Вы здесь

Портрет весеннего воздуха

...Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет...

                                                                    Петр 2, 9.

...Просвещающий всякую разумную природу, то же в духовном мире, что солнце в чувственном, по мере нашего очищения представляемый...

                      Свт. Григорий Богослов, Слово о крещении.

...Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих... и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления...

                  Рим. 8; 19,23.

...Также и Дух подкрепляет нас в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными.

                                         Рим. 8, 26.

 

 

Прозрачный лес скрипичных птиц

Закапан солнца акварелью,

Истканный в воздухе свирельном

Блистанием слепящих спиц.

 

Стволы берёз, что струйки слёз,

Трепещут кротким водопадом,

Как тень сияющего взгляда

Небес, в земной приникших плёс.

 

И жеребёнком, тонких губ

Струной ощупывая воду,

Влечётся жаждой к Ним природа,

Роняя набок юный чуб.

 

И как на отмель, в дольний свет,

Ступив на хрупкие копытца,

Дыхания спешит напиться

Лучом в трепещущей листве.

 

Зелёных брызг взметнулся свод,

Как вздох, застывши на излёте,

Остановив на высшей ноте

Прозрачный звук – и вдаль плывёт...

 

Там солнце в колыбельный храм

Прищурившись лучейной связкой,

Как няня сказывает сказку,

Обвито шалью сонных ламп.

 

И тайной серединных дней

В песке созвездий земляничных

Светящий Воздух скрипок птичьих

Так близко слышится на дне.

 

Там чистых тению пространств

Разлиты солнечные пятна

И ветра шепоток невнятный

Скользит по кронам древ: Воспрянь!

 

И солнца взор, как гладь воды

Цветы покачивая зыбко,

Как бы тончайшею улыбкой,

Прибрежный проницает дым...

 

Среди холмов безмолвных волн

На дне парящей в свете рощи,

В цветах, траве и ряби хво/щной

В росинках брызг – небесный чёлн.

 

В его ребристой тишине,

Упав под серебристый парус,

В струя/х лучей, как струн кифары,

Услышишь свет сквозь шелест дней.

 

И из всего возникнет вдруг

Слезой, упавшей на рисунок,

Незримый Взор, как древность юный,

Преобразуя вещный круг.

 

Тогда в журчаний птичьих трель,

Звучащих кротко и велико,

Приникнет к акварели Лика

Молитвы тихая пастель...

 

Но радость охватив собой

И флейтой слёз повив молчанье,

В непостижимых слов звучаньи

Взойдёт плодоношенья боль.

 

Как дальний глас, как всплеск луча,

Простерши руки сердцем к небу,

Где солнечным белеет хлебом

Ликующего дня печаль.

 

Луч, всклик, очерченный стрижом,

Ты далеко – не здесь, не возле,

Как небосвод Крылатый Воздух,

В груди, в гортани – и чужой...

 

Ищу Тебя, Дыханье слёз,

Достигни мя – водой сквозь пальцы,

Как свет сквозь заскорузлый панцирь

Мазков, положенных внахлёст.

 

Везде Живый, Пречистый Свет,

Твой Лик прекрасный свят, о, Чудный!

Как в ослепительном полудне

Сквозь трепет вдаль прозрачных век.

 

Так в пении малейших птиц,

Как древле, ведаешь сокрыться –

Ночь, берег, огнь и ловля рыб... Царь

И Солнце слов – в тени страниц.

 

Так, обратившись в горизонт,

Весь мир вмещает тайну утра,

И скрывшись крыл за гранью утлой,

В угля/х прибрежных прячет взор.

 

Всё отступило, став росой

В камнях рассветных, травах скудных,

Где пламень плодоносит чудно

Хлебов и рыб земную соль.

 

И скрипки розовой в волнах

Огнём замедленным ступая,

Приходит День, когда слепая

Бывает полночь тьмы полна.

 

Как всё превосходящий Свет,

Где слышащий и зрящий видит,

Куда земной никтоже взыдет,

В земном объятый веществе.

 

И в необъятности пространств

Безмолвия Трапезы Вечной,

Изнемогая, плоть лепечет,

В прекрасный изменившись страх.

 

Так процветает крин пустынь,

Всех безсловесий дольных тише,

В словах, молчание вместивших,

Гугнивых похвалах простых.

 

Так было. Взяв из купины

Огня Живительного свойство,

В потоке погребает войско,

Восшед к звучаниям иным.

 

И глас вечерний Твой – покой,

Не сумрачно звучит виолой

И свет не умбрией тяжёлой

Нисходит в ночь, ко тьме морской...

 

Там ожиданий зорких путь,

Близ оставления и смерти,

Где молний плеск в пространстве чертит

Фигурок мечущихся ртуть.

 

Так взмахом сердца там, в волнах,

Сломав крыло, корабль бьётся...

Спишь на корме... Но слёз напьётся, –

Придёт Твой голос – тишина.

 

Ты близкой птицей вглубь ветвей –

На цыпочках не дотянуться –

И плач свой обрывая куце,

Смолкает звук, где брезжит свет.

 

Всех жизней Жизне, стань листвой,

Ветвей измерзших одеяньем,

Сходя дыханием неявным

В лучей сияющий подвой.

 

Плодом Иным безсильных сил,

Взойди, Непостижимый Душе,

Как голубь, обретая сушу,

В биеньи слёз, в вопленьи жил.

 

Прими как маслин первых ветвь

Косноязычных песен звуки,

В свет крыл преобразуя руки

И риз истленье ветхих – в твердь.

 

Так в твердь облёкся юный мир,

Так зайцы облекутся в камень, –

Дней безмятежных облаками

Одеян солнц весенних мирт.

 

Как плод страданий, их венец,

В непостижимой тайне жизни,

Тончайшей мантией ложится

На кроны древ, где смерти нет.

 

Весна как Царствие. И День,

Как лепотой истканный воздух,

Горчичные объемлет лозы,

Дыханьем проницая тень.

 

В тенях, сиреневых как ветр,

Трепещет пар жары звенящей,

В свет претворившей настоящий

Предметов сумеречный цвет.

 

И в парусах горчичных мачт –

Вложивший песнь в уста безсильных –

Как дирижёр расправив крылья,

Ликует Солнечный Трубач.

 

Май – Ноябрь 2007.

Комментарии

Михаил Малеин

Очень ёмкий и красочный портрет у Вас вышел.

Остановился на этих строчках (нашли отклик):

Так в пении малейших птиц,

Как древле, ведаешь сокрыться –

Ночь, берег, огнь и ловля рыб... Царь

И Солнце слов – в тени страниц.

Но очень большого труда требует чтение Ваших стихов!