанта Бога, самость не может доминировать, она как бы опомнившись от мертвенного сна, от грязи, начинает славословить Бога.

наверное, старший сын и пытается включить доминанту Бога. обратить мамино внимание на то, что она требует от бабушки того, что принадлежит не ей, а Богу. но говорит неосознанно, конечно, а интуитивно.

Спасибо тебе!

а про самость ты очень права! знаешь, когда есть рядом кто-то, кто раньше доминировал, а сейчас стал зависим от тебя, вот тут включается экзамен на самость. каждый день. и ты понимаешь, что не всегда ты его проходишь этот экзамен. что ты в принципе сам не можешь его пройти, если не полагаешься на Бога.

что ты в принципе сам не можешь его пройти, если не полагаешься на Бога

Да, потому, что не ты проходишь, а бог, который в тебе. Не ты, а Бог! Вот так и святость, кстати. Многие думают, что это ты сам станешь святым (или не станешь) - нет! Это неразличение своей самости и своего бога - большая проблема наших дней. О том же и Златоуст, когда говорит, что народ - это святые. Не какие-то там недосягаемые, а мы же, но во Христе. Пока во Христе, пока и святые.