Про «ИГИЛ» в нас

Лица — как Малевича квадраты,
В Божий образ верится с трудом.

Юлия Чечко

Стирание истории и декультуризация

ИГИЛ (или ныне ИГ) шокирует воображение людей с 2006 года, и, вероятно, нагонять ужас — одна из основных его задач. Ещё более очевидно, что перед ИГ стоит также задача стереть физически осязаемое культурное наследие уходящей цивилизации, чтобы памяти народов со временем не за что было зацепиться. Параллельно в мире запускают процессы искажения истории (Косово, Украина), подмены реальной истории фиктивной, что является вариантом отрыва народов от исконных корней. Фейк, симулякр — нереальны, а значит не имеют никакой творческой действенной силы. Теряющие здравый смысл поклонники копирайта также тормозят развитие культуры и преграждают людям доступ к культурному наследию*.

Очевидно, вектор развития мира направлен в пропасть, из которой выбраться вряд ли будет возможно, если не остановиться хотя бы на полпути и не развернуться вспять — от деградации к развитию.

ИГИЛ кто?

Обычно о представителях ИГ говорят как о последователях радикального ислама. Однако представители ислама открещиваются от ИГ, говоря что ИГ — враг ислама. Действия самих игиловцев тому подтверждение: они убивают, почитая неверными, всех, в т.ч. мусульман, кроме малой толики своих «верных». Даже последователи «Аль-Каиды» гуманнее и не считают, что христиан и шиитов непременно надо убивать.

Складывается впечатление, что ИГИЛ — рукотворен и подобен симулякру ислама, который пытается вытеснить реальный ислам, заменив его собой.

Находясь под гипнозом напяленной на ИГИЛ маски радикального ислама, люди обращают внимание на всевозможные тонкости, связанные с исповеданием тех или иных истин ислама и действиями дьяволов от ИГИЛ. А может лучше посмотреть на них проще — прямо, не обременяя себя и их маскарадными костюмами.

ИГ — террористы? Да, безусловно. В Совете Федерации РФ предложили переквалифицировать определение ИГ с террористической организации на фашистскую, что тоже верно. Связано это, вероятно, с чисто правовыми и политическими особенностями борьбы с этими бандитами. ИГ — уголовники? Да, ибо совершают массово уголовные преступления. ИГ — вандалы? Да.

Не оставляет желание причислить их также к сатанистам не по формальному признаку исповедания культа сатаны, а по факту их деятельности — по делам. Жертвоприношением сатане считается не просто гибель живого существа, но страдания, страх и ужас жертвы. Отсюда возможно культ отрезания голов маленькими ножичками. Помнится, гильотина когда-то считалась достижением цивилизации, ибо упрощала процесс и сводила к минимуму страдание приговорённого. Здесь же наблюдается обратное — желание причинить как можно больше ужаса и муки. Человеку по природе это противно, если, конечно, говорить о нормальном, обычном человеке.

И если не игнорировать факт существования бесов, то можно предположить, что игиловцы содействуют процессу обесовления духовно незрелых людей. Происходит деокультуривание, одичание и, наконец, озверение. Как писал еп. Александр (Милеант), «движение по лестнице нравственного совершенствования возможно не только вверх по направлению к Богу, но и вниз, в сторону все большего притупления духовных качеств и утраты благородных чувств. Так, от бескорыстной христианской любви можно опуститься на ступень низших животных и насекомых, где господствует беспощадная борьба за существование. Но это еще не предел. Ниже этого находятся противоестественные состояния вражды и злобы. На самых же глубинах удаления от Бога человек погружается в бездну демонской ненависти – этой тупой и бессмысленной жажды все разрушать и губить.

Если чувство любви согревает, созидает и приносит жизнь, то ненависть все разрушает, калечит и уничтожает. Самым жутким является то, что люди, все больше уподобляющиеся демонам, начинают испытывать садистическое удовольствие в том, что причиняют страдание другим. Причём, в умерщвлении других не преследуется никакая прямая польза, как, например, в мире микробов, где один пожирает другого ради пропитания. Здесь же сам процесс издевательства и разрушения становится целью. Это жуткая, сатанинская бездна, черная дыра, из которой невозможно вырваться» (Любовь — царица добродетелей).

ИГИЛ — как апофеоз люмпено-быдляцкого мировоззрения

Публицист Дмитрий Ольшанский, размышляя, видимо, о мотивах побега в ИГИЛ студентки МГУ Варвары Карауловой, написал в своём блоге: «Смелая девушка уходит в ИГИЛ, она влюбляется в исламиста, и исламист говорит ей: пойдём, милая, туда, где тебя закутают в тряпку с прорезями для глаз, где ты родишь десять детей и станешь старухой к сорока, где запрещены образование и работа для женщин, где тебе отрежут руку, если увидят на улице с другим мужчиной, и закопают живьём в землю, если застанут в кровати с другим мужчиной». Живописное описание.

