Чем пахнет самоубийство

— А ты не можешь забрать её, унести на землю или в ваш рай?

— Нет, Мария, рыба может жить только в воде, а зверь — на суше. Если воду испортили, морские жители гибнут или страдают. Но если их попробовать вынести на свежий воздух, то они не спасутся, не смогут вмиг обрести лёгкие и избавиться от пузыря и от жабр. Но рыба или зверь не вольны выбирать среду обитания. А человек — волен. За жизнь он либо очищает себя от грехов и способен жить в раю, либо губит своё естество… И тогда и в раю не сможет находиться, даже если его туда впустят.

Но и грешник может обрести спасение. И в последнем покаянии, и в миг перед смертью, и в молитвах родных и близких…

— У неё нет близких?

— У неё нет шанса. Она самоубийца. И выбросила свой шанс и свою надежду вместе с собой из окна.

И вот перед потрясённой и оглушённой Марией потянулась вереница потерянных и обречённых душ.

Молодая девушка, не пожелавшая сохранить ребёнка и погибшая на операции… Юная воровка и разбойница, убитая при ограблении квартиры…

— Их деяния приравниваются к самоубийствам. Да и убийства на этих несчастных тоже есть — их уже не отмолишь…

А за этими душами — другие… и ещё-ещё-ещё!

— Скажите всем на земле! — кричали души.

Но Ангел лишь печально качал головой:

— Никто не поверит. Разве вы сами поверили бы, если бы услышали от кого-нибудь такую правду?

И души поникали и умолкали. А Мария думала:

— Нет, точно нет. Ни за что бы не поверила.

Она и Евангелие читала — правда, только из любопытства и для самообразования, и даже подобные истории слышала. Но к себе не применяла и воспринимала как сказку. И те, на земле, не поверят. Ни за что не поверят.

— Об этом говорят в храмах. Учёные и врачи слышат рассказы тех, кто вышел из комы, летаргии, клинической смерти. Все свидетельства говорят о существовании бессмертной души. И кого это убеждает? Схватятся, как за соломинку, за случаи, когда человек не умер, а бредит под воздействием лекарств — и тонут, тонут. В грехах и безбожии… — Ангел опустил голову, страдая за живых и умерших.

А перед Марией всё тянулась нескончаемая вереница…

Эта несчастная, наоборот, никак не могла выносить ни одного из своих малышей. Измученная бесчисленными операциями и лекарствами, она снова потеряла своего младенца. И когда муж её бросил, то несчастная помрачённая горем женщина… убила себя. А ведь где-то рядом живут несчастные брошенные дети, которые по ночам мечтают о том, что когда-нибудь у них снова появится мама. Мечтают и плачут…

Женщина-хирург. Не смогла спасти жизнь ребёнка. Её обвинили в преступной халатности. Не вынесла позора…А ведь мастерство прекрасного талантливого врача помогло бы вернуть здоровье множеству людей, её будущих пациентов.

Вот пожилая женщина, которая не вынесла унижений сына. Один её отпрыск был убит дружками-бандитами, другой постоянно требовал денег. Этот бесчестный человек тоже был здесь. Он, пьяный, сел за руль, несмотря на просьбы окружающих, и задавил ребёнка. Очнувшись в изоляторе, повесился. Его участь тяжелее, ведь он довёл мать до самоубийства. Мать, которая кормила и одевала детей, но не заботилась о главном — о душе.

Вот старушка, которой казалось, что близкие её нехороши. Она от обиды и мести покончила с собой, причём сознательно подгадала так, чтобы внучка была беременна, а дочь лечилась от сердечного приступа. Самоубийство унесло с собой ещё две жизни: малыш родился мёртвым, а у дочери не выдержало сердце. И не было у этой старой женщины ни склероза, ни старческого слабоумия. А вот храмы она в молодости разрушала. И Ангела своего близко не подпускала. Вот бесы и нашептали.

— Ангел мой, неужели никто из самоубийц не спасён и не спасётся?

— Я покажу тебе одну душу, а о прочих не могу ничего сказать.

Рядом с Ангелом появилась совсем другая душа. Она была прекрасной, молодой и светлой. На лице её жила радость и царило спокойствие — такие, каких Мария никогда не видела на земле.

— Её зовут Елена, — ласково проговорил Хранитель. — И она сбросилась с крыши.

— Так значит… получается, что можно спастись самоубийце?

— Нельзя, — покачал головой Ангел, — её погубила болезнь: незадолго до смерти девушка сошла с ума. Сейчас близкие подают за неё записочки и молятся об упокоении души. Она никогда и не видела этих адских глубин, лишь один раз этой чистой душе показывали то, чего она избегла.

— Тебе хорошо в раю? — с замиранием сердца спросила Маша.

— Да, — мягкий голос пел от тихого счастья, — не передать тебе, сестра. Мученики терпели немыслимые страдания, зная, что вечность в раю и любовь Божия стоят любых мук. Но от обычных людей редко требуется терпеть, когда с них сдирают кожу или подвешивают за волосы… И помни:

Бог не даёт человеку ношу, которую он не сможет понести.

