Наталья Трясцина. Произведения

Тех, кого я люблю: моих братьев, сестёр
Разрывают снаряды в Луганске.
И взлетает до неба огромный костёр
На Донбассе, в Донецке, в Славянске.

Наши деды боролись с фашистской змеёй,
И свернули ей шею в Европе.
Какого им теперь отдыхать под землёй,
Какого видеть внука холопом?

Как Иуда закончил, все знают давно,
Но учебник истории в печке!
А на нём расплывается крови пятно.
Мир зажёг поминальные свечи.

Наша история — поиск врага.
Мне часто становится страшно
От сытного русского пирога,
От грозного русского марша.

Наша история — как поиск пути.
Мне часто становится стыдно.
Я вижу тупик. И его не пройти.
И выхода больше не видно.

Наша история — как поиск себя.
Самоидентификации полис.
Чужих презирая, и мир не любя,
Во всем обвиним мегаполис.

Мои стихи шагают по России.
Заходят к тем, кому они нужны.
И васильки звенят на небе синем
О Дне Победы. О конце войны.

В ряды фронтовиков встают поэты,
Не пряча слез, и ленточки надев,
Согретые георгиевским светом,
Колени перед Богом преклонив.

Ах, День Победы – праздник Воскресенья:
Победою ликует земной шар!
Как избавленье от земного тленья –
Победа – самый лучший Божий дар.

7 мая 2014 года

Опустить бы голову в вечернюю Каму!
И забыть о простой и будничной драме.
В этом городе жизнь — отбытие срока.
Из него камнями изгоняют пророков.

Утро здесь начинается с удара звонка.
И вакантное место есть всегда — у станка.
Есть еще места — за решеткой в темнице,
И Сибирский тракт с Достоевским пылится.

Под ногами ветки похоронных процессий.
А вверху — черный крест. Но его не видят.
Здесь торговец — почетнейшая из профессий.
А российских поэтов здесь ненавидят.

На шумных и пыльных городских улицах
Среди аптек, банков, магазинов, кафе
Живет сумасшедший. Он чуть сутулится.
Носит шляпу, и плащ, и штаны — галифе.

Он часто подходит к старинному дому,
Гладит стены, прижимает пальцы ко лбу,
Вздыхает: — кху — кху (в водосточную трубу).
Получает ответ. Труба гудит: — Угу...

Когда он голоден и просит прохожих
Купить пирожки в гастрономе «Центральный»,
Люди шарахаются от его кожи.
У нее дурной запах. Десятибальный.

Когда поднимаешь ты голову выше,
То видишь Россию на вспаханной крыше.
Звенят колокольчики, с ними – ромашки.
И сердце пылает под русской рубашкой.

Сияет как кварц на пыльной дороге,
Ликует от гордости, плачет в тоске.
Пружиной сожмется в напрасной тревоге,
И след вдруг оставит на влажном песке.

Пронзительно, тонко и нежно
Смотрела она в облака.
И чуть шелестела надежда.
И свечка дрожала в руках.

И хор пел вокруг Гефсиманский,
Что жизнь - это подвиг тоски.
И вкус ее терпкий, славянский
Сжимает героям виски.

Эй, хор! Ты сегодня фальшивишь.
Вся жизнь - это подвиг любви.
И если ты мир весь обнимешь,
То свет воссияет в крови.
2014