Лично мне кажется, что это лишь — мода, искусственно созданная. Эти «голливудские» съёмки, вопиюще радикальное, взрывающее мозг поведение (а-ля свобода!), красиво поданное и хорошо рекламируемое. Ну, и раз цивильные англичанки бегут в ИГ, значит и мне надо. Англичанки — это же не местное ограниченное быдло, они знают куда стоит податься ультрасовременной девушке.

Здесь и результат кризиса западной культуры — многих тошнит от заполонившего всё вокруг примитива, разврата и гламура, хочется смести весь этот «Шарли» с лица земли. Может для того и существует он — «Шарли»? Кто знает…

Но важнее поразмышлять о другом. Кому могут быть интересны отрезающие людям головы монстры? Только таким же монстрам. Пусть лишь потенциальным, ещё не вполне оформившимся. У Дмитрия Быкова в романе «Орфография» есть интересное размышление по поводу совершённого в революционном городе убийства — страшного, зверского. Специалистам кажется, что это ритуальное убийство, настолько оно немыслимо, бессмысленно для человеческого сознания. Но секрет, с точки зрения автора, проще, гораздо проще: это — ИНТЕРЕСНО. Безнаказанно резать головы — тоже, наверное, страшно интересно. Ну, где, скажите, вы сможете получить такой опыт, кроме ИГИЛ? Причём они приглашают к себе ВСЯКОГО. И этот всякий зачастую не дорос до человека в себе, ибо человеку ИГ — мерзок. Как сказал искусствовед Алексей Валентинович Лебедев, «для меня это, честно говоря, настолько отвратительно, что я не могу даже здраво рассуждать на эту тему». Так видится ИГ человеку, обременённому культурой — т. е. воистину человеку. Свободным же от культурного бремени скорее пригрезится вопрос из Достоевского: «тварь ли я дрожащая или право имею?»

«Шокировать, напугать, оскорбить, унизить — вот главная цель» ИГ, — говорит Лебедев в интервью газете «Взгляд». И продолжает: «Здесь целью, по моим впечатлениям, является оскорбление, демонстрация безнаказанности, если угодно».

Это же так узнаваемо. Кто имел несчастье повстречаться в личной жизни с человеками, коих в обыденности зовут некрасивым словом «быдляк», тот сразу узнает «стиль и почерк». Такого рода людям приятно унижать, оскорблять другого, если только за это ничего не будет. ИГИЛ — апофеоз, высшая точка таковых. Это легко обнаружить, если додумать до конца мировоззренческую парадигму, руководящую вполне обыденными чудовищами, которые не в ИГ лишь потому, что менее решительны, трусливы, ленивы и живут в правовом государстве, где за преступление, вероятнее всего, призовут к ответу.

Ничуть не сомневаюсь, что безнаказанность превратит в «игиловцев без ИГИЛ» очень многих обывателей, независимо от страны обитания. Им разве только воображения не хватит, но для примера таковым уже существует многофункциональный ИГ.

Думаю, что ИГИЛ, который внутри нас, гораздо страшнее того, чьи позиции сегодня бомбят российские самолёты. Для разрушения мира создателям ИГИЛ нужны мы, наши сердца и умы, готовые соглашаться на то, что неприлично даже зверю. Дьявольская ухмылка игиловца просвечивает сквозь обывательские лица, которые, «как Малевича квадраты», лишены всего, что делает человека человеком. Оскотинившийся человек падает ниже скота, становясь дьяволом.

_______________

* а) «Погубить великую национальную культуру во имя имущественного интереса культурно-мертвого класса — есть затея, пошлая до чудовищности» (Иван Ильин. Аксиомы религиозного опыта).

  б) «Доказывая правоту Сократа, я обычно привожу студентам такой пример. Представьте, что вы вышли за ворота Сретенской семинарии, навстречу вам идет некий молодой человек и говорит: «О, вот здорово! Я как раз хотел узнать о Боге… А вы, видимо, в семинарии учитесь. Скажите мне, есть Бог или нет?» И вы ему говорите: «Хорошо. Сейчас. Тысяча рублей, пожалуйста…» Как вам такой поворот?» (Виктор Лега. Почему Сократа называют христианином до Христа?).

Радонеж

Делягин. Свободная Пресса (видео)