Вы здесь

Наталья Черных. Произведения

Иван-да-марья

(Кьюс Фланнери и Фланнери Кьюсак)

…я узнаю троллейбусы по голосам…

Она была только Фланери Кьюсак,
Напевала: меня забывают на каждой скамейке и в каждой больнице
Как зонтик неновый, перчатку непарную…
…если сказка о том — одиноких сердец ровно двое
на всю окружную дорогу и город, и эту страну

…на мир не замахиваться: что все они знают о мире…
…но Фланери Кьюсак была, и росла рядом с Кьюсом,
Которого тоже звали Фланери.

Ограниченность и беспредельность

Марианна Ионова о книге Наталии Черных «Похвала Бессоннице»

Наталия Черных из рода «архаистов-новаторов». Недаром Олег Дарк, размышляя над ее творчеством, упоминает о Хлебникове (к разным ветвям того же рода принадлежат и Державин, и Клодель). «Архаика» Черных вроде бы на поверхности, однако античные и византийские модели, квази-фольклорные обороты, традиционная для «народного православия» образность, мифологическое узорочье — вся эта россыпь лишь оттеняет главное.

Первое, чем «архаична» в современном контексте поэзия Черных, это открытое противопоставление лирической героиней себя — всем контекстам, временным и пространственным.

Все плывёт по волнам неземным

Дмитрий Дзюмин о книге Наталии Черных «Похвала бессоннице»

С первого взгляда, непонятно, какое отношение поэзия Наталии Черных имеет к поэзии своих современников и коллег по «Вавилону», да и не только. В предисловии к книге стихотворений Сергей Завьялов говорит о «неподключаемости» поэтики Черных к какому-либо ныне существующему контексту (он же и приводит круг имен, начиная с Виктора Кривулина, Елены Шварц, Сергея Стратановского, Ольги Седаковой и заканчивая Николаевой / Кругловым, а то и вовсе Геннадием Айги). На наш взгляд, это не совсем верно, поскольку не только представляет автора в ложно-маргинальном свете, но и вводит в заблуждение читателя. Несомненна приверженность Наталии Черных архаичным (классическим) жанровым конструктам (плач, похвала, элегия, триптих, песня), аллегорическим и мифологическим мотивам, постоянной общехристианской образности и апелляции к культурному прошлому, но также несомненна и ее связь с настоящим (в т. ч. и со структурно-параллельным Сергеем Кругловым).

Офелия

Неловко быть на виду ...

...любимого самозабвенного неба

грозы и радуги...

Быть на виду у такого большого в начале дня солнца:
будто превратилась в гость пепла,
но под покровом — огонь.

Неловко: была — и прошла, опалила, оставила метки.
Теперь на сиденье автобуса
волос улёгся.