Скитается осень-притворщица —
Кружит, обещая тепло.
Но небо с утра уже морщится,
А в полдень дожди принесло.
И это надолго, мне кажется,
Спешу я домой, трепеща.
Язвительный ветер куражится,
Он с тучей сырой сообща.
Печаль моя чистая белая
Привыкла уже к озорству.
А осень шумит: «Так хотела я,
Чтоб сбылся твой сон наяву.
Одна боль всегда уменьшает другую.
А. Чехов
Я стою у окна,
Лбом упёршись в стекло,
А внутри меня музыка крутится.
Видно, время пришло
И печаль унесло,
С наступившею было распутицей.
Мне снега — не снега,
И дожди — не дожди.
Всё пройдёт, скоро осень отшутится.
И зима впереди,
И тоска позади,
А внутри эта музыка крутится.
Последняя память растает,
Чудес не бывает, прошло.
Зарёю из мысленной стаи
Взлетает добро или зло.
И, кажется, проще простого
Порвать невесомую нить.
Но только не знаешь какого
Святого об этом молить.
Душа, словно вечер, остынет
Чудес не бывает, поверь.
По белой безмолвной пустыне
Придётся тащиться теперь.
Милая, до боли мне родная,
Слишком этот век для жизни мал.
И слова, как звёзды, доставая
Я тебя полночи сочинял.
И, устав, хотелось то и дело
Белый лист порвать и выйти вон.
Но оттуда ты уже смотрела,
Отогнав надвинувшийся сон.
Голову даю на отсеченье,
Не было подобного вовек,
Где в одно прекрасное мгновенье
Всю печаль забыл бы человек.
Экран окна затянутый туманом,
Как общая могила без имён.
Сегодня одиночество — желанно
С размашистою записью времён.
Блуждаю по запомнившимся датам
Дисплея телефонного с утра,
Где осень слишком долгая заснята,
Вплетённая в печальное «Вчера».
А стрелки смещены на час обратно,
Я их перевести совсем забыл.
Случайность встречи маловероятна.
Лежу, как сом речной, зарывшись в ил.
Я сижу у окна с крепким чаем.
Мне тепло, мне никто не указ.
И летит с неба снег, и не знает,
Что сбежал он всего лишь час.
И спеша от души порезвиться,
Он куда только может, метёт:
На деревья, машины и лица,
Веселя простодушный народ.
Он, конечно, ещё слишком молод,
Норовист, сам себе господин.
И белеет осенний мой город,
Как суровый седой исполин.
Снег с утра всем особенно нужен,
Даже больше, чем солнечным днём,
Потому что дорожные лужи
Ничего не расскажут о нём.
2015
Всё мечтаешь, скучаешь, тоскуешь,
Поминая Всевышнего всуе.
Размышлений — от края до края,
То ли жизнь, то ли осень такая.
Перемучишься день и полночи,
И, естественно, выспаться хочешь.
Встретишь утро на автопилоте,
И захочется крови и плоти.
Вновь проснувшись, беснуется город,
Здесь повсюду Содом и Гоморра.
Закрываешь старательно двери
И спешишь на безлюдный свой берег.
Святых победителей лжи,
Посеявших доброе семя
В мою перелётную жизнь,
В моё драгоценное время
Прошу в продолжении дня
Из шумной моей преисподней:
«Я знаю, Вы лучше меня,
Светлее, красивей, свободней.
Я вроде, привык ко всему
Хотя и не всеми доволен.
Но кто объяснит, почему
Так хочется именно боли!
Я вижу, ты вольная птица,
Которой плевать на грехи.
Тебе по приколу влюбиться,
А я выбираю стихи.
Ты смотришь такими глазами,
Что за душу взгляд твой берёт.
Но я научился с годами
Угадывать всё наперёд.
Стоишь, как весна молодая,
Красивая – кровь с молоком.
И, словно застыла у края,
Не зная, что будет потом.
Обаятельных единоверцев,
Что дела, что слова — звук пустой.
Да и сам я оброс суетой,
И трусливым бываю, и дерзким,
Одиноким, и вместе с толпой.
Пополам разрывается сердце:
Где я, с кем я? И кто я такой?
И лицо, закрывая руками,
Я не знаю, кто друг мне, кто брат.
Эта жизнь превращается в ад
Мелочами, словами, делами.
Я своею же гордостью смят,
До утра умываюсь слезами:
Виноват, виноват, виноват.
Ночь пройдёт, как всегда поэтапно:
Телевизор, провал, пустота.
И проснёшься привычно, внезапно,
А внутри — ничего — ни черта.
Отругаешь себя вот такого,
Это временно, это — пока.
Призовёшь Николая святого:
Помоги, пожалей дурака.
Вроде молишь, а чувствуешь — холод
Пробирает до мозга костей,
Словно надвое ночью расколот,
А внутри — безрассудство страстей.
Я воду пенистую пью,
Она течёт ничья.
И подставляю под струю
Я руки у ручья.
И, словно вымерло село,
Здесь тихо, как нигде.
Но мне спокойно и светло -
Я радуюсь воде.
А вечер солнечного дня
Склонился на заход.
И мысль крутилась у меня,
Куда пропал народ?
И бред, и явь, и боль не раз,
И вместо благ — одни мытарства.
Но вновь сторицею воздаст
Тебе за всё Ночное царство.
И первый луч нашарит плед,
И твой секрет — листок в пометках.
Не потому ли столько лет
Ты торопился до рассвета
Успеть найти последний штрих,
Как что-то сердцу дорогое.
И, написав короткий стих,
Пространство вылепить другое.
Бродяга ночи и окраин…
Под снегом, ветром и дождём
Бесплотной тенью бродит Каин
И Авель молится о нём.
Он, если б мог покой нарушить —
Из райской сладостной тиши
В пустую Каинову душу
Отсыпал часть своей души.
Бессмертья горсточку скупую
Во мглу сегодняшнего дня,
Чтоб я свечу зажёг простую
За всех, оставивших меня.
Дождь пройдёт, сомневаться не стоит,
Если он вообще что-то значит.
Небо, словно сырые обои,
Скоро вниз упадёт, не иначе.
Что же это за счастье такое
Наблюдать, как сливаются пятна?
Сверху серое, снизу цветное,
Вновь меняется город плакатный.
Голый бронзовый день на износе.
Опустевшая площадь вокзала.
Это осень, любовь моя, осень,
Мне её никогда не хватало…
