О БРИКС, ШОС, Греции и ИГИЛ, оптимизме, пессимизме и реализме (Михаил Хазин)

Оптимисты учат английский, пессимисты — китайский,
а реалисты — автомат Калашникова
(старый анекдот)

Прошедшие за последние дни саммиты и референдумы создали некоторое ощущение движения и прогресса в мировой ситуации. Ни в коем случае не желая расстраивать оптимистов, я, все же, будучи реалистом, склонен считать, что на самом деле все здорово сложнее. Но, прежде чем предаваться печали, попытаюсь объяснить почему.

Во-первых, почему я не склонен предаваться оптимизму в части создания разного рода банков в рамках ШОС-БРИКС. Собственно, это разные организации, и по смыслу, по форме (одна — региональная, другая — глобальная), объединены они были только временно, в рамках информационного поля, в связи с объединенным саммитом. Но на более глубинном смысле они сегодня рассматриваются в мире как некая альтернатива Западу (США. долларовому миру и так далее).

Такая надежда понятна и оправданна, однако согласиться с тем, что созданные на саммите финансовые институты представляют собой реальную альтернативу Бреттон-Вудской системе я никак не могу. Напомню, что эта система включает в себя четыре базовых института (три из которых были созданы как раз в Бреттон-Вудсе, а четвертый получил там наднациональный уровень). Так вот, все попытки создать альтернативу МВФ и Мировому банку упираются в то, что у БРИКС нет (и пока не может быть) альтернативы ВТО (или, как она называлась при создании, ГАТТ) и ФРС США (то есть эмиссионному долларовому центру). А без них эффективность новых институтов будет сильно ограничена.

Во-вторых, Китай сегодня не очень спешит реально выйти из долларовой системы.Он собрал около 4 триллионов долларовых резервов и совершенно не хочет их бессмысленно потерять. Это хорошо видно по решениям саммита БРИКС-ШОС: созданные (ну, или хотя бы декларируемые) как альтернатива долларовой система институты сформировали свои уставные капиталы в долларах. Иными словами, эти институты, скорее, элементы срочного инвестирования этих самых четырех китайских триллионов, чем попытка разрушить долларовую систему.

В-третьих, кризис в Греции имеет, скорее, не экономический, а политический характер. То, что дефолт будет, было понятно еще 5 лет назад, тут ничего нового и интересного не случилось. Главная его проблема носит, в некотором смысле, экзистенциальный характер — это вопрос о соотношении национального и наднационального суверенитета. Еще точнее, этот вопрос уже вполне решила для себя элита Западного проекта, что хорошо видно по проектам разного рода зон свободной торговли и Энергетической хартии — в пользу отказа от национального суверенитета. Но так просто «продать» это гражданам, пока не получается.

Дополнительными факторами являются слабость брюссельской бюрократии и проблемы демократии. Бюрократия, по самой своей сути, не в состоянии принять политическое решение и требует действий по инструкции. Поскольку инструкций по дефолту в ЕС до сих пор не создали, начинаются проблемы. Подготовка новых инструкций — это месяцы и годы, а времени нет. Но и приглашать политиков тоже страшно — сегодня они практически все в Евросоюзе представляют контрэлиты (об антиэлитах мы еще поговорим). Ну и многодесятилетняя пропаганда «свободы и демократии» создает проблемы — как быть с тем, что современная система управления не имеет к ним вообще никакого отношения? Вся система пропаганды построена на прославлении демократии — но как и куда ее приделывать в рамках нынешней системы принятия решений?

В общем, мы видим, что никаких не то, что оптимистических, но даже вообще сдвигов на прошлой неделе не было. Фактически, речь идет о том, что на фоне разрушения бреттон-вудской долларовой системы ни о какой альтернативе и речи нет. Есть попытка построить локальные региональные заплатки, вокруг США или вокруг Китая (ЕС давно от какой бы то ни было активности отказался), однако никакого нового экономического содержания эти заплатки не несут, отличаются только способами развития нового, электронного тоталитаризма.

Как ни странно, это не значит, что реальной альтернативы нет. Она как раз есть, только носит не элитный и даже, не контрэлитный характер. Грубо говоря, эту альтернативу несут не Обама или Меркель, не «император Си» или Путин, и даже не Ципрас с Марин Ле Пэн. Это — антиэлиты, наиболее ярко сегодня проявляющиеся в деятельности Исламского государства (ИГИЛ).

Я уже неоднократно описывал аналогию Гейдара Джемаля, связывающего историческую роль современного ИГИЛ с коммунистами рубежа XIX-XX века. И те, и другие, не собирались идти на компромисс, главное для них было разрушение «мира насилия». Причем, что характерно, ни те, ни другие, не имели позитивной программы — она оставлялась «на потом». В этом смысле силы эти были остро деструктивны современным им цивилизациям, однако почему-то пользовались большой и все возрастающей популярностью.

Связано это с очень простым эффектом: люди вообще не могут жить без более или менее осознанной перспективы, а современное развитие экономики такой перспективы не дает в принципе. Более того, все больше и больше людей теряют не просто тот уровень потребления, к которому они привыкли и который (в силу многолетней пропаганды) считают «нормальным», они теряют какую-то либо надежду к нему вернуться. И в подобной ситуации резко растет спрос на справедливость.

В этой ситуации, кстати, одна из главных проблем «свободы» и «демократии». Дело в том, что та самая пропаганда, которая превозносила эти понятия (поскольку это главные «ценности цивилизованного человечества»), и явно, и неявно демонстрировала, что их развитие дает возможность каждому индивидууму добиться «справедливого» для него уровня жизни. И вот теперь, пропаганда «свободы» и «демократии» только растет (см. Украину, там только еще добавляется «достоинство»), а со справедливостью все хуже и хуже (как и с материальным достатком). И у людей все сильнее и сильнее развивается когнитивный диссонанс.

В «Западном» обществе с ним ничего сделать нельзя — тут к психиатру или психоаналитику не пойдешь, это не измена любимой девушки, тут можно получить диагноз «лузера», а это куда хуже, поскольку девушек много, а «лузер» — навсегда. Говорить вслух о проблемах системы тоже чревато (особенно, если еще есть надежды на карьеру), и что остается? Где искать справедливость? И тут появляется ИГИЛ...

Собственно, как и отмечал Джемаль, тут полная аналогия с коммунистами. И даже деньги олигархов (можно вспомнить знаменитые истории с большевиками, которых обвиняли в получении денег от всех, у кого они были), США, ЦРУ, «Ротшильдов», кого там еще, на политику ИГИЛ практически не оказывают влияния. Это понятно, поскольку с точки зрения принципиальной позиции ИГИЛ никаких обязательств у него перед «миром насилия» быть не может. И это очень притягивает людей, особенно молодежь, с ее обостренным чувством справедливости.

Остается только отметить, что если никто из элитно-контрэлитной «тусовки» не предъявит никакой альтернативы современной экономической модели, то роль и вес ИГИЛ в мировой политике будет все время расти. Тут можно вспомнить, что только победа антиэлитных коммунистов в России, а потом и почти в половине мире, заставила остальной мир подумать о том, чтобы что-то изменить в своей модели. В частности, создать «средний» класс. Сейчас СССР уже нет — и мировые элиты попытались «вернуть все взад». Так что я не исключаю, что аналогичная ситуация будет и сейчас — хотя для этого ИГИЛу придется еще много чего сделать.