Все страдания либо к радости, либо к прощению грехов и к избавлению от вечных мук, либо к мученическому светлому венцу. И Бог в на земле всегда рядом с тобой. Ты Его не видишь, но можешь ощутить Его любовь. Он тебя любит всегда. И несёт твою ношу вместе с тобой.

Мария села на какой-то камень, колючий и раскалённый, как и всё вокруг — и заплакала. Она вдруг осознала, что нет ничего у человека дороже Бога и его собственной бессмертной души… После увиденного Маша простила и Кирилла, и Свету, и всех, на кого держала зло. Душа девушки просто истаивала от слёз, от ощущения безысходности и невозможности вернуть всё обратно.

— Протяни руку, — мягко сказал Ангел и предупредил:

— Сейчас тебе будет очень больно.

Маша послушно протянула правую руку… и, когда приблизилась ещё немного к адской бездне, то почувствовала такой жар, что громко закричала. На Марусиной руке когда-то была сделана татуировка: свернувшаяся змея. Как это ни странно, этот же знак оставался и на её душе, подобно тому, как на шее Елены сверкал православный крест.

Змея внезапно ожила, злобно зашипела, сползла с руки испуганной девушки и была затянута в адские глубины.

— Подобное тянется к подобному, — сказал ей Ангел. — Это был нехороший знак. А ожог будет тебе напоминать о том, что всё произошедшее не бред и не сон. Я очень боюсь за тебя и не хочу, чтобы ты попала в ад.

— И ещё, — Хранитель внезапно погладил Машу по голове, как маленького ребёнка, — тебе поклон от твоей бабушки. Она за тебя молится, но сама передать тебе привет не может. Между вашими мирами — непреодолимая пропасть.

— Но бабушка же умерла! — воскликнула Маруся. И тут же осеклась, забыв, что и сама она уже вышла из своего тела, а это значит, что для остальных, конечно же, считается мертвой. И поняла давние слова бабушки: «У Бога, внученька, все живы!»

— У Бога все живы, — Ангел Хранитель, казалось, прочитал её мысли. — Но живы лишь те, кто у Бога.

— А ведь друзья за меня даже записочки не подадут, — и Маша снова горько заплакала:

— Ой, за меня же нельзя! Так ведь и дома они не молятся.

— За тебя можно, — мягко сказал Ангел, — но только не за упокой.

— А как же?

— За здравие!

В ту же секунду Мария ощутила, что она стремительно падает вниз. Удивлённая, душа пыталась ещё раз увидеть лик своего Ангела, но вокруг были лишь тучи. Маша приближалась к земле. Она снова не увидела, как произошёл переход в привычную реальность, и почти сразу же влетела в своё бездыханное тело…

Все муки лечения Мария переносила с радостью. Очнувшись, она тут же попросила к себе православного священника.

После исповеди и причастия боли утихли, а сама Мария чувствовала себя чистой и заново рождённой, несмотря на долгое и тяжёлое лечение. У неё не было соблазна посчитать увиденное бредом, родившимся под воздействием лекарств. А если бы такой соблазн и возник, то ожог на руке напоминал бы о смерти и воскресении. Этого следа, как говорили и врачи, и санитарки, не было у умершей Марии. Выжженное пятно на месте татуировки появилось после поступления в больницу и после гибели пациентки, но до того, как больная пришла в себя. И никакими физическими причинами объяснить его появление было никак нельзя…

А спустя много лет прекрасная и здоровая молодая женщина пришла ещё раз поблагодарить врачей. Рядом с ней шёл её муж, красивый и сильный мужчина, души не чаявший в любимой «второй половинке». Он в пояс поклонился всему медперсоналу и — в первую очередь — больничному батюшке, исповедовавшему, соборовавшему и причащавшему больную. Ведь его жене не только была сохранена и возвращена жизнь, но и подарено здоровье, не пострадавшее от яда самоубийства. А медики и священник приложили все силы к скорейшему выздоровлению пациентки. Из-за спины родителей выглядывали трое ребятишек. Погодки: Сергий, Николай и Леночка. Они тоже радовались произошедшему чуду и были счастливы, что у них такая хорошая мамочка.

А бутылочка, из которой Мария пыталась запить смертельную дозу лекарства, была, оказывается, со святой водой. Бабушка всегда держала крещенскую воду под рукой. На случай, если будет очень плохо.

Сейчас Мария ощущала себя самым счастливым человеком на земле. Не только из-за мужа и детей. Даже оставшись одинокой или калекой [1], она бы радовалась жизни на земле, а не в аду. Она была счастлива, что живёт на этом свете. И часто повторяла волшебную фразу: «Слава Богу за всё!»

[1]   Вернувшись с того света, Мария сумела вернуть радость бытия ещё одному отчаявшемуся человеку. Ей удалось отговорить от самоубийства свою соседку, замечательную женщину, потерявшую здоровье в страшнейшей аварии. Но это уже совсем другая история.